— Если вы просто посмеяться хотите… — обиделся Джин.
— Прости. Теперь я серьезно спрашиваю. Кто он?
— Нет, ваши скептические вибрации портят мою карму.
— Ну пожалуйста, — шутливо взмолился Далтон.
— Только если вы серьезно.
— Я серьезно. Как зовут сущность, с которой ты контактируешь?
— Муррей.
— Муррей?
— Но он любит, когда его называют Скипом.
Мелани повернулась к Линде.
— Они ведь шутят, да?
— Они всегда шутят. Не обращай на них внимания.
— Мне понадобится некоторое время, чтобы ко всему этому привыкнуть, — решила Мелани.
— Это точно, — кивнул Далтон.
— После обеда, — пообещала Линда, — мы с тобой отправимся в кругосветное путешествие.
— А сейчас что — обеденное время? — удивилась Мелани.
— Сейчас десятый час вечера по восточному времени, так что ты, наверное, уже голодна.
— Я не ужинала, аппетита не было, но сейчас чувствую, что проголодалась.
— Попробуйте сыры, — предложил Такстон. — Камамбер — стоящая вещь. И трюфели здесь настоящие, насколько я могу судить.
— Мне нравится этот омар с карри, — подхватила Дина. — Как ты относишься к карри?
— Хочешь пирог с заварным кремом? — Далтон поднес блюдо к носу Джина.
— Убери от меня эту унылую еду, — помотал головой Джин.
— Тысяча извинений.
— Мы, лихие ребята, не едим сладких пирогов, мы предпочитаем картошку с мясом. — Джин показал на Снеголапа. — А он вообще обожает восковые свечки под соусом «Тысяча островов». Но, как говорится, de gustibus поп disputandum est , [1] — и засмеялся, довольный своей образованностью.
— Иногда предпочитаю парафиновые, — поправил его Снеголап. — Зависит от настроения.
Джин заметил тревогу в зеленых глазах Мелани.
— Простите, мы ведь, кажется, не представили вам Снеголапа?
— Нет, — прошептала девушка.
— Мелани, — торжественно объявил он, — разрешите представить вам нашего друга Снеголапа.
— Привет, Мелани! — заулыбался Снеголап.
— Привет.
— Я не такой страшный, каким выгляжу.
— Рада с вами познакомиться, Снеголап.
— Я тоже. Я это сказал потому, что заметил, что вы на меня не глядите.
— Немного испугалась. Простите.
— Ничего.
— На самом деле он — киска, — заверил её Джин. — Правда. Расскажи ей про свои хобби, Снеговичок.
— Мои хобби?
— Да. Плетение кружев, клуазоне, батик — всякие пустяковины.
— Что это за ерунда такая — батик?
Мелани нервно хихикнула.
— А ещё Снеговичок — фанатик-птицелов, — продолжал Джин. — Он каждое утро меряет шагами болото, с подзорной трубой в лапе, в надежде углядеть зяблика, или свиристеля, или хотя бы куропатку, а может, перепелку, гнездящуюся в густой траве.
Линда закатила глаза.
— Джин, ну в самом деле…
— Иногда я ни слова не понимаю из того, что он говорит, — покачал головой Снеголап.
— Джин — наш местный Остряк, с большой буквы, — пояснила Линда.
— Остряк-самоучка, — поправил Далтон.
— Местный клоун, — предложил свою версию Такстон.
— Спасибо. Спасибо, — поднимаясь, произнес Джин. Он величаво водрузил себе на голову шляпу с перьями. — Желал бы я продолжить эту увлекательную беседу, но нас ждут великие дела. — Положив ладонь на рукоятку меча, он обратился к Снеголапу: — Garscon?
— Ты это мне? — поинтересовался Снеголап.
— «Allons, enfants de la patrie».
— Костюмы не из того периода, — сделал замечание Далтон.
Мсье Дюквиз пропел:
— «Le jour de gloire est… ar-ri-ve!»
— Пошли, Д'Артаньян, — пригласил Джин мохнатого друга, хлопая его по спине.
Снеголап продолжал мотать головой.
— Вообще тебя не понимаю. — Поднявшись, он закинул на плечо топор. — Приятно было познакомиться, Мелани. До встречи.
— Пока.
Оба авантюриста покинули зал.
— Любопытно, — заявила Мелани.
— Они занятные, — согласился Такстон. — И вечно у них какие-нибудь затеи. Что же касается меня…
— Ты такой же зануда, как и я, — закончил Далтон. — Пошли, поиграем в гольф.
— О боже, — произнес Такстон, устремив к потолку безнадежный взгляд.
— Гольф? — удивилась Мелани. — А тут где-то есть поле? За стенами замка?
— Поле есть внутри стен замка, — поправил Далтон. — Снаружи, кроме четырехсотфутового обрыва и пустыни, ничего нет.
Такстон отбросил салфетку.
