- Похоже, мы стали свидетелями землетрясения, хотя подобное явление в этих местах никогда не наблюдалось-заметил Локи, продолжая выплевывать пыль.
- Эй ты, паршивый ас, выходи, пока я не разнес этот гадкий кусок камня. Я обещаю, что ты поживешь, пока мы доберемся до владений ванов,- разнесся подобно грому голос Вальбранда.
Торкланд собрался сказать в ответ какую-нибудь гадость, но Локи прикрыл ему рот:
- Не выдавай себя, Олаф. В конце концов, если мы будем сидеть тихо, великан может подумать, что ты разбился, и отстанет от нас. Его конь Свадильфари умчался, увезя в телеге весь его инструмент, а голыми руками Вальбранд вряд ли доберется до нас.
- И мы будем состязаться с ним, кто первый сдохнет от голода? - усмехнулся викинг.
- Не будем,- Локи одарил Торкланда многозначительной улыбкой,- я давно облюбовал эту пещеру, и у меня здесь есть все необходимое. Если ты освоился с шумом и тряской, я приглашаю тебя отобедать.
Даже если бы викинг не привык к раскачивающемуся под ногами полу, он все равно не смог бы отказаться от предложения аса. А когда кроме мяса его глаза обнаружили эль, Вальбранд был напрочь забыт, несмотря на все свои старания.
Олаф подробно описал Локи их поездку и, отбросив в угол очередную кость, уставился на товарища.
- Скажи мне, Локи, где ты украл ту чудесную кобылицу, которая так заинтересовала жеребца великана, или это опять было наваждение? - задал он асу давно мучающий его вопрос.
- Нет, это не наваждение. У меня получилось настоящее перевоплощение, настоящая магия. Понимаешь, Олаф, мне удалось превратиться в кобылицу. Я стал настоящей лошадью со всеми внутренностями, кишками и костями,- не без гордости в голосе заявил ас.
- Да! - засмеялся викинг.- Весь Асгард умрет со смеху. Ты, Локи, надолго станешь самым популярным из асов. Я думаю, у тебя просто отбою не будет от желающих послушать твой рассказ.
Локи хотел было что-то возразить, но его прервал новый раскат голоса Вальбранда.
- Я устал тебя выколупывать, паршивый ас, но ты сделал меня калекой, и я не сойду с этого места, пока не удостоверюсь, что ты издох от голода. А пока я отдохну. Но не думай, что тебе удастся воспользоваться моим сном. Со стороны входа в пещеру раздался треск, и вокруг потемнело.
- Он заткнул вход валуном. Глупый, он не догадывается, что моих припасов хватит на год,- усмехнулся Локи.
- Ты хорошо подготовился,- заметил Олаф.- Как будто предвидел, что это все должно случиться.
- Нет, я и не догадывался, что встречу тебя. Я собирался здесь жить. Ведь я не могу сейчас вернуться в Асгард.
Олаф удивленно посмотрел на Локи, но тот, не заметив в темноте выражения его глаз, продолжал:
- Я тебе только что говорил, что у меня получилось настоящее превращение. Так вот, конь Вальбранда накрыл меня в образе кобылы, и похоже, что я в положении.
Олаф аж подпрыгнул и больно ударился, неудачно приземлившись на острый камень, так некстати подвернувшийся под его зад. Выговорить он ничего не смог.
- Сам понимаешь, что появляться в Асгарде в таком виде я не могу. Скоро мой живот отвиснет до колен. Я останусь жить в этой пещере до тех пор, пока не придет время родов. Тогда я попытаюсь вновь превратиться в кобылицу и родить.
Олаф завороженно слушал товарища, под его мощной черепной коробкой подобная схема просто не укладывалась. Викинг зажмурил глаза и представил, что такое несчастье постигло его. Он вообразил, как у него в животе бьется чудовище, и ярла пробил холодный пот. Ни одному врагу Торкланд не пожелал того, что предстояло пережить Локи.
Неизвестно, сколько они просидели в темноте молча, Олаф - пораженный услышанным, а Локи, наверняка уже свыкшийся с этой мыслью, видимо, решил, что Торкланд заснул.
Тишину опять нарушил скрежет камней, потом что-то загрохотало, постепенно удаляясь.
- Эй, Олаф, ты еще жив? -раздался из мрака знакомый голос.- Иди на звук. Я отвалил камень, но сейчас ночь. Выберешься из норы, будет полегче. На небе такие звезды, каких я не видел со дня сотворения мира.
- А где наш добрый мастер? - осторожно поинтересовался викинг.- Он что, отпустил тебя, а заодно и попросил передать мне, что не держит на меня зла?
- Нет. Меня развязал Мердок, пока великан охотился за тобой. А потом, когда он уснул, я проломил ему череп своим молотом, и теперь свои обиды Вальбранд унес в могилу. Мы с честью можем вернуться в Асгард.
