Ваймс уставился на него, открыв рот. Он не знал, что и сказать. Все то эластичное, что было в нем и, натянутое до предела, поддерживало его все эти дни, теперь полностью обмякло.
– Тебе не кажется, что ты слегка переработал? – закончил Воунз.
«Ага, вот оно, – подумал Ваймс. – Я угадал».
И рухнул головой на стол.
Библиотекарь осторожно перегнулся над книжным шкафом и протянул руку во мрак.
Вот оно.
Толстые ногти ухватились за корешок книги, мягким движением извлекли ее и подняли в воздух. Он осторожно поднес светильник к книге.
Сомнений нет. «О Призывании Драконов». Единственный экземпляр, первое издание, слегка погрызенное мышами. Или драконами, кто его знает.
Он поставил лампу рядом с собой, открыл книгу и принялся за чтение.
– М-м-м? – промычал Ваймс, просыпаясь.
– Вот, принес тебе чашечку кофе, капитан, – отозвался сержант Колон. – С фиггином!
Ваймс смотрел на него ничего не понимающими глазами.
– Ты спал, – подсказал Колон. – Был в полной отключке, когда Моркоу принес тебя сюда.
Ваймс осмотрелся, постепенно узнавая обстановку Псевдополис-Ярда.
– Ох, – только и смог выдавить он.
– А мы с Шноббсом занимались выявлением, – сообщил Колон. – Так вот, насчет этого дома, который расплавился. Оказалось, там никто не жил. Помещение сдавалось под съем. И мы выяснили, кто его снимал. Там работает сторож, он приходит каждый вечер, чтобы поставить на место стулья и запереть дверь. Кстати, он и бровью не повел, когда узнал, что дом сожгли дотла. Тот еще фрукт.
Он слегка закинул голову, ожидая аплодисментов.
– Хорошая работа, – дежурно откликнулся Ваймс, макая фиггин в чай.
– Помещением пользуются три общества. – Колон справился в записной книжке. – Анк-Морпоркское Общество Ценителей, кхе, кхе, Изящных Искусств, Анк-Морпоркский Клуб Народного Танца и Песни и Озаренные Братья Непроницаемой Ночи.
– А почему «кхе, кхе»? – поднял бровь Ваймс.
– Ну, сам знаешь. Изящные ИСКУССТВА. Когда рисуют картины, а на картинах сплошь бабы голые. То есть совсем без ничего! – добавил Колон, входя в роль знатока изящных искусств. – Мне сторож сказал. До того дошли, у некоторых и краски на кистях никакой нет! Стыд и позор.
«Наверное, миллион историй происходят в эту минуту в этом нагом городе, – подумал Ваймс. – Почему я вечно должен выслушивать именно такие?»
– Когда они собираются? – спросил он.
– По понедельникам в полвосьмого, десять пенсов за вход, – с готовностью отрапортовал Колон. – А что касается этих, с народными танцами, – тут вообще никаких проблем. Кстати, ты сам интересовался, чем капрал Шноббс занимается по выходным, помнишь?
Лицо Колона расколола широченная арбузная улыбка.
– О нет! – не поверил своим ушам Ваймс. – Не может быть, чтобы Шноббс…
– Именно! – завершил Колон, пребывая в полном восторге от произведенного эффекта.
– Что, прыгает, звеня колокольчиками и размахивая носовым платком?
– Он говорит, это очень важно, ну, народное наследие сохранять.
– Так говорит Шноббс? Этот Господин-Врежу-Ему-Сапогом-По-Шарам и Я-Только-Проверял-Дверь-А-Она-Открылась-Сама-Собой?
– Ага! Забавное место, этот старый мир, а? Он очень стеснялся, когда я все узнал.
– О боги, – вздохнул Ваймс.
– Это только еще раз доказывает: никогда не суди о человеке с первого взгляда, – Колона потянуло на философию. – Так или иначе, сторож сказал, что Озаренные Братья вечно мусорили. Мол, оставляли на полу полустертые надписи мелом. Никогда не ставили стулья на место и не споласкивали заварочный чайник. А в последнее время, как сторож говорит, они собирались чаще обычного. На прошлой неделе тем, с голыми бабами, пришлось даже искать себе другое помещение.
– А как там наш подозреваемый? – спросил капитан.
– Подозреваемый? Э-э, он ударился в бега, капитан, – лицо сержанта виновато вытянулось.
– Да? Странно. Когда мы его брали, он явно не стремился никуда бежать.
– В общем, всю дорогу сюда его колотило. Трясся мелкой дрожью не переставая. Вернувшись, мы усадили его возле камина, завернули в одеяло… – принялся объяснять сержант Колон, пока Ваймс нахлобучивал доспехи.
– Надеюсь, вы не съели его пиццу?
– Ее съел Эррол. Сыр, остывая, он становится…
– Продолжай.
