– Ни разу не видел капитана в таком гнусном настроении, – заметил Шноббс. – Мне больше нравится, когда он поддавши. Бьюсь об заклад, капитан…
– Знаете, мне кажется, Эррол серьезно заболел, – вмешался в разговор Моркоу.
Все стражники повернулись к корзине из-под фруктов.
– Он очень горячий. И шкура блестит.
– А какая температура для дракона нормальная? – спросил Колон.
– Вот именно. И как ее измерить? – поддержал Шноббс.
– Наверное, надо попросить госпожу Овнец посмотреть его, – сказал Моркоу. – Она в этих вещах разбирается.
– Не получится, она сейчас готовится к коронации. Нам не следует ее беспокоить, – Колон протянул руку к лихорадочно вздрагивающему боку Эррола. – У меня раньше была собака, так у нее… ар-р-р-р! Он не просто горячий, он кипит!
– Я ему много раз предлагал воду, а он даже не дотронулся до нее. Что ты ДЕЛАЕШЬ с чайником, Шноббс?
Шноббс ответил невинным взором.
– Я подумал, не помешает перед выходом выпить чашечку чаю. Глупо разбазаривать добро…
– Немедленно сними с него чайник!
Настал полдень. Туман не исчез, но немного истончился, так что теперь на месте солнца просматривалось бледное желтоватое пятно.
Хотя с течением лет должность капитана стражи превратилась в нечто довольно убогое, все же она по-прежнему означала, что Ваймс имеет право сидя наблюдать официальные церемонии. Однако распределение мест претерпело существенные изменения, так что теперь он сидел в самом нижнем ярусе шаткой открытой трибуны – между главами Гильдии Попрошаек и Гильдии Учителей. Однако это было все лучше, чем сидеть в первом ряду – среди убийц, воров, торговцев и прочего другого, что всплывает в верхний слой общества. Ваймс никогда не умел поддерживать беседу с соседями по трибуне. Однако учитель представлял собой спокойную компанию, потому что не делал ничего, кроме как периодически сжимал и разжимал кулаки и всхлипывал.
– У тебя что-то с шеей, капитан? – вежливо осведомился главный попрошайка, пока они ждали приближения шествия.
– Что? – рассеянно переспросил Ваймс.
– Ты все время задираешь голову, – объяснил попрошайка.
– М-м-м? А, это… Нет. Ничего, все в порядке, – ответил Ваймс.
Попрошайка поглубже закутался в бархатный плащ.
– Слушай, у тебя случайно не найдется, – попрошайка сделал паузу, высчитывая сумму, которая соответствовала бы его должностному статусу, – долларов примерно так триста на банкет с двенадцатью сменами блюд?
– Нет, – отрезал Ваймс.
– Ну и ладно. И ни чуточки не жаль, – дружелюбно ответил главный попрошайка.
Потом вздохнул. Какая неблагодарная работа – быть главным попрошайкой. Против тебя работает количество нулей. Попрошайки низшего уровня неплохо зарабатывают, выпрашивая пенни, но стоит попросить – всего лишь на один вечер! – поместье в шестнадцать спален, как люди начинают отводить глаза.
Ваймс возобновил изучение неба.
Высоко на помосте суетился, завершая последние приготовления, верховный жрец Слепого Ио, который накануне на общем собрании жрецов с помощью изощренных богословских доводов, а в конечном итоге – посредством дубины с шипами завоевал право помазания короля. К жертвенному алтарю был привязан козел. Он мирно жевал жвачку и, наверное, думал на своем козлином языке: «Какой я везучий козел, отсюда мне так хорошо видно, что происходит. Будет о чем рассказать внукам-козлятам».
Ваймс вгляделся в расплывающиеся очертания ближайших зданий.
Отдаленные приветственные крики засвидетельствовали, что церемониальное шествие началось.
На помосте лихорадочно зашебуршились – это Волч Воунз принялся понукать слуг, раскатывающих по ступенькам пурпурный ковер.
На противоположной стороне площади, среди облезшей анк-морпоркской аристократии, лицо госпожи Овнец обратилось к небу.
Вокруг трона, наспех сооруженного из досок и золотой фольги, заняли свои места жрецы рангом пониже (некоторые – с легкими ранениями головы).
Ваймс заерзал на своем месте, чувствуя биение собственного сердца и не отрывая взгляда от нависшего над рекой янтарного пятна.
…И тут он увидел крылья.
«Дорогие мама и папа, – (писал Моркоу, сидя на посту и периодически вглядываясь в туман). – Похоже на то, что город Обречен на коронацию. Здесь она гораздо сложнее, чем у нас дома, и теперь я несу Дневное Дежурство. Это очень жаль, потому что я собирался смотреть Коронацию вместе с Рит, но жаловаться стражнику не к лицу. Сейчас мне пора идти, потому что мы с минуты на минуту ожидаем появления дракона, хоть на самом деле он не существует. Ваш любящий сын, Моркоу.
