– Все в порядке, сержант?
– Что? А? Да, конечно…
– Я бы предпочел этого не делать, но у меня нет выбора, – продолжил Моркоу.
Доктор Пьеро свирепо оглядел стражников.
– Вы находитесь на территории Гильдии и не имеете права…
– О, я всего лишь капрал и плохо разбираюсь в законах, – перебил Моркоу, – но еще не было случая, чтобы я не подчинился отданному мне приказу, поэтому должен с величайшим сожалением сообщить, что этот приказ я выполню в точности.
– Послушай…
Моркоу подошел чуть ближе.
– Вряд ли, конечно, это успокоит тебя, – тихо промолвил он, – но потом, наверное, мне будет стыдно. Очень стыдно.
Шут посмотрел в его честные глаза и увидел в них лишь то, что видели все другие, то есть чистую правду.
– Предупреждаю, – воскликнул доктор Пьеро, густо покраснев под гримом, – если я закричу, сюда сбегутся все мои люди!
– Что ж, – пожал плечами Моркоу, – тогда мне будет еще легче подчиниться приказу.
Доктор Пьеро всегда гордился своим умением разбираться в людях. На полном решимости лице Моркоу он не увидел ничего, кроме абсолютной честности. Он покрутил в руках гусиное перо и вдруг резким движением отбросил его.
– Будь все проклято! – закричал он. – Как вы узнали? Кто вам сказал?
– На этот вопрос я не могу ответить, – признался Моркоу. – Но если подумать… У обеих Гильдий только по одному входу, однако они граничат с друг другом и имеют общую стену. Нужно было только пробить ее…
– Уверяю, мы ничего об этом не знали, – сказал доктор Пьеро.
От восхищения сержант Колон потерял дар речи. Он видел, как люди блефовали с плохими картами на руках, но никогда не видел, чтобы человек блефовал совсем без карт.
– Мы посчитали это обычной проказой, – продолжал доктор Пьеро. – Подумали, что молодой Бино глупо пошутил, а потом его нашли мертвым, и мы не…
– Я бы предпочел осмотреть дыру, – перебил его Моркоу.
Другие стражники находились в различных вариациях стойки «вольно» во внутреннем дворе Гильдии.
– Капрал Шноббс?
– Да, младший констебль Дуббинс.
– А что такое говорят о гномах?
– Перестань, ты что, издеваешься? Это знает каждый, кто хоть что-то знает о гномах.
Дуббинс прокашлялся.
– А гномы – нет, – сказал он.
– Что значит, гномы – нет?
– Нам-то никто не говорит, что говорят о гномах.
– Ну… наверное, просто думают, что вы сами все знаете, – несколько сбивчиво ответил Шнобби.
– Только не я.
– Хорошо, хорошо, – согласился Шнобби.
Он бросил взгляд на троллей, потом наклонился и что-то прошептал Дуббинсу на ухо.
Дуббинс кивнул.
– И это все?
– Да. А… это правда?
– Что? Конечно. Для гномов это нормально. Не у всех, конечно, такое большое, как у других, но…
– Быть того не может, – недоверчиво сказал Шнобби.
– У меня хозяйство – несколько пещер, а вот у моего кузена…
– Да нет! Я не имел в виду не это хозяйство, а…
Шнобби снова что-то прошептал ему на ухо. Выражение лица Дуббинса не изменилось.
Шнобби задвигал бровями.
– Ну? Это правда?
– Откуда я знаю? О наследстве у нас не принято распространяться.
Шнобби наконец сдался.
– В одном люди не ошибаются, это точно, – сказал он. – Вы, гномы, действительно очень любите золото, верно?
– Конечно нет. Не говори ерунды.
– Но…
– Понимаешь, мы так говорим, чтобы заманить его к себе домой.
Это была типичная шутовская спальня. Моркоу не раз про себя гадал, а есть ли у шутов и клоунов личная жизнь? И если есть, то какая она? И вот она, вся перед ним: огромная колодка для башмаков, очень широкий гладильный пресс для штанов, зеркало с безумным количеством свечей вокруг, несколько тюбиков грима промышленного размера… и кровать, которая представляет собой не что иное, как обычное одеяло на полу. Среди клоунов и шутов праздный образ жизни не поощряется. Юмор – дело серьезное.
Кроме того, в стене зияла огромная дыра, в которую легко мог пролезть человек. Рядом валялись обломки кирпичей.
А с другой стороны была темнота.
С другой стороны стены люди за деньги убивали других людей.
Моркоу сунул голову и плечи в дыру, но Колон попытался оттащить его.
– Погоди, парень, ты даже не знаешь, какие ужасы ждут тебя на той стороне…
– Я как раз хочу это выяснить.
– Там может быть камера пыток, темница или зияющая бездна – да что угодно!
– Это ученическая спальня, сержант.
– Вот видишь.
