так.
Старик не распознал гамму противоречивых чувств на моем лице и продолжил:
— Я чуть не задохнулся от попавшей в нос и рот слизи, но и это оказалось не самое ужасное и страшное.
— А что же? — искренне удивился я.
— Самым страшным было то, что я увидел в самых глубинах этого проклятого логова. Меня несколько раз подхватывали на пути разные твари, можно сказать, передавали из рук в руки. Одни монстры тащили меня до входа, другие по верхним ходам. Когда я попал в лапы к последнему, он потащил меня вниз, в их главное хранилище, куда они складывали всю свою добычу. Пять милостивых богов, что я там пережил! Меня бросили на гору гниющих, уже полуразложившихся трупов! В них роились какие-то личинки, стояла ужасная вонь и кругом сновали крысы! Какие-то тела в этой яме гноились так давно, что успели превратиться в скелетов. Кругом трупы, кости, личинки и рвущие плоть крысы. Там творился настоящий кошмар, крысы напали на меня со всех сторон, словно я для них ужин. Обгрызли мне уши, всего меня покусали, но я начал орать, отбиваться, разгонять крыс. Потом испугался, что слепцы меня поймают и побежал. Я бежал в полной темноте по огромной, в десять рядов заваленной трупами, костями и доспехами убитых воинов пещере, попал в настоящее море тел. Там лежали тысячи приходивших в нашу деревню путников, наемников из столицы, егерей лорда, охотников, магов, всех тех, кто когда-либо пытался спуститься и зачистить это логово.
В ужасе я бежал вперед, пока не врезался в противоположную стену пещеры. Там была глухая стена, я пошел вдоль неё и вернулся к тому проходу на противоположной стороне, через который меня притащили в это страшное место. Я попытался подняться в пещере вверх, но почти сразу натолкнулся на охранника. Он услышал созданный мной шум, но так как я полностью вымазался в их слизи, по запаху он не признал во мне добычу. Так, двигаясь очень медленно вдоль стены, пропуская мимо снующих туда-сюда в полной темноте Слепцов, я кружил по их лабиринту десять часов кряду. Я уже почти выбился из сил, когда в одной из пещер на верхнем ярусе увидел подземную реку. Она выходила из расщелины на одной стороне пещеры и уходила в широкую расщелину в другой, откуда я увидел пробивающийся с поверхности свет. Я решил рискнуть и прыгнул в эту реку, надеясь, что вода вынесет меня на поверхность. Так и вышло, но я немного не рассчитал. Воздуха хватило лишь на половину подземного пути. Течение вынесло меня в нашу речку, но сам я уже успел нахлебаться воды и потерял сознание.
— Понятно, ты сбежал с помощью водного потока.
— Да. Хотя Слепцы меня не трогали, когда я извалялся в их испражнениях, я так и не смог отыскать выход наружу в полной темноте. Только на утро увидел пробивающийся снаружи свет и поставил всё на последнюю попытку.
— Умберт, ты настоящий храбрец! Ты первый, кто вернулся из логова Слепцов живым. Увиденное тобой не стыдно рассказать самому лорду провинции и его рыцарям. Разве им не захочется забрать тела погибших товарищей и похоронить с почестями? Не хочешь вместе со мной отправиться в город и поведать нужным людям свою историю?
— Хочу! — уверенно заявил старик, — я для себя уже решил, если выберусь живым, то обязательно проведаю сыновей и внуков в городе и других деревнях. Давно я их не видел, очень соскучился. Думал, сегодня точно умру, только о них и вспоминал в свой последний час. Мечтал об ещё одной встрече. Я ведь сыновьям в эту глушь сам запретил приезжать, слишком опасная сюда дорога. Голодное зверье, Слепцы, да ещё и проклятые разбойники никого мимо себя не пропускают, последние и днем и ночью дежурят, чтобы ограбить путников. Но если бы только ограбить. Режут, режут они всех подряд, ироды, управы на них нет. Но пусть я лучше погибну в дороге, чем останусь здесь и меня сожрут монстры. Завтра же отправлюсь в путь и навещу детей.
— Умберт, я тебе помогу. Моя удача может избавить нас от встречи с разбойниками. Давай пойдем вместе.
— Пойдем, Алекс, пойдем, дружок, только надо мне сил набраться. Ох, всё тело болит, голова кружится, озноб бьет, в глазах рябит, мне сейчас хоть бы до своего дома добраться.
У меня возникла одна интересная идея. Аборигены не были наделены регенерацией игроков, но лечебные эликсиры из игрового магазина, по идее, должны были на них действовать. У меня имелось много золота и чужих бутылок в тайнике. Перед походом все равно нужно было наведаться в тайник и за эликсирами и за унесенным из дома старика вяленым мясом. Я думал, что Умберт уже не вернется, не хотел, чтобы его запасы растащили другие игроки, поэтому забрал всё себе. Его запасы нужно было вернуть, да и жареную козу тоже. Не знаю, портится ли пища в инвентаре со временем, но смысла её оставлять здесь, если сам я планировал отправиться в город, не было.
Осмыслив все за и против, я довел старика под руку к броду, после чего попросил его немного подождать на берегу, осмотрелся, чтобы в округе не было монстров и быстро отлучился к своему тайнику в густых зарослях, где устроил прикрытую травой и ветками яму. Нацепив рюкзак с золотом внутри, я воспользовался обменником, чтобы вывести очередные сто кредитов на свой счет, после чего сбросил все крупные кошели кроме одного в яму и забрал походный мешок с мясом и эликсирами с собой.
Золота в рюкзаке оставил только шестьсот монет, из расчета, что каждый день по пути в город и обратно буду сбрасывать через обменник по две сотни в рамках существующих ограничений, а вернувшись в деревню, постепенно конвертирую и остальное. Все деньги таскать с собой рискованно да и смысла нет, всё равно более двухсот золотых в день в кредиты не превратить.
Вернулся я к старику в приподнятом настроении. Вот он удивится, если эликсир сработает и все его раны заживут одним махом. К сожалению, в трофеях не оказалось «Малого целебного эликсира» восстанавливающего сто очков здоровья, были только «Средние» флаконы, но на старика потратить дорогой эликсир мне было не жалко, лишь бы сработало. Я извлек дорогущее целебное снадобье из мешка на ладонь, протянул изящную, хрустальную бутылочку старику, и он настороженно замер, уставившись на меня с немым вопросом: «Это мне?»
— Что? Пей, это подарок, особый лечебный эликсир, должен быстро залечить раны.
На глаза старика выступили слезы.
— Это же редчайшее, драгоценное сокровище, которое могут позволить себе лишь редкие богачи! Ты уверен, что хочешь отдать его мне? Ты же говорил,
