Иван-солдат выбрал в качестве штаб-приемной заведение Мак Дональда, потому что там было, во-первых, в отличие от рюмочной чисто и довольно уютно. Во-вторых, Ивану нравились гамбургеры и чизбургеры, а на холестерин он плевал, считая, что настоящего солдата без холестерина не бывает. Кроме того, он не без оснований полагал, что радение о Родине вовсе не определяется количеством сожранных блюд национальной кухни, пельменей там или блинов, равно как и не измеряется в рюмках водки, пусть это даже единственный исконный этнически чистый продукт. Да и что за начинка в этих, так называемых «русских пельменях»? В лучшем случае, это мексиканский тушкан, умерщвленный в далекой Австралии, а в худшем…. Но, не будем о грустном.
Иван-солдат ждал посетителя. С первого этажа доносились ностальгические аккорды «Отеля Калифорния» в акустическом исполнении группы «Иглз», и негромкий, такой родной и уютный гомон общепита. Иван, слегка сощурившись, постукивал пальцами по столешнице, в такт музыке, и вспоминал что-то свое, солдатское. Может быть, мексиканских девчонок из отеля «Калифорния», а может быть, еще что-нибудь из своей бурной молодости…
Наконец около припорошенного снежком часового-клоуна остановился разлапистый, дымчато-черный, похожий на египетский саркофаг, лимузин «Майбах». Водитель отворил деликатно клацнувшую бронированную дверцу и оттуда, суетливо ежась, выбрался невысокий олигарх в кургузом костюмчике от «Mitchell Brothers» и белом кавээновском шарфе.
Олигарх нервно потер залысый лоб и юркнул в предусмотрительно отворенную шофером дверь закусочной. Через некоторое время он уже входил в штаб-приемную Ивана-солдата.
— Душевная песня, — не глядя на олигарха, уронил Иван. — Ну, Капитоша, рассказывай! Как там дела с виагрой для отечественного автопрома?
Олигарх-Капитоша с тоской посмотрел на рычащий автомобильными моторами Кутузовский проспект — эх, свобода — за окном, нервно переступил с ноги на ногу, оставляя на потертой красной дорожке мокрые остроносые следы, шмыгнул большим печальным носом и сказал:
— Может вам, того… в Калифорнию на годик другой съездить? Отдохнуть, развеяться… А то все в трудах, да в трудах!
— Мои труды не твоя забота! — весело оборвал его Иван-солдат. — Ну, так как дела с отечественным автопромом? Поднимается, или по-прежнему висит в нерабочем положении? Только не виляй, говори, как есть! Докладывай!
Капитоша потупился, потом поднял на Ивана влажные стеснительные глаза и грустно ответил:
— Вот, фирму «Бета Джульетта» давеча прикупил. Теперь у отечественного автопрома будет фирма, которая делает спортивные автомобили мирового класса.
— А на черта она нам нужна, эта «Бабетта-Жульетта»? — резонно спросил Иван. — Что ей у нас делать?
— Подымать престиж отечественного автомобилестроения, — не задумываясь, ответил Капитоша. — Пускай народ почувствует, наконец, вкус к хорошим автомобилям.
— Вот пускай народ для начала этот самый хороший автомобиль себе придумает, сконструирует и построит, а потому уже вкушает, — сказал Иван. — А твое дело деньги вложить куда надо.
— А куда надо? — жадно спросил Капитоша. — И кто мне даст гарантии?
— Какие такие гарантии? — удивился Иван. — Ты, когда на свет рождался, тоже у мамы гарантий требовал, что станешь счастливым?
— Я тогда еще разговаривать не умел, — с сожалением признался олигарх. — Глупый был, маленький потому что.
— Вот-вот! — Иван подошел к окну и стал смотреть на заснеженный проспект. По проспекту, словно гибриды речного трамвайчика с муравьем ползли трудолюбивые снегоуборочные машины. Грязный снег бурными, но аккуратными волнами выплескивался на обочины и пешеходные тротуары.
— Ишь, как снег-то расшвыривают, — с удовольствием сказал солдат, — сейчас чью-то тачку по самую крышу зароют. — За день не откопаешь!
Капитоша тоже взглянул в окно и горестно запричитал:
— Да что же они, уроды безголовые да безрукие, делают? Они же мой новый «Майбах» сейчас засыплют!
После чего вытащил из кармана телефонную трубку и заорал:
— Ты чего там, спишь, что ли? Ну-ка отгони этих придурков снегоуборочных… Живо, я сказал!
— Так это твоя тачка? — удивился Иван. — А что за марка такая интересная? Я что-то таких в Растюпинске не видел.
— «Майбах»! — гордо ответил Капитоша. — Спецзаказ. Таких лимузинов не то что в Растюпинске, а и в Москве-то всего два. Один у меня, другой у…
— Один, — поправил его жестокосердный Иван. — Потому что у тебя такого лимузина больше нет.