– Ну, – неловко продолжил Колон, – он все трясся, да, трясся и стонал – что-то все про драконов молол. Сказать по правде, нам его даже жалко стало. И вдруг он как подпрыгнет, совершенно без причины, клянусь, как выскочит за дверь…
Ваймс посмотрел сержанту в его большое, открытое, нечестное лицо.
– Что, совсем-совсем без причины?
– Ну, в общем, мы решили перекусить, и я послал Шноббса в булочную и, ну, мы, понимаешь, подумали, что заключенному тоже надо дать поесть…
– Так… – поощрил Ваймс.
– Ну и, когда Шноббс спросил его, может, ему фиггин поджарить, парень вдруг завопил как резаный и бросился вон…
– И все? И вы ему никак не угрожали, ничего такого?
– Скажу как на духу, капитан. Тут какая-то тайна, вот что я думаю. Он без конца твердил о каком-то типе по имени Верховный Старший Наставник.
– Гм-м… – Ваймс бросил взгляд за окно. Серый туман завернул мир в тусклое сияние. – Который сейчас час?
– Пять часов, сэр.
– Отлично. Пока еще не стемнело…
Колон кашлянул.
– Утра, сэр. Сегодня уже завтра, сэр.
– И ты позволил мне проспать целый день?
– Не посмел будить, сэр. И драконьей активности не наблюдалось. Кругом тишь да гладь.
Ваймс ответил разъяренным взглядом и распахнул окно.
В комнату, подобно медленному, желтоватому по краям водопаду, полился туман.
– Мы уж решили, что он улетел, – раздался у него за спиной голос Колона.
Ваймс не отрываясь смотрел на тяжелые облака.
– Надеюсь, к коронации небо очистится, – встревоженным голосом продолжал Колон. – Э-э, сэр, все в порядке?
«Никуда он не улетел, – подумал Ваймс. – С какой стати ему улетать? Мы ему ничего сделать не можем, а все, что нужно, дракон получает прямо в городе. Э-э, нет, он где-то рядом».
– Капитан, как ты себя чувствуешь? – повторил Колон.
Он должен быть где-то там, в тумане. В Анк-Морпорке полно всяких башен, среди которых он может устроить себе лежбище.
– Во сколько начинается коронация, сержант? – спросил он.
– В полдень, сэр. И господин Воунз прислал соответствующее извещение, там говорится, что тебя тоже туда вызывают. В парадных латах, сэр.
– Что, правда?
– А сержант Гаммак со своим дневным взводом будет охранять маршрут следования, сэр.
– Интересно, как? – непонятно произнес Ваймс, рассматривая небо.
– Не понял, сэр?
Ваймс прищурился, чтобы получше разглядеть крышу.
– М-м-м? – промычал он.
– Я сказал, они будут охранять маршрут следования, сэр, – повторил сержант Колон.
– Он там, сержант, – сказал Ваймс. – Я практически чувствую его запах.
– Так точно, сэр, – послушно ответил Колон.
– Решает, что делать дальше.
– Да, сэр?
– Они ведь не лишены разума. Просто думают не так, как мы.
– Так точно, сэр.
– В общем, охрану маршрута можно послать к черту. Вы трое будете на крыше, ясно?
– В общем, сэ… Что?!
– Вы залезете на крышу. Высоко. Мы должны первыми увидеть, когда он начнет наступление. Я так хочу.
Колон попытался продемонстрировать, что как раз он этого очень не хочет.
– Думаешь, это хорошая идея? – рискнул он.
Ваймс посмотрел на него ничего не выражающим взглядом.
– Да, сержант. Я так решил, – холодно промолвил он. – А теперь иди и выполняй.
Оставшись один, Ваймс умылся холодной водой и побрился, после чего принялся рыться в дорожном сундуке. Рылся он довольно долго, пока не выудил оттуда церемониальный нагрудник и алый плащ. Точнее, плащ, НЕКОГДА бывший алым, – кое-где он по-прежнему оставался таковым, хотя большая часть его поверхности напоминала скорее мелкую сеть, которую долго и успешно использовали для ловли моли. Имелся также шлем, вызывающе бесплюмажный; его золотое покрытие толщиной в молекулу облезло так давно, что о нем можно было бы и не упоминать.
Однажды Ваймс начал откладывать деньги на новый плащ. Но они куда-то подевались.
Штаб Ночной Стражи был пуст. Эррол лежал на обломках ящика из-под фруктов, который Шноббс стащил специально для него. Остальное было съедено или растворилось.
В теплой тишине непрекращающееся бурчание драконьего желудка звучало особенно громко. Время от времени дракончик начинал скулить.
Ваймс задумчиво почесал Эррола за ушами.
– Что с тобой, малыш? – спросил он.
Дверь со скрипом распахнулась. Вошел Моркоу, увидел Ваймса, стоящего на корточках рядом с поверженным ящиком, и отдал честь.