P.S. Есть ли какие-нибудь известия о Мятке?»
– Идиот!
– Прошу прощения, – оправдывался Ваймс. – Извините.
Зрители вновь взбирались на трибуны, многие бросали на Ваймса взбешенные взгляды. Воунз от ярости побелел.
– Ты вел себя, как последний дурак! – брызгал пеной он.
Ваймс уставился на свои руки.
– Мне показалось, что я вижу… – начал было он.
– Это была ВОРОНА! Ты знаешь, что такое ворона? В городе их целые стаи!
– Понимаешь, в тумане не так-то легко определить размер, – бормотал Ваймс.
– И бедный наставник Здравлинг, ты ведь наверняка знал, что он очень плохо переносит, когда вокруг шумят!
К тому времени главу Гильдии Учителей увели под руки какие-то добрые люди.
– Так вопить! – продолжал кипятиться Воунз.
– Но я же сказал – извиняюсь! Это было честное заблуждение!
– Мне пришлось остановить процессию!
Ваймс промолчал. Он чувствовал на себе сотни взглядов – кое-кто откровенно веселился, но сочувствием даже не пахло.
– Ну, – промямлил он, – пожалуй, я пойду обратно, в Псевдополис-Ярд…
Глаза Воунза сузились.
– Нет, – отрезал он. – Ты можешь отправляться домой. Или в любое другое место, куда тебе заблагорассудится. На работу ты больше не выйдешь. Давай сюда свой значок.
– Что?
– Значок, я сказал.
– Значок?
– Да, именно это я и сказал. И чтобы глаза мои тебя больше не видели.
Ваймс изумленно смотрел на Воунза.
– Но это ведь МОЙ ЗНАЧОК!
– И сейчас ты отдашь его мне, – мрачно отрезал Воунз. – Согласно приказу короля.
– Что ты хочешь сказать? Он ведь даже ни о чем не знает! – Ваймс с удивлением осознал, что в его голосе прорвались предательские рыдающие нотки.
Воунз нахмурился.
– Ничего, скоро узнает, – ответил он. – И не думаю, что он станет назначать тебе замену.
Ваймс медленно отстегнул красноватый медный диск, подбросил его на руке и, не говоря ни слова, кинул Воунзу.
Какое-то краткое мгновение он думал извиниться, попросить прощения, но что-то внутри него взбунтовалось против этой мысли. Резко повернувшись, он зашагал сквозь толпу.
Значит, конец.
Так просто. После того как он отдал городу половину жизни. Нет больше Ночной Стражи. Ха. Ваймс ткнул носком сапога мостовую. Теперь будет какая-нибудь Королевская Стража.
С плюмажами на шлемах, демоны их раздери.
Ну и ладно, с него хватит. Все равно это была не жизнь. Общение всегда было несколько односторонним – с людьми знакомишься только в специфических обстоятельствах. Есть, наверное, сотни других занятий, которым он мог бы посвятить время. И если думать достаточно долго, то, наверное, некоторые из них удастся вспомнить.
Псевдополис-Ярд располагался несколько в стороне от маршрута королевской процессии. Когда Ваймс ввалился в штаб-квартиру стражи, до него донеслись отдаленные выкрики. Там, далеко, за зданиями и крышами, толпа встречала нового короля. Над городом гудели храмовые гонги.
Сейчас они бьют в гонги, подумал Ваймс, но скоро они… они… они… скоро они не будут бить в гонги. Не слишком блестящий афоризм, подумал он, правда, над ним можно поработать. Время есть, ТЕПЕРЬ время есть.
Ваймс обратил внимание на царящий кругом беспорядок.
К Эрролу вернулся аппетит. Он уничтожил почти весь стол, каминную решетку, ведерко для угля, несколько ламп и резинового бегемота. И вернулся обратно в ящик, где сейчас спал, постанывая и всхлипывая.
– Молодец, хорошо постарался, – загадочно произнес Ваймс.
По крайней мере, порядок наводить не ему.
Капитан выдвинул ящик стола.
Содержимым ящика тоже пообедали. Остались лишь несколько стеклянных осколков.
Сержант Колон с трудом взобрался на парапет, опоясывающий Храм Мелких Богов. Стар он стал для таких номеров. Вот ударить в гонг – это было бы в самый раз. А сидеть на крыше и дожидаться, когда тебя найдет дракон, – к этому у него душа никак не лежит.
Отдышавшись, он вперил взгляд в туман.
– Эй, есть здесь кто-нибудь живой? Ну, из людей? – прошептал он.
