– Ну, смотрите у меня, - пригрозил пальцем Кощеев, - один прокол - и собирайте вещички в Москву.
– Иваны Дураки никогда никого не подводили! - протараторил программист. - Будто вы сказок не читали?
Директор лагеря скептически улыбнулся и, пожелав парню спокойной ночи, закрыл за ним дверь.
– Он? - шепотом спросил Кощеев, когда увидел в окно, как Иван направился в корпус.
– Он, - так же тихо ответил низкий женский голос.
– Милагрес Иванова, - чуть ли не по слогам прочитала Юля имя.
Девочка ростом на голову ниже вожатой, сделала шаг вперед под смешки остальных детей.
– А чего такого в ее имени? - не понимая, спросила Шаулина. - Например, меня зовут Тутанхамон Эхнатонович Хекайнушейма…
– В Интернете, - зубоскаля, добавил Иван Дурак, выхватывая у коллеги список детишек из отряда. - Пупырышкин Федот Джованниевич… нет, ну что за имена нафиг?
Девочка, смутившись, отошла к автобусу третьего отряда. Зато теперь смеялись не над ней, а над двумя придурковатыми вожатыми, которые не смогли поделить листок со списком. Борясь за владение им, парни выкрикивали имена Наташ Петровых, Кристин Синицыных и Васей Кошкиных. Девочка стояла чуть поодаль от остальных и теребила в руках розовую сумочку, а за спиной у нее висел огромный рюкзак.
Когда закончилась перекличка, детей попросили пройти в автобусы. Юля, выйдя с Иваном под руку, к своему отряду, обнаружила, что обсмеянная девчушка, понурив голову, сидит на месте вожатой и плачет.
Оба агента уселись рядом, а Юле пришлось взять девочку на руки.
Автобус тронулся.
– Чего плачешь, царевна Несмеяна? - ласково спросил ее программист.
– Надо мной все смеются, - хныкнула Милагрес.
– Почему? - удивился он.
– Потому что у меня странное имя. Мама назвала меня в честь героини аргентинского сериала 'Девушка по имени Судьба'[2]. А моего старшего брата - Сиси, ну в 'Санта-Барбаре' был такой дядя, помните, Тут-нах-амон как-там-вас?
Экс-фараон покраснел и отвернулся, ответив ей, что это была шутка, а зовут его Юлей Шаулиной. Вот только сериалов он не смотрел и даже не знал, что это такое.
– Ха, хороша ваша мамочка, - буркнул программист под нос, а потом громко сказал, - а меня Иваном Дураком зовут.
После этого по автобусу раздался здоровый детский смех.
– И я не вру! - улыбнулся парень, - могу паспорт показать! Я Иван Дурак! Прошу любить и жаловать!
Обиженная Милагрес утерла слезы и с уважением посмотрела на товарища по несчастью.
– Видишь, он не стесняется своего имени, - ласково заметила Юля.
– Я тебя люблю, вожатая… - прошептала в ответ девочка, уткнувшись носом в ее пышную грудь.
– Лучше парня полюби, - вздохнула та, - а у меня уже есть невеста.
За последнюю фразу Юлька схлопотала увесистый подзатыльник от Ивана и недвусмысленный комментарий: 'Неужто забыл, что вчера нам Кощеев впаривал?' Школьникам определенно начал нравиться придурковатый высокий блондин и его напарница-брюнетка, и их реплики перестали воспринимать всерьез. А девочку Милагрес, над именем которой все так безудержно смеялись, все еще во время дороги нарекли Милли в честь героини другого латиноамериканского сериала, что ей очень понравилось.
– Прям как в школе! - заметила она.
Одним словом, третий отряд добрался до лагеря 'Березка' сдружившейся командой. Ивана все договорились называть не иначе как Дураком, а его напарницу - в шутку - Тутанхамоном Эхнатонычем, что последней (или последнему) очень понравилось.
Когда все расселились по корпусам, директор Кощеев объявил о торжественной линейке в честь нового заезда.
Дружный третий отряд под руководством Дурака и экс-фараона явился на мероприятие первым, девочка Милли села по правую руку от Эхнатоныча, а Иван - по левую. Следом подоспел и пятый отряд, к руководству которого удачно подмазался Локи. Ну, а дальше и все остальные… Народу понаехало много. На каждую пару вожатых по три десятка подопечных. И со всей этой разновозрастной публикой предстояло работать пожилому директору Кощееву.
