Я вспомнил толпу совокупляющихся обосранцев, вот только улыбаться что-то не тянуло. Вместо этого уточнил:
— И много этих сущностей существует?
— Мы знаем о пяти: демон наслаждения, демон боли, демон насилия, демон отчаяния и демон разрушения.
— И чья сила более привлекательна?
— Ничья, — ответил Диконтра, — они все дают одно и то же, вопрос только в ритуале призыва. Как призвать демона наслаждения — ты уже знаешь, об особенностях же остальных ритуалов тебе расскажет твой наставник. В академии сейчас одна из самых больших концентраций потерявших силу демонологов. Среди них будут те, кто не смирится с таким положением, поэтому тебе придется их вовремя выявлять и пресекать попытки проведения ритуалов призыва.
— А как же моё предыдущее задание и работа по султанату?
— Так же, — лаконично произнёс начальник управления. — У нас нет возможности держать в академии более одного сотрудника, таковы правила, которые мы пока изменить не можем, да и не хотим. Придётся тебе справляться в одиночку.
— Понятно, — без особого удовольствия сказал я, а затем задал вопрос, который давно крутился на языке: — Кстати, что вообще произошло с демонологами? Куда делся их источник?
— Сложно сказать. Просто в один момент связь с демоническим миром прервалась. Ни подпитки силой, ни способностей к вызову демонов — ничего не осталось. Среди инквизиторов демонологов нет, но мы этот вопрос изучали достаточно серьёзно, чтобы точно знать одно: империя лишилась доброй половины своей оборонной мощи и расходного материала в виде призванных демонов. И как бы мы к ним не относились, это слишком сильный удар по нашему государству.
Тут я вспомнил про наш поход по лабиринту и спросил снова:
— Слушайте, а там, где были мы с Глушаковым и Вигиром, там же как раз портал в демонический мир имелся, мы ведь так до него и не дошли. Это никак связано не может быть?
В помещении установилась тишина, и по тому, как резко замер начальник управления, я понял, что подобная мысль ему ранее на ум не приходила. А затем медленно, словно орудийная башня, его голова повернулась ко мне, немигающе уставившись жерлами двух прищуренных орудийных стволов.
Сначала его, а затем и Амниса. Я буквально слышал тяжёлый скрип поворотного механизма.
— Что, опять я? — спросил упавшим голосом. И тут же сам понял, что, похоже, да, отчего вся моя самоуверенность мигом испарилась.
Долгую, очень долгую минуты мы просидели в полнейшем молчании, после чего Диконтра, осунувшийся и словно даже постаревший, с прорезавшимися на лице морщинами, мрачно произнёс, недвусмысленно намекая на выход:
— Не задерживаю, — бросив короткий взгляд и на моего наставника тоже.
Медленно, стараясь не делать резких движений, я поднялся и бочком-бочком потянулся к двери, косясь на двинувшегося вслед за мной зама.
Мы вышли, оставляя Гоула в одиночестве. Последнее, что я успел увидеть, это как он медленно обхватил себя руками за голову, сидя над раскрытой папкой, и, кажется, даже слегка застонал.
Уже в коридоре, стараясь не встречаться с Амнисом взглядом, я тихо поинтересовался:
— Ну что, я пойду?
Мой начальник издал странный горловой звук, а затем, еле сдерживая клокотание, ровным тоном максимально лаконично ответил:
— Иди.
Однако стоило мне повернуться спиной, как его буквально прорвало:
— Вот так в одночасье подорвать оборонную мощь страны?! Да, Ширяев, знал я, что ты уникум, но такого даже и представить себе не мог! Может, нам тебя к врагу забрасывать?! И воевать не придётся, ты же им там всё развалишь, проходи и голыми руками бери!!!
Я, вжав голову в плечи, ускорился, а вслед мне доносился звенящий от негодования голос наставника:
— Ширяев, ты разрушитель, ты мор, глад, ты бедствие почище!..
Захлопнувшиеся за мной створки отсекли несущиеся мне вслед слова обвинения, и я, перейдя с бега рысцой на шаг, уже спокойно, чтобы не возбуждать лишних подозрений, вышел на площадь перед зданием инквизиции.
