- Ну, как на этот раз? - спросил ас. Ярл критически осмотрел товарища:
- Вроде ничего, только волосы слишком чистые. Я таких не видел ни у себя в Мидгарде, ни у вас в Асгарде.
Локи мотнул головой, и его пушистая борода обвисла сосульками, лоснящимися от жира.
- Вот теперь то, что надо, самый настоящий ас, не хуже остальных, шатающихся по улицам,- удовлетворительно оценил старания товарища Торкланд.- А этого ты тоже будешь превращать? - Он кивнул на спящего Куржора.
- Нет, не буду, к тому времени, как он очухается, я думаю покончить с Вальбрандом, страсти улягутся сами собой, и парень спокойно отправится домой,ответил Локи.- Ну, я смотрю, на улице почти стемнело, мне надо поспешить.
- Давай, приятель, удачи тебе,- пихнул Торкланд аса в плечо.
От такого дружеского проявления чувств Локи чуть не вылетел вместе с дверью, но, ничуть не обидевшись, подмигнул товарищу и ступил за порог.
"Хороший же парень, а ведь скурвится, волчара, я точно знаю, что скурвится",- подумал про себя Олаф, глядя в спину удаляющемуся асу.
Олаф повернулся к столу, на котором сидел цверг, молча наблюдавший всю эту сцену:
- Ну что, Мердок, залазь в сумку, пойдем домой ужинать, мы свое дело сделали, теперь Локи, надеюсь, сам справится.
- Не хочу лезть в этот пропахший потом мешок, хоть это и мой собственный пот,- скривился карлик,- на улице уже сумерки, и я прекрасно доберусь до дома на своих двоих. В конце концов, свежим воздухом подышу, может быть последний раз в жизни. Мы-то не знаем, как там у Локи с Вальбрандом получится.
Олаф, услышав это, не смог сдержать смех:
- Ставлю один против десяти, что бы ни случилось завтра с Асгардом, это никак не отразится на твоем здоровье, младший принц! Но если ты хочешь идти до дома Тора самостоятельно, прячась в кустах и канавах при каждом появлении встречных прохожих, то я тебе не буду перечить. Ты здорово натер мне бедро, елозя целый день в сумке у меня на боку.
Карлик молча спрыгнул со стола и шмыгнул в дверной проем. Олаф вышел следом, но младшего принца нигде не было.
- Ну и прячься, если тебе хочется,- махнул рукой Олаф и плотно прикрыл за собой дверь в дом малого тинга.
Торкланду повезло, на улице не было прохожих, когда он покидал помещение. И если исчезновение узника обнаружится раньше, чем нужно, его вряд ли заподозрят в содеянном.
Олаф быстро зашагал к дому Тора, стараясь как можно быстрее покинуть место преступления.
Всю ночь не стихали в Асгарде удары молотов о наковальни. Готовые ежи асы, стараясь не показываться на глаза Вальбранду, прятали в домах, дворовых постройках и просто среди кустарника, недалеко от того места, где великан должен был завершить свою работу.
В городе всю ночь стояли такой шум и возня, что Вальбранд должен был быть полным идиотом, чтобы не подумать, что против него что-то замышляется. Даже Олафу, безуспешно пытавшемуся уснуть, эти звуки не давали покоя. А ведь дом Тора находился довольно далеко от ближайших кузнечных мастерских и уж совсем на противоположном конце города от места, где доделывал свою работу каменщик. Проворочавшись всю ночь с боку на бок, славный ярл понял, что уснуть ему не удастся. За окном небо уже приобрело синий оттенок, осветленное утренней зарницей. Торкланд встал с кровати и принялся натягивать кожаные штаны. Как раз вовремя, потому что снизу раздался сильный стук в дверь, потом послышались взволнованные голоса.
Олаф, так и не закончив одеваться, спешно спустился, не забыв прихватить свой любимый меч на всякий случай - вдруг асы пронюхали, что он причастен к побегу Локи, и пришли по его душу.
В дверях стоял сам Бор в окружении своей свиты в полном составе. Тор сонным голосом приглашал гостей опрокинуть бочонок-другой эля, но гости отказывались даже проходить в дом.
За последние дни Торкланду так примелькались лица асов из ближайшего окружения главнокомандующего, что незнакомый ас, появившийся в его свите, сразу бросился ярлу в глаза. Новичок не был совсем незнаком викингу, Олаф ясно помнил, что где-то уже видел этого аса, но не в свите Бора, это точно.
Вопросы отпали, когда Олаф спустился с лестницы, на ходу натягивая кожаную куртку и застегивая пояс с ножнами.
- Я рад тебя видеть, Олаф,- проговорил Бор, приветствуя викинга.
Торкланд понял, что асы не догадались о его вчерашней проделке, и успокоился.
