В центре базарной площади, устроившись на краешке красивого фонтана в виде девушки с кувшином, который оказался все-таки неработающим, сидел мужчина и играл на чем-то очень похожем на земную флейту. Мелодия была удивительно тонкой и красивой. Плакала о чем-то далеком, но до боли знакомом. Василий, как военный, в искусстве разбирался не так хорошо, как хотелось бы, но искреннее уважал людей, которые были наделены талантами к созиданию прекрасного. Так что он остановился позади большой группы слушателей. Несколько молодых девушек — чересчур романтично настроенных — вытирали глаза небольшими платочками. Мужчины стояли хмурые. Явно песня была известной, основанной на каких-то реальных событиях. Кто-то даже тихо подпевал мужчине, путаясь в словах, но слушали человека с одобрением. Василий же просто наслаждался простым, но грустным мотивом.
Когда мелодия закончилась, он так же, как остальные, бросил музыканту в лежащую на мостовой шляпу серебряную монетку, подумав, что Оррен бы одобрил такую трату. Деньги все же принадлежали герцогу, и мужчина не хотел тратить их на то, что придется обретенному другу не по вкусу.
Неожиданно музыкант повернулся к иномирцу. На Василия пристально смотрели блеклые слепые глаза. Мужчина улыбнулся.
— Благодарю тебя. На столичные общины не рассчитывай, они не знают пути к твоему дому. Но, если захочешь свидеться с дочерью, позови проводника.
И не успел Василий ничего сказать или спросить, как музыкант, подхватив шляпу, скрылся в толпе. Иномирец только покачал головой, решив все узнать у герцога, что за такие проводники и откуда слепец мог про него и его дочь узнать.
— Вот ведь странный мир! — пробурчал мужчина.
Еще несколько минут постоял перед фонтаном, словно ожидая чего-то, а потом продолжил путь через площадь к продуктовому сектору.
Тут ему пришлось проталкиваться среди дородных теток, почти точных копий той матроны, которая лишилась парочки пирожков. Тетки громко и визгливо переругивались между собой и с продавцами, усиленно работали локтями, пробираясь в толпе и стараясь больнее задеть соперниц по охоте за дешевым укропом и, конечно, отдавить ноги молоденьким девушкам — наемным работницам при богатых семьях. Девушки, явно привыкшие к такому обращению, брали свое ловкостью и скоростью, норовя позлить теток легкой походкой и тонкими фигурками, которые позволяли ящерками мелькать то тут, то там и протискиваться в самые узкие щелочки. Да и продавцы таким с удовольствием делали скидки.
На Василия косились с уважением и завистью. Особенно немолодые женщины его возраста, которые сравнивали мужчину с оставленными дома мужьями. Выводы явно были не в пользу последних.
— А мой-то только и горазд храпеть до полудня! Попробуй выпихни его на базар, так все деньги растеряет, одну гниль принесет! — пожаловалась одна женщина своей подруге, вздыхая и мечтательно смотря, как Василий внимательно изучает выложенные на прилавке овощи.
Потом вокруг него собралась даже приличная толпа зевак, чтобы послушать, как он торгуется. Действительно, в его мире это искусство достигло небывалых высот. Перед ним и расступаться начали, а парочка барышень даже поплутала за иномирцем меж рядов, надеясь привлечь к себе внимание.
Что и говорить, площадь и торговые ряды Василию очень понравились! В то время как друзья старались не захрапеть на скучнейшей службе, он отдохнул, узнал много нового и накупил кучу вкусностей и интересностей. Жаль только, что у иномирца не было собственных денег. Больно уж хотелось купить какой-нибудь подарочек для Маришки. Нож продавать было нерационально — с неприятностями, которые их преследовали по пятам, оружие, к тому же такое компактное, еще не раз пригодится. А остальная мелочь, затерявшаяся в карманах штанов и куртки, особой ценности не представляла. Так что, постояв около прилавка, на котором лежали тоненькие шарфики с красивой вышивкой, он вздохнул, обещая обязательно что-нибудь добыть для девочки в столице. Прикинул, что время до конца службы еще есть и можно прогуляться по соседним улицам.
Вот тут на него и натолкнулись.
— Ой! Извините, пожалуйста. — Мало того что тоненькая девушка тащила огромную корзину, которую не каждый парень поднимет, так еще и милое личико было заплаканным. Видимо, поэтому она мужчину не заметила, стараясь смотреть только под ноги.
— Ничего страшного, — откликнулся Василий, — что это ты одна такую тяжесть тащишь?
Ну не мог иномирец, среди низеньких аборигенов чувствующий себя рыцарем из какой-нибудь сказки, не наказать злодея, который посмел обидеть девушку.