— Как… — начал было олигарх, но, взглянув на оскаленные в жутковатой улыбке зубы Боевой Оркской челюсти, попятился и на последнем дыхании хрипнул:
— Понял.
— Ну и лады, — примирительно сказал Иван, пряча улыбку. — А холую своему скажи, пусть тачку отгонит в Растюпинск к Бугивугу. Тот знает, что с ней делать.
— А я как же? — растерянно спросил олигарх. — Мне что, пешком теперь ходить?
— Ага, — ласково ответил Иван-солдат, и опять улыбнулся. — Ножками. А еще в метро. А если куда подальше, то на автобусе или поездом. Самолетом, в конце концов. В крайнем случае, на такси. Пока отечественный автопром на твои бабки миллионный русский автомобиль не построит, будешь пользоваться общественным транспортом. Мне неважно, во что тебе это обойдется, и как этот автомобиль будет называться, «Боярин-Ярило» или «Аз-Агния» — все равно. Лишь бы он был спроектирован и изготовлен в России, хотя бы наполовину. Все понятно? Да еще, цена должна быть доступной для нормального человека, не для олигарха, учти и это тоже.
— Но купить же проще! — запоздало воскликнул Капитоша. — Все же покупают! Никто из наших сам ничего не делает…
— Ну что вы все заладили «купить, продать, опять купить…» будто слов других не знаете, — с досадой поморщился Иван. — Раз кто-то покупает, значит, кто-то другой делает. Сделать же интереснее! Да и делаешь для себя то, что надо, и как надо. А продавцы эти только и норовят втюхать тебе какое-нибудь позорище. Вот перед тобой у меня один типчик был, тоже олигарх, между прочим, он у нас военно-морской флот поднимает. Так он пытался мне для нашего Российского флота авианосец «Энтерпрайз» прикупить. Тоже, говорит, так проще. Беда с вами, с олигархами! Убогие вы какие-то. Ладно, ступай, работай!
И солдат задумался об убогих олигархах, которые никак не могут понять — то, что хорошо для них, совсем необязательно хорошо для России, вот то, что хорошо для России — для них единственный способ остаться в числе представителей рода человеческого. В пронзительной тишине страшно и жестоко скрипнули железные зубы Великой Боевой Челюсти. И где-то в роскошных офисах Москвы, Петербурга и Лондона, в далеких оффшорах Каймановых и прочих островов, затрепыхались и больно торкнулись под одеждой «от кутюр» пойманные страхом сердца богатейших людей России. Да полно, людей ли? Или, все-таки людей?
Капитоша покосился на насупленного Ивана-солдата — слава Богу, больше не улыбается — и, стараясь не споткнуться, тихо-тихо вышел из штаб-приемной. На заснеженном проспекте он поднял воротник модного пиджачка, сразу став похожим на гонимого большевиками интеллигента, и потрусил по направлению к своему офису. Поднимать отечественную автомобильную промышленность.
— Мы-то, при деле, — повторял он замерзшими губами, кутая враз покрывшийся белой изморозью щетинистый подбородок в шелковый дурацкий шарф. — Слава Богу, мы при деле!
Если и впрямь культура — это всего лишь искусство на пенсии, то масс-культура — это беспутная и неталантливая внученька этой самой пенсионерки. И как бы бабушка внученьку не ругала, а все родная кровиночка, пусть и непутевая. И пусть бы ее, да только внученька эта уж больно нахальная особа — кого хочу, того люблю, кого люблю — тому дарю и прочая бабская белиберда. И себя любить заставлю. Не мытьем, так катаньем! А жадная какая! Вон, не успела бабушка протереть очки, а внучка уже и пенсию ее себе захапала. Только и услышала бабулька:
— Гоп, гоп, гоп, мы гуляем!..
И гуляет ведь, стерва!
— Погодь, милая, — кричала ей вслед заслуженная пенсионерка, — Ты ведь хотела стать искусством! Пенсию не жалко, да тебя дуру непутевую жалко, одумайся, мне не веришь — в ноты посмотри, там все написано!
— Отвали! — просто ответила масс-культура. — Я вон, какого мужика себе отхватила, Шоу-Бизнес! Не слабо? А твоя пенсия мне разве что на прокладки, да и то не хватит!
Впрочем, это, так сказать, общее место. А наши герои — существа конкретные, в том числе и Васька-гусляр, даром, что лирник, поэтому и рассказ о нем будет вполне конкретный.
Как заполучил Васька Алую Целовальную Челюсть с исключительными вокальными данными, так сразу обрадовался, подстроил рок-гусли, смазал кудри конопляным маслом, да и отправился покорять Первопрестольую. По знакомым местам да тусовкам походить, откуда его в прошлый заезд в шею гнали. А если откуда и не гнали, то гнобили, как хотели. Теперь-то небось, не прогонят, зубаст стал гусляр, ох, зубаст. Если добро должно быть с кулаками, то таланту необходимы зубы, локти, ну и еще некоторые агрессивно настроенные части тела.
