— А где вы весь день были? — Пайра буквально сгорала от любопытства. — Я пыталась выяснить это у Элениэль, но она почему-то отмалчивается.
— Молодец, — одобрительно кивнула Натка. — Ответственно относится к своим обязанностям. Знает, что такое тайна следствия.
— Тайна? — прищурилась графиня.
— Да! — отрубила Натка. — И, когда эта тайна будет раскрыта, кое-кому не поздоровится.
Пайра кинула взгляд на бутылки в руках Темлана, улыбнулась:
— Вижу, расследование идет полным ходом.
— Разумеется, — кивнула Натка. — Работают профи. И не надо смотреть на нас так укоризненно, графиня. Это не то, о чем вы подумали. Это — изъятый нами на месте преступления вещдок.
— Ничего не поняла, — честно призналась Пайра.
— Не вы одна, графиня, — успокоил сестренку Темлан. — Леди Натали порой такое ляпнет, что без бутылки не разберешь.
— Вот теперь я поняла, зачем леди Натали потребовался вещдок, — улыбнулась Пайра.
— Не слушайте эту дылду белокурую, графиня. — Натка ткнула локтем в бок Темлана. — Это она из вредности на меня клевещет. А теперь, если вы не возражаете, мы на совещание. Дел невпроворот! Клэнси, Жази, за мной!
Следственная группа вошла в замок и двинулась в сторону покоев «больного». Проходя мимо обвешанных замками дверей кабинета старого графа, Клэнси укоризненно покачал головой.
— Кто ж так работает?
— Это ты о чем? — спросил Темлан.
— Опять какие-то салаги в тайную комнату проникнуть попытались.
— Когда? — нахмурился Темлан.
— Этой ночью.
— Как определил? — поинтересовалась Натка.
— Третий сверху замок не той стороной навесили.
— Черт знает что! Воры шастают тут, как у себя дома! — возмутился юноша.
— Жази, наша цель не воры, а убийца, — напомнила ему девица, входя в комнату «больного».
Обмотанный бинтами Сиоген лежал на кровати поверх одеяла и читал газету. За столом, рядом с распахнутым настежь окном, откинувшись на спинку кресла, сидела Элениэль. Перед ней лежала кипа бумаг, по которой порхало магическое перо.
— Нет, вы только посмотрите, все работают, а наш барон читает светскую хронику, — фыркнула Натка.
Сиоген сложил газету пополам, строго посмотрел на вредную девчонку:
— Клэнси, закрой дверь.
Воришка выполнил приказание.
— А теперь полный доклад, — распорядился Сиоген. — Во всех подробностях. Сначала устный…
— А письменный вот, — выложил Темлан на стол показания трактирщика и полез под кровать, чтобы засунуть в ящик с бумагами вещдоки.
— Когда успели? — удивился Сиоген.
— Мы ребята лихие, но не настолько, — хмыкнула Наталка. — Здесь не все. Тут только данные по трактиру и постоялому двору.
— Раз не все, тогда доклад! Кто первый начинает?
— …таким образом, конюх исключается. Трактирщик, конечно, под вопросом, но я печенкой чувствую — не он! — закончила доклад Наталка.
— Прекрасно, — подытожил Сиоген.
— Что прекрасно? — сердито спросила Натка. — Топчемся на месте.
— Именно это я и имел в виду, — кивнул философ.
— Я думала, что дельное скажешь. Типа «Круг подозреваемых сужается» или «Молодцы, ребята! Я все понял! Пошли арестовывать убийцу».
— Когда-нибудь обязательно так скажу, но не сейчас, — пожал плечами Сиоген. — Личность убийцы пока не установлена, а круг подозреваемых не сузился.
— Как так? — возмутилась Натка. — А конюх, а трактирщик?
— Для исключения трактирщика из круга подозреваемых показаний твоей печени недостаточно. Конюха пока тоже исключать нельзя.
— Почему?
— Если к убийству графа каким-то образом причастен виконт Тейли, то его люди создадут друг другу любое алиби.
— Ты сам-то в это веришь, Сиоген? — фыркнула девица.
— Нет, конечно. Вероятность этого события ничтожно мала, но она все-таки существует.
— А как насчет управляющего? — спросила Натка.
— Если честно, в голове не укладывается, — ответил за философа Темлан. — Он столько лет верно служил графству Норма. Я ж его чуть не с пеленок помню.
— Но тем не менее этот жучара погряз в махинациях с вином, — поднял пухлый палец Сиоген.
— С очень дорогим вином, — добавила Наталка. — А деньги развращают.
— Вот именно! — сразу возбудился Сиоген. — Я всегда говорил…
— Если речь опять пойдет насчет первобытного общества, я тебя на счетчик поставлю, Сиоген! — разозлилась Натка.
