«А случай–то клинический!» – сказал мне взгляд Фориэля.
– Э–эх! А еще эльфами называетесь! – добил я посланника.
Когда я пошел спать, Фориэль сидел в глубокой задумчивости над схемой канализации, нарисованной мною, пусть и не квалифицированно, но доходчиво, на листе пергамента. Напоследок я посоветовал заменить запах отхожего места на «дивный аромат лесных или полевых цветов». Ну это уже по возможности.
Сема, очень тихо хихикая, отправился вслед за мной. Он–то меня хорошо знал, в отличие от Фориэля.
Утро началось с визита посланника. Причем замечу, что началось возмутительно рано. Когда я с трудом разлепил глаза, то обнаружил свежего и жизнерадостного Фориэля, расхаживающего по комнате, которую мне выделили в особняке.
– Сейчас подойдет Семенэль, и мы снова наложим на тебя иллюзию, – сообщил мне посланник.
– А надо? – осторожно поинтересовался я.
– А как же?! – Фориэль даже остановился, изумленно глядя на меня. – Раз ко мне прибыли два эльфа, значит, и к королю на прием должны попасть двое. Костюм тебе, кстати, уже приготовили. Вставай! Сейчас все будет сделано.
Да, костюм приготовили. Я подозрительно рассматривал фиолетовые штаны. Всю жизнь мечтал пощеголять в фиолетовом. Особенно в штанах.
– А другого цвета у вас не нашлось?
– Чем тебе не нравятся эти штаны? – не понял меня Фориэль. – Они очень даже модные.
– Ты еще скажи, что они имеют бешеный успех у женщин, – иронично сказал я, поднимая это чудо модельеров со столика у кровати.
– Успех у женщин имеют не штаны, а то, что в штанах, – цинично заявил Фориэль. – Мы полностью имеем у них успех. Даже удивительно, насколько человеческие женщины становятся податливыми в наших объятиях.
Мне это замечание не очень–то понравилось.
– Это, наверное, потому, что вы на них очень похожи, – счел нужным прокомментировать я, – такие же сюси–пуси субтильные.
– Влад, ну зачем же так? – укоризненно сказал Сема, заходя в комнату. – Я же тебе уже говорил, что женщины очень ценят экзотику. Мы для них экзотичны, вот они нами и интересуются.
– Ты смотри, чтобы их мужья вами не заинтересовались, – посоветовал я. – Вряд ли им польстит, что их жен обнимают такие экзотические личности.
– Конечно же, – дипломатично заметил посланник, – мы очень осторожно подходим к таким вопросам.
– А волосы ты зачем удлинил? – Я всматривался в зеркало, контролируя процесс наложения личины.
– Для эльфа такая длина – в самый раз, – пробормотал Фориэль, присматриваясь к моей внешности.
Семен внимательно следил за действиями посланника. Он сравнивал то, что получалось, с тем, что было. Да и, по ходу, учился новым ухваткам и магическим прибамбасам Фориэля.
– А мне не нравится, когда длинные волосы падают на глаза! – сварливо отозвался я.
Вообще–то мне больше нравились короткие стрижки. Мои волосы тут отрастали достаточно быстро, так что мне иногда приходилось устраивать им «Варфоломеевские ночи». Иными словами: где достал – там и обрезал. В разумных пределах, естественно. У эльфов как раз наоборот. Ценились длинные волосы. Одним из самых страшных наказаний считалась стрижка «а–ля бильярдный шар». Правда, мне не пришлось как–то быть свидетелем такого. Преступность у эльфов – голубая мечта всех охранников порядка. Вот с бритьем – это у них очень даже неплохо сработано. Когда у меня щетина стала неприлично длинной, заявился Мармиэль, намазал мне физиономию какой–то мазью, пробормотал несколько слов – и все, гладкая кожа обеспечена на целых три месяца. Сема даже захватил эту мазь с собой и выучил все слова, необходимые как непременный ингредиент бритья.
– Фориэль, а тебе не кажется, что ножны на спине в такой куртке не будут смотреться? – поинтересовался я, рассматривая сюртук, приготовленный для меня.
– Это не куртка, а форменный камзол, – поправил посланник. – Ножны и не должны там смотреться, потому что их там не будет.
– Это почему их там не будет? – подозрительно спросил я. – А где они будут?
– Они останутся здесь. На прием все приходят безоружными.
– Эй! Очень удобное правило, если хочешь устранить неугодного, – заметил я, – достаточно позвать на прием… Непринужденное покушение по дороге – и списываем все на грабителей, которых конечно же уже ищет доблестная королевская стража.