— Так отец с братьями на работе, а мать приболела. Кому еще на рынок идти? Не младших же посылать, — бесхитростно ответили ему.
— А плачешь почему?
Девушка вздохнула, стараясь сморгнуть снова выступившие слезы.
— Замечталась я, вот кошелек и украли. Родители расстроятся очень.
Не успела девушка договорить, как Василий уже отыскал взглядом в толпе вора и грозно нахмурился. Рыжий парень только руками развел, мол, что делать? — работа такая, но после кивнул, что сейчас все исправит. Спустя минуту знакомый мальчуган подергал иномирца за рукав куртки, смущенно улыбнувшись ему и девушке, протянул маленький кошелек. И опять рыбкой скрылся в толпе, видимо все-таки испугался, что второй раз его просто так не отпустят.
— Вы волшебник?! — округлила глаза девушка и, стесняясь, пересчитала в кошельке монетки. Все оказались на месте.
— Нет, только учусь, — улыбнулся иномирец, не подумав, какой знакомая всем дома фраза может произвести эффект в этом мире.
— Господин волшебник, спасибо вам! — воскликнула девушка, пугая прохожих, и кинулась на шею иномирцу.
Объятий все-таки удалось избежать, вовремя наклонившись, чтобы поднять упавшую у девушки корзину.
— Давай, провожу тебя, чтобы другой какой беды не приключилось. И тяжести тебе таскать не придется, — предложил он.
Остаток пути до небольшого домика девушка, не смолкая, тараторила. Обсуждала последние сплетни. Тут Василий еще прислушивался, но ничего нового про исчезновение императора не узнал. Потом она стала говорить про погоду и магию (в ней, похоже, ничего не смыслила), дальше пошли рассказы о вредных соседских девчонках и парнях-дураках, среди которых нормального жениха днем с огнем не сыщешь. Под конец у иномирца даже голова разболелась. Вот она, тяжелая доля современного рыцаря в средневековом мире.
— Господин волшебник, — девушка негромко окликнула его, видимо, Василий немного задумался и чуть не пронес корзину мимо нужного дома, — спасибо вам большое. Вот, возьмите…
Девушка протянула ему небольшой серый камушек в форме капли, который висел на простой веревочке.
— Мне бабушка, когда его отдавала, сказала, что он может жизнь спасти. Она колдуньей была, всю силу, чтобы его создать, потратила.
— Так почему мне даришь? — удивился мужчина, подозрительно косясь на камень.
В таком мире во что угодно поверишь. Только вот чересчур высокая плата за небольшую услугу.
— А зачем он мне? Меня бабушка сразу предупредила, что потом я его другому человеку подарю, почувствую. В нашем городе он без надобности — тут не жизнь беречь, а домашний очаг оберегать, остальное — дело стражи, — улыбнулась она. — Возьмите, пожалуйста.
Василий переступил с ноги на ногу, но камешек все-таки взял. И правда, может, пригодится, раз уж отдает да говорит, что так и надо. Кто же разберется, так это или нет? А Маришке простенькое украшение очень пойдет. И защитит, если что.
— Спасибо за подарок. Ну не мечтай больше на базарах! Лучше в свободное время стихи пиши. Так интереснее и красивее получится, чем попусту о воздушных замках мечтать, — от души посоветовал он, вспомнив, как оправдывалась его дочка, что, вместо того чтобы лектора слушать, рифмы записывала.
— Хорошо! — Девушка забрала у него корзину, скрипнула калиткой и быстро скрылась в низеньком доме.
Иномирец еще несколько минут запоминал улицу, а после направился в обратную сторону к трактиру, где он и договорился встретиться с остальными. Найти туда дорогу особого труда не составляло: постоялый двор Дилры находился на стыке главной и торговой улицы. Кого ни спросишь, каждый дорогу укажет. Да в такой солнечный теплый день и поплутать немного по чистым улочкам не грех.
Трактир встретил его почти пустым залом, который красиво заливал солнечный свет из больших окон, при этом оставляя по углам клочки уютного сумрака. Вышибалы на месте не оказалось, за дальним столиком лениво завтракала компания богато одетых купцов. Служанки за стойкой что-то оживленно обсуждали. Вот и все люди. Дилра, видимо, куда-то отлучился.
Василий поднялся наверх и упаковал все покупки, после чего в несколько приемов перетаскал мешки в конюшню, чтобы разложить по седельным сумкам. Большая часть съестного была доверена Тихону, так как за себя и свой аппетит иномирец отвечал, а вот остальные доверия не вызвали, постоянно пытаясь схрумкать все запасы за один присест. Демону достались самые тяжелые сумки — все равно что слону дробинка. Остальные вещи были разделены между лошадьми по принципу: чей мешок, ту лошадь и загружаем.