Окончательно пришедший в себя Торкланд стал карабкаться к выходу, но Локи придержал его за руку.
- Не говори никому, что видел меня,- шепнул он викингу.
Олаф согласно кивнул, не подумав о том, что ас в темноте его не видит. Тор не соврал: небо действительно было усыпано мириадами звезд. Такого викинг не видел ни здесь, ни в Мидгарде. Вдруг ночное небо озарилось светом. Красная вспышка на мгновение окрасила деревья и скалы в алый цвет.
- Это знак. Это к войне,- со знанием дела проговорил Тор и поправил свой боевой молот.
- Эй ты, недотепа, оглянись на своих товарищей и выровняй линию! Из-за таких, как ты, простофиль и страдают опытные воины,- ругался Торкланд, пытаясь научить молодых асов сражаться в строю.
Судя по всему, жители этого недоразвитого мира понятия не имели о преимуществах сварги или какого-либо другого построения перед неорганизованной толпой. Точно так же, как они не носили доспехов и игнорировали оборонительные сооружения.
Но благодаря стараниям Локи стены вокруг Асгарда все же удалось возвести. Да не просто стены, а величайшее сооружение, которое Олафу когда-либо приходилось видеть. Вальбранд постарался на славу. Лишь маленький кусочек стены всего в десять шагов, который мастер не успел заложить в срок и достроенный асами, выглядел откровенно убого на фоне величия остальных бастионов.
- Вы, ленивые уроды, должны помнить, что в первом бою гибнет больше половины молодняка и лишь те, кому удается пережить свое первое сражение, а потом еще парочку потасовок, могут рассчитывать на то, что доживут до глубокой старости, если их не подставят такие же сопливые петушки, какими они были сами. Например, ты, Грюнфальд, бросился на своего врага и этим погубил не только себя, но и весь хирд, образовав разрыв в линии щитов. Запомните, Гармовы отродья, когда вы стоите в сварге, то никто больше не вправе распоряжаться собственной жизнью, она принадлежит сварге как единому организму, словно свирепому животному. Да, сварга как дикий кабан, способный снести все на своем пути, и далеко не всякий охотник, ходивший и на более крупного хищника, решится напасть на матерого секача. Но если удается подрубить зверю лапу или вонзить острие в шею, погибает все тело, а не только лапа или голова. Да, я понимаю, что смертельно раненный зверь может в последнем порыве нанести немало вреда, но он все равно сдохнет, а слава достанется его врагам. Так и вы, сражаясь в строю, должны быть единым организмом, прикрывая щитом не только себя, но и товарища, а другой товарищ прикроет тебя. Все понятно?
Торкланд вытер вспотевший лоб и собирался было присесть на камень передохнуть после утомительной речи - разговоры всегда давались викингу тяжелее, чем хорошая драка. Но тут кто-то из молодых асов подал голос:
- Олаф, а ведь. ты сам никогда не сражаешься в строю, я-то уж знаю!
Голос показался ярлу знакомым. Чтобы понять, кто говорил, большой сообразительности не требовалось, тем более что оратор и не собирался скрываться.
- А ну, иди-ка сюда,- поманил Торкланд молодого Трахдера, славящегося длиной своего языка. Разгневанный викинг обнажил меч и встал напротив аса.- Ну что ты замялся, паршивец, или кудахтать легче, чем работать мечом? Бери оружие и нападай на меня,- прорычал викинг.
Куржор обнажил клинок и пошел на Олафа. Ярлу потребовался всего один удар, и меч аса со звоном отлетел шагов на десять в сторону.
- А ну, бери свое оружие! - гаркнул на юношу Торкланд.
В этот раз Олаф не стал обезоруживать противника. Проскочив под рукой Трахдера, ярл вполсилы приложил свой кулак к челюсти аса. Из рук юноши вылетел не только меч, но и щит, а сам Куржор прилег на травку отдохнуть.
Не успел Трахдер перевести дух, как суровый наставник за шкирку поднял его с земли, и, как ас ни пытался разыгрывать обморок, Олаф поставил его на ноги:
- А ну, теленок, собирай свое оружие, это тебе не бранные слова, чтобы разбрасывать его всюду и везде.
Бледный как мел, Куржор поднял с земли щит и скрепя сердце поплелся к тому месту, где лежал меч. Подняв оружие, он с видом обреченного встал напротив Олафа.
- В сваргу становись, на свое место, думаешь, мне охота с тобой дурачиться?! - проревел Олаф.
Молодой ас поспешил исполнить распоряжение великого воина.
- Готовы, цыплята? - усмехнулся викинг и, взмахнув мечом, бросился на ощетинившийся ряд клинков.