— А что такое счетчик? — заинтересовался Клэнси.
— Раздел одной очень забавной науки, — буркнула Наталка. — Работает безотказно.
— Науки? Ставь меня на счетчик! — Сиоген возбудился еще больше. — О чем эта наука?
— О том, как сделать так, чтоб кто был всем, тот стал никем, — выдала довольно туманную фразу девица.
— И как это сделать? — жадно спросил философ.
— Свой лусорский долг еще не забыл?
— Тридцать две тысячи? — поморщился философ. — Не будьте такой мелочной, леди Натали.
— Не буду, — кротко согласилась Натка. — Но вы попросили обучить меня этой науке, вот я вас ей и обучаю. С этого момента, заметьте, с вашего согласия, вы на недельном счетчике. Знаете, что это означает?
— Нет.
— Это означает, что если вы не вернете этот долг немедленно, то завтра возвращать придется в два раза больше — шестьдесят четыре тысячи, а если и завтра не вернете, то послезавтра сумма вновь удваивается, и ваш долг составит уже сто двадцать восемь тысяч золотых монет. Дальше продолжать, или сами подсчитаете, сколько кнаров набежит за неделю?
Философ зашевелил губами:
— Четыре миллиона кнаров?
— Четыре миллиона девяносто восемь тысяч. Для ученого вы очень небрежны в математических расчетах.
— Ну, четыре миллиона с хвостиком, и что дальше?
— Платить придется, вот что дальше.
— Но у меня же таких денег нет.
— Не мои проблемы. Недельный счетчик есть недельный счетчик. Либо вы расплачиваетесь в любой из удобных для вас дней недели, либо через семь дней… — Девица выразительно чиркнула себя ребром ладони по горлу.
— Натка, не зверей! — не выдержал Темлан.
— Буду звереть. Сам напросился. Впрочем, один шанс отдать долги, не заплатив ни пферинга, у него все же есть.
— Это какой? — спросила Элениэль.
— Найти в течение недели нашего убийцу.
— Гениально! — восхитился Сиоген. — Жази, не дергайся. Ты что, всерьез поверила в кровожадность этой конопушки? Но должен сказать, леди Натали, этот твой счетчик впечатляет. Если его возьмут на вооружение ростовщики…
— В моем мире его взяли на вооружение бандиты, — удрученно вздохнула Натка, — а ты что, совсем не испугался?
— Нет, — мотнул головой Сиоген. — Маг ты страшный, в смысле дикий, никогда не знаешь, чего от тебя ждать, но сердце у тебя доброе. Ты на такое зверство не способна.
— Ну вот. И как мне после этого вами управлять? — окончательно расстроилась девчонка.
— Так же, как и раньше, — отмахнулся Сиоген. — И, если тебя это успокоит, будем считать, что я испугался…
— И взял на себя повышенные обязательства в течение недели найти убийцу, — строго сказала Натка.
— Договорились, — кивнул Сиоген.
— Тогда продолжим совещание. Предлагаю управляющего…
— В ближайшее время не получится, — оборвал ее философ.
— Что не получится? — нахмурилась Наталка.
— Допросить.
— Это почему?
— Он выехал в Триену по каким-то хозяйственным делам, — пояснила Элениэль. — Я слышала, как он говорил об этом сыну, которого временно оставил в замке за себя.
— Приплыли, управление графством перешло к убийце, — расстроилась девица.
Сиоген только головой покачал.
— Нет, так мы никогда с места не тронемся. — Наталка покусала нижнюю губу. — Ладно, с допросом управляющего придется подождать. И что мы тогда имеем на данный момент? Только одно: по старым следам мы ничего не выяснили, кроме того, что в комнату постоялого двора в Зареме мог проникнуть только тот, у кого есть доступ к ключам, либо первоклассный вор, который этот ключ смог свистнуть. Предлагаю действовать на опережение! — Наталка так энергично треснула кулачком по столу, что Сиоген ухмыльнулся, предчувствуя, что их начальница готова снова выдать на-гора нечто нестандартное.
— Как именно? — поинтересовался Сиоген.
— Будем выяснять, кто запугивает Пайру!
— Ну да… Там ничего не выяснили, тут ничего не выяснили, теперь начнем гоняться за привидениями, — усмехнулся философ. — Леди Натали, при расследовании такого рода дел нужны система и анализ, а вас шарахает из стороны в сторону.
— Анализом займетесь вы! У вас на это есть целая неделя. А я человек действия. Предпочитаю взять за жабры привидение и посмотреть, кто так усердно косит под него.
— Вопрос: а было ли то привидение? О его существовании мы знаем только со слов Пайры, — возразил философ. — Вот если бы ее слова хоть кто-то подтвердил…