— Что ж, надо, так надо. Линда спросила:
— Мистер Такстон, если вы терпеть не можете гольф, почему всегда уступаете и идете играть?
— По той простой причине, что лучшего занятия мне не найти.
— Но в замке бесчисленное множество миров.
Он слабо улыбнулся ей.
— Но, видите ли, дорогая, я-то оказался здесь.
Линда невесело кивнула.
— Кажется, я понимаю, что вы имеете в виду.
Далтон похлопал Такстона по спине.
— Держись, старик.
— О нет, я не хочу, чтобы у всех создалось впечатление, будто я несчастен в Опасном. По-моему, здесь просто чудесно.
— Тогда вперед, на поле.
— Уже иду. Приятно было познакомиться, Мелани.
— Взаимно. Приятной игры.
— Что ж, постараемся.
Все это время Джереми сидел молча, погруженный в свои мысли. Когда гольфисты ушли, он откинулся на спинку стула и громко рыгнул.
— Прошу прощения.
— Какая невоспитанность, — возмутилась Дина.
— Я же извинился.
Линда поглядела на потертые джинсы Мелани.
— Хочешь, чтобы я сварганила для тебя одежку, или так будешь ходить?
Мелани оглядела свой джемпер с выцветшей надписью «Северо-Восточный университет».
— Так? Здесь все такие разодетые ходят. Наверное, и мне бы не помешало.
— Ты предпочитаешь платье, накидку или штаны?
— Штаны.
— По-моему, тебе пойдут шорты поверх колготок. Какого цвета колготки?
— М-м-м… черные?
— У тебя зеленые глаза. Что если подобрать по цвету?
— Хорошо.
— Тогда встань.
Мелани поднялась.
— Зачем?
Линда махнула правой рукой.
— Как тебе вот это?
Мелани снова оглядела себя. Исчезли джинсы, джемпер и посеревшие от грязи белые кроссовки. Вместо этого на ней были изумрудно-зеленые колготки, короткие коричневые кожаные штанишки, туфли в тон и курточка с тиснением поверх блузки с рукавами-буф. Прежняя одежда и обувь лежали, сложенные стопкой, у её ног.
— Как ты это сделала?
— Магия. Как тебе?
— Я выгляжу как Робин Гуд. — Вдруг она изменилась в лице. — Вот дьявол, я…
— В чем дело?
Мелани обессиленно опустилась на стул.
— Только сейчас вспомнила. У нас же завтра контрольная по математике!
— Мы в любой момент можем отправить тебя обратно.
— Вы можете? — Мелани призадумалась, а потом отчаянно затрясла головой. — Не хочу отправляться обратно. Но что подумают по поводу моего исчезновения? А мои родители…
Линда объяснила:
— Раньше из замка пути назад не было, и людей зачисляли или в без вести пропавшие, или в предполагаемые жертвы убийств. Но лорд Кармин восстановил Земной портал, и теперь врата почти полностью под нашим контролем. Сейчас мы можем придумать какую-нибудь правдоподобную историю, чтобы оправдать твое исчезновение.
— Что я скажу родителям?
— Ничего, кроме правды — что ты на время оставила учебу и поживешь у друзей. Ты будешь писать им или звонить.
— Тут что, телефон есть?
— С главным компьютером замка мы можем влиться в любую коммуникационную систему мира.
— Можно послать письмо факсом, — добавил Джереми.
— Правда? — Мелани перевела дыхание. — По-моему, у меня нет повода не остаться.
— Действительно нет. Давай-ка перекусим, а потом я представлю тебя лорду Кармину. Джереми, он тебе не встречался?
— В последний раз, когда я его видел, он сказал, что отправляется на праздник к своей сестре.
— К принцессе Доркас? Ну что ж… Туда нельзя явиться без приглашения. Тогда попозже. Съешь что-нибудь, Мелани.
Девушка подтянула к себе тарелку с сыром и вонзила зубки в сегмент камамбера. Она проголодалась, а все выглядело так аппетитно. «Не чувствуй себя виноватой из-за того, что побиваешь пузо, — сказала она себе. — В конце концов, ты ведь ешь за…»
Она застыла, и на её веснушчатом лице появилось недоуменное выражение. Какая-то внутренняя вспышка позволила ей понять, что творится у неё внутри, с маленьким бутоном плоти, укоренившимся в её утробе. Она познала его строение и возможности, она знала все с той уверенностью, которая приходит, только когда видишь собственными глазами. Но как у неё это получилось? Может, её дар и заключается в том, чтобы видеть невидимое?
Лицо Мелани расплылось в довольной улыбке.
«Теперь ты ешь за троих».
Главная башня. Западное крыло
Перекинув мешок с клюшками с одного плеча на другое, Такстон спросил:
— Что есть?
Они продолжали идти по полутемному коридору.
— Экспромт.
— Валяй.
— Вот.
Сергей Рахманинов
Наломал немало дров.
В своем романтизме
Он доходил до фанатизма.
Далтон поглядел на партнера.