- Мы пришли за тобой, да и Тору не мешало бы с нами отправиться,продолжал Бор.- Скоро взойдет солнце, и нам придется давать ответ мастеру Вальбранду. К тому же - случилось еще одно несчастье. Бор многозначительно помолчал и, окинув взглядом своих спутников, продолжил: - Мерзавец Локи сбежал. И самое страшное, что не ясно, на чьей он стороне. Свидетель его побега, парень, которого накануне Хеймдалль поймал пьяным и хулиганящим, а потом бросил в яму отоспаться, утверждает, что это было колдовство. Что Локи встал и прошел сквозь стену, оставив за собой вырытый тоннель. Я думаю, он предатель и в случае с великаном подставил нас специально,
"Да, он предатель, только еще не стал им, и прежде, чем это случится, пройдет немало времени. А пока Локи искренен и вовсю старается на благо Асгарда",-подумал про себя Торкланд.
Но, сделав серьезное лицо, вслух произнес:
- Все может быть. Я хотел бы ему верить, но мы вскоре все выясним наверняка. А пока надо готовиться к самому худшему. Мы не торопились с подготовкой к сражению, зная, что армия ванов еще далеко, однако эта история застала нас врасплох. Да, кстати, а тот парень, который был свидетелем бегства Локи, не пытался тоже бежать? Ты же говоришь, что Локи оставил нору,- как бы невзначай поинтересовался Торкланд.
- Нет, он хороший юноша, а то, что скандалист, так какой же ас в молодости не прошел через это. А многие из нас остались такими и до глубоких седин. Он спокойно сидел в темнице и ждал, пока его отпустят, что мы и сделали.
Пусть идет домой, приготовится, скоро нам всем придется тяжело.
Олаф усмехнулся, представив себе, как Куржор в пьяном угаре скатился обратно в яму, получив при этом немало шишек, а потом запудрил мозги всем этим простофилям.
"Если Локи захочет когда-либо иметь учеников, то, я думаю, первым из них будет младший Трахдер",- пронеслось в голове Торкланда.
К этому времени Тор наконец нашел свой новый молот, выкованный взамен отобранного и переплавленного альвами, и вся компания направилась к месту завершения строительства.
Небо еще больше посветлело, до восхода солнца оставалось совсем немного. Асы прибавили шаг, спеша вовремя прибыть к месту событий.
Однако великана не было. В том месте, где стена должна была сомкнуться, зияла дыра, в которую могла пройти лошадь с телегой. Но могучему каменщику, вероятно, хватило бы всего лишь двух-трех валунов, чтобы закончить работу.
Великан был где-то близко, ибо грохот стоял, как и в первое утро строительства. Скоро и сам мастер появился из-за леса, ведя под уздцы своего коня, тянущего воз со стройматериалами. Видимо, строителю в последний момент не хватило камней, и ему пришлось отправиться на каменоломню. Но в данном случае это ничего не решало, Вальбранд все равно успевал закончить работу в срок.
Великан, увидав собравшихся отцов города, весело подмигнул им, сначала показав взглядом на стену, а потом на синеющий небосвод. Солнце хоть и было близко к тому, чтобы почтить своим присутствием собравшихся, но все же требовало некоторого времени на дорогу.
Вдруг конь Вальбранда встал словно вкопанный. Грохот, издаваемый огромной повозкой, прекратился, и до ушей присутствующих донеслось нежное, словно утренний ветерок, пение. Голосок поющего был так звонок и высок, что присутствующие невольно заслушались чудесными звуками, а глаза жадно искали поющего.
Милый, милый мой Свадильфари,
О, как я хочу окунуться в твои ласки,
Как я мечтаю ощутить мощь твоей стати,
Как я жажду огня, переполняющего тебя,
Иди же ко мне, и мы будем бегать по лугу,
А потом ты накроешь меня, мой Свадильфари.
Так звучали слова песни, произносимые неизвестной певицей. В интервалах между строками слышалось нежное ржание, действующее возбуждающе даже на асов.
И тут все заметили на опушке леса тонконогую белоснежную кобылу. С первого взгляда стало понятно, что она не обычная лошадь, хотя об этом же говорила ее песня, произносимая на языке разумных существ.
Можно себе представить, что случилось с конем Вальбранда, если даже асгардские мужчины почувствовали волнение. Животное просто взбесилось. Жеребец встал на дыбы и, перекусив надвое мундштук, стягивающий ему рот, к величайшему удивлению пораженных зрителей, прорычал, словно тигр:
- Я иду к тебе, любимая! Я, Свадильфари, иду к тебе! Конь что было силы рванулся с места, сбив с ног великана, и помчался к опушке леса, увлекая за собой повозку с камнями для строительства.