За время моего пребывания там погода успела заметно испортиться. Небо затянуло низкими серыми тучами, а пыль с брусчатки понесло по улице усилившимися порывами ветра. Словно назло закапал мелкий дождик, заставив поднять воротник плаща и энергично зашагать в сторону академии.
Опустив правую руку на эфес палаша, что периодически хлопал меня меня ножнами по бедру, я шёл мимо спешно разбегающихся от непогоды горожан и накрывающих лотки мелких лавочников, а мозг сверлила только одна мысль: «Что же будет дальше?»
Я не обольщался на свой счёт. Лишить армию империи поддержки демонологов — это всё равно, что в моём мире разом уничтожить все танковые войска. Что ни говори, а они вполне сравнимы по своей разрушительной мощи. Как вообще оставили на свободе после такого?
Хотя — тут я невесело усмехнулся — вполне вероятно, что просто не смогли сразу решить, что со мною сделать.
Вдруг накатила такая злость и какая-то даже обида на всё и всех, что я, буквально заскрежетав зубами, резко развернулся спиной к виднеющимся уже башням академии и решительно направился в противоположную сторону.
Желание оформилось быстро, мне срочно нужно было какое-нибудь конкретное злачное место. Остро хотелось ровно две вещи: как следует напиться и подраться.
Искомое нашлось быстро, стоило только уйти с оживлённых улиц центрального города. Район этот пьяной слободой называли не просто так, самое то место для полного грехопадения, так что, завалившись в самый, на мой взгляд, отъявленный кабак, я с ходу, от самого порога потребовал:
— Пива, трактирщик, и много! — после чего воинственным взором, с силой сжимая эфес палаша, обвёл посетителей на предмет недовольства появлением моей персоны. Кольцо на пальце я заранее повернул печаткой вовнутрь, а то драки точно не получится. Увы, недовольных не оказалось, а те сомнительные личности, что уже сидели в полутёмном зале, дружно отвернулись, не стремясь пересекаться взглядами и становиться мишенью моего плохого настроения.
Ощутив лёгкое разочарование, я, нарочито громко стуча сапогами по дощатому полу, прошёл вглубь трактира, цепляясь палашом и ногами за ножки то столов, то лавок, и всё ожидая возмущённого окрика, но даже опрокинутая на пол якобы случайно кружка пива не смогла возбудить её хозяина на активные действия. Дождавшись, когда я пройду, он жестом подозвал разносчицу, и та, быстро прибрав, принесла ему новую.
Окончательно разочарованный, я плюхнулся на лавку в самом тёмном и пустом углу и, угрюмо надувшись, принялся ждать свой заказ.
— Благородный господин ищет развлечений? — притащив с кухни с помощью паренька бочонок пива литров на десять и литровую кружку, поинтересовалась служанка, тряпкой протирая покрытый давно въевшимися пятнами стол.
— Ищу, — буркнул я, сразу заливая в себя с пол-литра пенного. Выпил, не ощущая вкуса, словно в кружке была вода. Даже засомневался было, но отхлебнул ещё и наконец почувствовал лёгкую горчинку с хлебным привкусом.
— Тогда, может, девочек?
— Не, — небрежным, полным презрения жестом отогнал я от себя это недостойное моих сегодняшних желаний предложение, — девочек не надо. А вот от мальчиков я бы не отказался. Только чтоб поздоровей да повыносливей были.
— Поняла, — заулыбалась служанка. — Но деньги, господин, надобно вперёд, сами понимаете.
— Понимаю, — кивнул я и, запустив руку в кошель под кушаком, ссыпал ей серебрушек без счёта. — Хватит?
— С лихвой! — ещё шире растянула щербатый рот та. — Подберём самых здоровеньких, не сомневайтесь!
Вертя круглым задом, она удалилась, а я остался ждать мальчиков по вызову.
В помещении зашуршало — это часть посетителей потянулась к выходу. Наполнив вторую кружку, я проводил их до дверей прищуренным взглядом. Трактир почти опустел, что вызывало некоторое сожаление, потому как давно известно: чем больше народу, тем веселей.
Мысли снова перескочили на разговор в инквизиции, и я поспешно отхлебнул ещё пива, стараясь отогнать непрошенные воспоминания. Только не сегодня. Мучиться угрызениями совести будем потом, а сейчас надо хорошенько напиться.
