«Однако», — решил алхимик и отложил расспросы до лучших времен.
Апартаменты, в которых ныне обитала госпожа придворный сапиенсолог, до умиления напоминали мансарду в «Алой розе», в которой прошли школярские годы юного Фриолара. Ряды книг, стеллажи с реактивами и оборудованием, заваленный всякой всячиной стол, теряющиеся под ворохом одежды и стопками книг кресла и табуреты, огромное ярко-синее пятно на полу… В такой милой захламленной обстановке и должен жить настоящий алхимик!
— Экспериментируешь? — уточнил Фриолар, когда Далия соизволила появиться.
Мэтресса отреагировала совершенно парадоксальным образом. Едва переступив порог, она замерла, ястребиным оком приметила пятно реактива и завопила:
— И ты, Фри-Фри?!! Ты тоже решил меня обокрасть?!!
— Что ты, что ты, — Фриолар в который раз пожалел, что не уродился маленьким — очень хотелось где-нибудь спрятаться.
— Ну-ка, показывай руки! — напустилась алхимичка. — Повадились, понимаешь ли, мои книги читать! Мои реактивы использовать! Думала, хоть у кого-нибудь проснется совесть — король при смерти, королевство в опасности, чернокнижники по лесам шастают — нет! Они опять за свое! Руки!!! — завизжала она, наскакивая на растерявшегося Фриолара.
Тот осторожно, стараясь двигаться плавно, будто Далия была вовсе не дипломированным талеринским алхимиком, а очередной коброй, сотворенной мэтром Вигом от нечего делать, продемонстрировал ладони.
— Хм, — нехотя признала мэтресса. — Чистые… А Бтубур клялся, что составец можно отдраить только подогретой серной кислотой…
— Бтубур? — понимая, что гроза миновала, рискнул уточнить Фриолар.
— Наш студент. Гном и родственник того гнома, который когда-то пытался продать Напе экспериментальные масляные краски. Ну, ты должен помнить — после того, как наша добрая Кордсдейл попробовала использовала их для оформления интерьера, «Алая роза» начала светиться по ночам. Но какая разница, кто такой Бтубур — гораздо важнее, что меня опять пытались ограбить! Ни стыда, ни совести…
Далия тяжело рухнула в кресло и принялась усиленно тереть глаза.
— Так что случилось с королем, что он при смерти? Я думал, он охотится в Борингтоне, — заметил Фриолар.
На лице придворной сапиенсологини промелькнуло беспокойство.
— Кто тебе рассказал о короле?
— Ты. Только что.
— Немедленно забудь. Это государственная тайна, особенно до тех пор, пока министр Ле Пле не разберется со всеми деталями преступления, — приказала Далия.
— Уже забыл, — покладисто согласился Фриолар. И тут же уточнил: — Всё настолько серьезно? Что, он действительно при смерти?
Несколько секунд Далия мужественно боролась с собой. За час до визита Фриолара мэтрессе пришлось выслушать краткий курс придворного конспиратора, прочитанного министром Спокойствия. Жорез Ле Пле призывал хранить в секрете случившееся в Борингтоне; на вопросы о самочувствии короля Гудерана рекомендовалось отвечать оптимистично и тут же вызывать охранника с целью узнать, чего ради монаршим здоровьем интересуются; письма друзьям и трёп с родственниками категорически запрещался, а за беседы с чужеземцами вообще предполагалась казнь через усечение болтливой конечности…
И вот появляется Фриолар. Сам, никто его на аркане не тащил. И ведь человек надежный, проверенный, свой, алхимик, опять же… С кем поделиться переживаниями, у кого спросить совета, как не у него?
— Ну… как бы тебе сказать… — откашлялась Далия. — Одним словом, на короля напали волки. Крепко напали, не случись рядом принца Роскара с его геройством, сейчас бы по всей столице в церквях шла поминальная служба… Он жив, — заметив, как вытянулось лицо коллеги, поторопилась сообщить самую главную новость алхимичка. — Слабость, потеря крови, болевой шок и всё прочее, но он жив. Ночью спешно вызвали целителей из Обители Премудрой Прасковии, они погрузили короля в лечебный сон. Обещают, что резервы жизненных сил восстановятся через пять-шесть дней, а до тех пор… Мэтресса Розанна швы наложила, — несколько бессвязно продолжала Далия. Фриолар слушал так внимательно, так сочувствующе… как никогда не слушал инспектор Клеорн! Уу-у, мерзкий спокушник! Поговорю я с тобой, когда придешь записывать мои официальные показания!