Моркоу скрылся в дыре. Они услышали, как он ходит где-то во мраке. То был мрак наемных убийц, в чем-то более насыщенный, а в чем-то менее мрачный, чем шутовской мрак.
Из дыры показалась голова капрала.
– Здесь давно никого не было, – сообщил он. – Пол засыпан пылью, но остались следы. А дверь заперта на замок и засов. Изнутри.
За головой последовало тело Моркоу.
– Я просто хочу убедиться в том, что понимаю все правильно, – сказал он доктору Пьеро. – Бино проделал дыру в Гильдию Наемных Убийц, после чего пошел и взорвал того дракона. И вернулся через эту дыру. Так как же его убили?
– Мы не сомневаемся, что он пал от рук наемных убийц, – ответил доктор Пьеро. – Причем они были полностью в своем праве. Проникновение на территорию Гильдии является очень серьезным преступлением.
– А кто-нибудь видел Бино после взрыва? – спросил Моркоу.
– О да. Боффо дежурил у ворот и хорошо помнит, как тот выходил.
– Он уверен, что это был Бино?
Лицо доктора Пьеро ничего не выражало.
– Конечно.
– Почему?
– Почему? Он узнал его! Именно так обычно определяешь людей. Смотришь на него и говоришь: ага, это он. Это называется о-по-зна-ва-ни-ем, – нарочито медленно и отчетливо произнес шут. – Это был Бино. По словам Боффо, выглядел он крайне обеспокоенным.
– Замечательно. Мои вопросы практически исчерпаны, доктор. Но вот еще… У Бино были друзья среди наемных убийц?
– Ну… возможно, возможно. Мы не препятствуем нанесению визитов.
Моркоу внимательно всмотрелся в лицо доктора и вдруг улыбнулся.
– Конечно. Что ж, полагаю, наше расследование закончено.
– Если бы он занимался, ну, чем-то более обычным… – с горечью промолвил доктор Пьеро.
– Типа шуток с ведрами и тортами с заварным кремом? – уточнил сержант Колон.
– Именно!
– Итак, нам пора. Насколько я понял, Гильдия Шутовских Дел не намерена выдвигать обвинение против наемных убийц?
Доктор Пьеро попытался изобразить панику на своем лице, что было совсем не просто из-за нарисованной на нем широкой улыбки.
– Что? Нет, ни в коем случае! Вот если бы какой-нибудь убийца проник в нашу Гильдию – ну, то есть по личному делу – и что-нибудь украл, тогда мы определенно посчитали бы себя в праве, скажем…
– Налить ему за шиворот клея? – спросила Ангва.
– Треснуть по башке пузырем на палке? – спросил Колон.
– Наверное.
– Каждой Гильдии – свое, – подвел итог Моркоу. – Предлагаю удалиться, сержант. Нам здесь больше делать нечего. Прошу прощения за беспокойство, доктор Пьеро. Вижу, события последних дней действительно потрясли Гильдию.
Главный шут даже обмяк от облегчения.
– Не стоит благодарности, не стоит благодарности. Рад был помочь. Понимаю, вам нужно делать свою работу…
Он проводил их по лестнице во двор, ни на секунду не умолкая. Стражники, бряцая оружием, встали по стойке «смирно»…
– На самом деле… – сказал Моркоу, когда их уже выпроваживали за ворота. – Я хотел бы просить еще об одной маленькой услуге…
– Конечно, конечно.
– Знаю, просьба несколько нахальная, – продолжал Моркоу. – Но меня всегда интересовали обычаи разных Гильдий… Не мог бы кто-нибудь показать мне ваш музей?
– Что-что? Какой музей?
– Музей шутов.
– А, ты имеешь в виду Зал Ликов? Это не совсем музей, но, конечно… Тут нет никаких тайн. Боффо, запиши. Будем счастливы показать его в любое время, капрал.
– Большое спасибо, доктор Пьеро.
– Всегда рад помочь.
– У меня как раз заканчивается дежурство, – не унимался Моркоу. – Я бы предпочел осмотреть его сейчас, раз уж я здесь.
– Ты не можешь уходить с дежурства, когда… Ой! – Колон вдруг смолк.
– Что такое, сержант?
– Ты лягнул меня!
– Просто случайно наступил на вашу сандалию, сэр. Извините, сэр.
Колон попытался понять по лицу Моркоу, что тот пытается ему сказать. Он привык к простоватому Моркоу. Сложный Моркоу пугал его – так он испугался бы, если бы на него вдруг яростно напала, скажем, какая-нибудь утка.
– Ну, мы, пожалуй, пойдем, да? – промямлил он.
– Нет смысла оставаться здесь, раз дело уже закрыто, – промолвил Моркоу, неистово гримасничая. – Кстати, этой ночью можно и отдохнуть…
Он посмотрел на крыши домов.
– О, ну да, теперь, раз дело закрыто, можно и уходить, – наконец понял Колон. – Верно, Шнобби?