Сейчас, в дневном свете, Юля и Ваня смогли немного рассмотреть начальника. Он не снимал темную кепку с большим козырьком, и лица его не было видно. Высокий, худощавый, он постоянно ходил с длинной тростью с черепком на верхушке. Лучше бы Чебурашку приспособил, а то для детского лагеря - как-то не очень, тем более, при создании имиджа борца за хорошее воспитание подрастающего поколения. Ипполит уверенной походкой вышел в центр лагерного стадиона, чтобы все полторы сотни детей могли его видеть. Так обычно ходят Деды Морозы на праздниках - отметил для себя Иван Дурак. Скорее всего, начальник летом тут работает, а зимой на утренниках зажигает елки, отсюда и привычка посох за собой таскать.
– Итак, началась вторая смена в детском оздоровительном лагере 'Березка' Рязанской мыловаренной фабрики.
Программист зевнул. Как он не любил вступительные речи типа этой, когда начальник, бродя по кругу, рассказывал об одном и том же. Мегабайты ненужной информации текли из уст Кощеева. Один человек внимал каждому слову директора - Юля Шаулина, и то, лишь потому, что она первый раз очутилась в лагере. Она напрочь забыла о всех заданиях отца и Бабы Яги. Тем более, таинственной заказчицы тут и вовсе не появилось. А это значит - ждать надо, пока сама не объявится.
Закончилось торжественное собрание выступлением хора работников столовой, а потом вожатые Метелкин и Чугуева с чувством, толком и расстановкой исполнили один из любимых, как они считали, детских хитов 'Дельфин и русалка'.
– Юль, идти надо, - дернул ее за локоть Иван.
– Можно я песенку дослушаююююю, - протянула она, продолжая набубнивать под нос: 'Они, если честно, не пара, не пара, не пара'.
– Пойдем, дети не заблудятся. Бастет вызывает.
– А? Что? - вожатую третьего отряда словно подменили.
Милагрес посмотрела на нее широко открытыми глазами, потом окинула таким же любопытным взглядом Ивана. Эх, нехороши дела. И программист, чтоб не вызывать подозрений у ребенка, покорно сел на скамейку и спрятал телефон за пазуху.
– Ладно, подождет, - вздохнул он.
Он решил, что легче будет сбежать из лагеря на очную ставку с богиней, когда толпа разойдется по домам, и на агентов никто не обратит внимания.
Смеркалось. Последние солнечные лучи с трудом пробивались через густую хвою сосен и елей, растущих в лагере и за его пределами. Уставшая ребятня не хотела ничего, кроме как выспаться. И никому не было дела до двух вожатых из третьего отряда, которые отделились от толпы после ужина и кинулись к избушке изолятора.
– Там есть дыра в заборе, - объяснял напарник Ивану. - Я ее чувствую. Нам нельзя через главный вход.
– Естественно, - хихикнул Дурак, - если этот Ипполит засечет, что мы ночью кой-куда намылились, доброго не скажет.
Они постоянно оглядывались. К превеликому их счастью никому до их не было дела. Кощеев заперся у себя в штабе и зажег настольную лампу: чуть заметный огонек играл в маленьком окошке. Повара отправились отмывать котлы после ужина. Ну а дети… о них можно не беспокоиться. Перемажут друг друга зубной пастой и уснут как сурки.
Дыра, которую заметил Тутанхамон третьим глазом, оказалась довольно большой. Скорее всего, ее использовали детишки, чтобы убегать от надсмотра и… курить. Сразу за забором простиралась небольшая полянка, а под каждой сосной валялось несколько горок окурков.
– Ну и товарищ Ипполит со своими запретами, - усмехнулся Иван, углубляясь дальше в лес.
– Это те палочки, к которым была неравнодушна настоящая Юля? - спросил Тутанхамон.
– Ну да, они самые, только судя по запашкам… заправленные дурман-травой.
Ну не объяснять же парню из прошлого, что такое косяки, которые так любят курить некоторые несознательные типы. Хотя к наркоте, выходит, прикладывались тут недавно, коли дурной запах еще не развеялся. Вестимо, кто-то из старших отрядов. Тьфу! Иван прогнал все левые мысли.
Миновав последний холм, с которого лагерь был виден как на ладони, Юля развязала ленточку и сняла парик.
– Сейчас же надень! - приказал Иван. - Мало ли.
Агент вздохнул, но послушался, зато потом долго объяснял напарнику, что отыгрывать девицу ему уже надоело.
Пробежав еще немного, агенты очутились на небольшой полянке, поросшей высокой травой и белыми цветами-зонтиками. Уже почти стемнело, но женскую фигуру с кошачьей головой различить оказалось не сложно.
– Боги ждать не любят, мяу, - холодно сказала она, когда агенты вышли на поляну.
Иван тут же натянул на нос респиратор. Богиня-кошка, похоже, забыла об аллергии наемника, коли предстала в таком виде.
– А вы, Бастет, хотели, чтоб мы сюда весь отряд привели? - спросил он.
Она щелкнула пальцами, и из-за векового дуба вышел мужчина в камуфляже с крокодильей головой. Он нес на плече включенную видеокамеру.