Расчувствовавшись, алхимичка хлюпнула носиком. А может, сказалась бессонная ночь.
— У меня тут королева в гневе, три принцессы в истерике, принц в депрессии, другой на лестнице, не знает, чем себя занять… И как я в этих условиях буду думать?!
— Насколько я тебя знаю, вмешательство помехообразующих факторов лишь укрепляет твое стремление приобщиться к тайнам Высшего Разума, — подбодрил собеседницу Фриолар. — И над чем ты собралась думать?
— Над тем, куда пропали трупы волков. А-а, ты ведь не знаешь! Вообще-то, это секрет, еще больший, чем болезнь короля, — торопливо добавила Далия. Воровато оглянулась, подвинулась к Фриолару, таинственно понизила голос и кратко пересказала историю обнаружения отсутствия следов преступления и бедняги Фотиса. — Вот скажи, Фри-Фри…
— Я тысячу раз просил не называть меня этим дурацким прозвищем, — рассердился Фриолар. Далия отмахнулась.
— Не ворчи. И как ты вообще можешь обижаться на подобные пустяки, когда королевство в опасности? Лучше давай поразмыслим над сложившейся ситуацией. Скажи мне — вот, например, твой мэтр Виг может заколдовать волков так, чтоб они по его команде на кого-нибудь набросились?
— Легко.
— Ага! — издала торжествующий вопль Далия.
— Только для этого ему надо находиться вблизи животного. И чем животное умнее, тем большее мастерство требуется, чтобы им управлять. В идеале самые послушные звери — те, которых волшебник воспитывает с самого рождения. А пока ты обдумываешь следующий вопрос, спешу тебя уверить, что мы с Вигом путешествовали на остров Дац и не приближались к Борингтону ближе, чем на сто лиг.
— Я вовсе не подозревала Вига. Хотя жаль, что это не он. Старикашку могли бы оправдать по причине невменяемости… А волшебник может приказать мёртвым зверям встать и уйти?
— Может, — признал Фриолар. Он действительно нахватался околомагических знаний, пока переписывал Вигов трактат о новейших открытиях магии Крыла и Когтя. — Особенно если волшебник — некромант. Специалистам Магии Смерти совершенно безразлично, управлять ли сознательной и несознательной биомассой. То, что некроманты поднимают мертвецов-людей, всего лишь соображение целесообразности.
— Что-то я сомневаюсь, чтобы Фотис практиковал некромантию, — задумавшись, алхимичка поднялась с места и прошлась по кабинету. — У меня почему-то сложилось впечатление, что он и с обычными Природными Началами договаривался через раз…
— Позволь заметить, что ты ошибаешься. Есть такая штука, как естественная предрасположенность мага к какому-то роду магии. Многие кентавры чувствуют родство с растениями, поэтому-то из них и получаются замечательные друиды; кому-то легче отреагировать на жизненную силу животных, кому-то — на энергию Природных Начал. Конечно, после того, как волшебник достигает определенного мастерства, скажем, пятой-шестой ступени, он может освоить заклинания других магических школ. Только для применения магического действия ему может потребоваться в несколько раз больше елен, или заклинание сработает в полсилы… Значит, говоришь, трупы волков исчезли? — вдруг переспросил Фриолар. — Я тут подумал — а были ли они вообще?
— Волков видели и Роскар, и Клеорн, и Лео…Уж не хочешь ли ты сказать, что на короля напали призраки?
— Не говори глупости. Контакт с призраками может привести к душевному расстройству, но никак не к физическому ущербу. Просто я подумал… Помнишь, летом, когда мы путешествовали по подземельям, на тебя набросилось призрачное чудовище? Это было заклинание Огори-иэ. Создается эктоплазматическое, псевдоживое существо, которое существует до тех пор, пока не выполнит волю мага. Нечто подобное делает и заклинание Хальгастиарр. А еще один вариант — Призыв. Маг проецирует энергию на особую астральную матрицу и создает магическую копию известного ему животного; потом, когда животное выполнит свою миссию или получит серьезные повреждения, оно исчезает, как и было в вашем случае…
— Не годится, — обдумав слова коллеги, покачала головой Далия. — С нами был Лео. Разве бы он не почувствовал, что волки не настоящие?
— Лео — тот самый мэтр Лео, похожий на грустного спаниеля, который был в Эль-Джаладе во время гонок Покровителя Года? И какой у него уровень мастерства? Второй, третий?
— Вообще-то, четвертый, — вступилась за молодого волшебника алхимичка. — Он активно совершенствуется и планирует будущим летом пройти испытания и перейти на пятую ступень.