– Влад, ты забываешь об эскорте, который сопровождает каждого гостя, – назидательно сказал Фориэль. – Эскорт как раз всегда вооружен. Да и грабители тут, в столице, не рискуют появляться. Быть сваренным в масле – не самое лучшее окончание земного пути.
Мама родная! Эти эльфы собираются хуже женщин, честное слово! Весь день они готовились к этому пресловутому приему. Кто знает, как готовятся женщины к выходу в свет, те меня поймут. Рассуждения о том, какая пряжка на ботфортах соответствует кружевам на манжетах, какой завиток на прическе подчеркивает значимость посланника и какая ленточка должна быть вплетена в кончик косички на виске, сведут даже самого отъявленного оптимиста в лагерь законченных пессимистов. Я изнывал от скуки и бесцельно слонялся по дому посланника, пока тянулась эта тягомотина.
Когда я уже дошел до последней стадии уныния, а дом Фориэля был мною обследован в …надцатый раз, в дверь комнаты, где происходил процесс подготовки посланника и его гостя, постучали. Фориэль, легонько так, повел бровью, и она распахнулась. Эффектно, ничего не скажешь! На пороге обозначился человеческий слуга.
– Прибыл эскорт для господина посланника и его уважаемых гостей, – сообщил он.
– Ну что, пошли? – торопливо предложил я, вскакивая на ноги.
Фориэль окинул меня уничижительным взглядом и нехотя кивнул:
– Да, пора. Жаль, что времени на подготовку отпущено маловато. Надо бы было еще пару штрихов добавить.
Я тихонько взвыл, выскакивая из комнаты.
Если я думал, что сборы эльфов самое тягостное занятие на свете, то я крупно ошибался. Самое тягостное – это королевский прием. И это при том, что мы были одними из последних, кто прибыл во дворец!
Конечно, сама дорога меня немного развлекла. Мы двигались по улочкам в сопровождении лязга, грохота и приглушенного мата доброго десятка всадников на конях, облаченных в нелепые тяжеленные доспехи, а потому чем–то напоминающих самовары на танках. Это было что–то! Наши кони, непривычные к такому эскорту, испуганно на них косились и старались держаться подальше от этого непотребства.
Меня, честно говоря, восторгал вид Фориэля и Семы. Они старались держаться надменно и неприступно, что выглядело забавно на фоне беспокойства наших коней.
Я, в отличие от них, не старался казаться кем–то. Поэтому я от души выдавал комментарии к нашему движению на родном и близком мне языке. Слушая их и понимая, чего не скажешь об остальных, Семен усложнял себе задачу, дергая уголком губ и пытаясь сдержать здоровый ржач.
Освободившись от коней и громыхающего эскорта у ступеней парадного входа, мы с облегчением перевели дух. Вот именно в этот момент мое счастье и закончилось.
Из дверей выскочил какой–то человечек в ливрее, быстро сбежал к нам по ступеням и зашептался с Фориэлем, время от времени окидывая нас с Семеном быстрым цепким взглядом. Потом он так же быстро вознесся вверх и исчез из виду.
Посланник важно и величественно начал восхождение к входной двери. Нам пришлось подстроиться к нему и выровнять с ним шаг.
Вот уже дверь. Мы проходим через нее и тут… Буммм! Удар в гонг. Дядька с колотушкой счастливо нам улыбается, довольный произведенным эффектом. Другой деятель, надрывая горло, орет:
– Господин посланник Светлого леса, высокий лорд Фориэль! Гость его величества высокий лорд Семенэль! Гость его величества лорд Владиэль!
Надо сказать, что это произвело должное впечатление на толпу (именно толпу), которая бессистемно кружила по залу. Все притормозили и начали на нас пялиться. Ну прям по улице слонов водили! Меня слегка еще поднапрягло то, что дамы всматривались в нас с откровенно плотоядным выражением. Это обещало некоторые непредвиденные приключения в течение приема.
А вот Фориэль казался полностью удовлетворенным произведенным эффектом. Он благосклонно улыбался навстречу устремленным на нас взглядам.
Выдержав паузу, Фориэль приветственно поднял руку и целеустремленно двинулся к противоположному концу зала, где у таких же дверей стояли два истукана в полном доспехе и с мечами наголо. По дороге он вежливо раскланивался с разными вельможами, что–то игриво говорил дамам и отвечал на какие–то вопросы. Для меня это движение слилось в сплошной поток лиц, сверкающих мундиров и блестящих платьев. А запахи! Эти дамы не жалели благовоний на себя. Ароматы волнами накатывали на меня. Подозреваю, что мой вид был достаточно далек от счастливого. Сема ненамного отличался от меня. Он побледнел и старательно изображал приветственную улыбку, что ему удавалось не очень хорошо. Ну хоть так.
