Впрочем, это, так сказать, общее место. А наши герои — существа конкретные, в том числе и Васька-гусляр, даром, что лирник, поэтому и рассказ о нем будет вполне конкретный.
Как заполучил Васька Алую Целовальную Челюсть с исключительными вокальными данными, так сразу обрадовался, подстроил рок-гусли, смазал кудри конопляным маслом, да и отправился покорять Первопрестольую. По знакомым местам да тусовкам походить, откуда его в прошлый заезд в шею гнали. А если откуда и не гнали, то гнобили, как хотели. Теперь-то небось, не прогонят, зубаст стал гусляр, ох, зубаст. Если добро должно быть с кулаками, то таланту необходимы зубы, локти, ну и еще некоторые агрессивно настроенные части тела.
Не хотелось Ваське звонить Кащею, да пришлось, потому что, если хочешь что-то изменить, то до этого «чего-то» еще добраться надо. А конец тропочки в корявых лапах заслуженного деятеля масс-культуры Кащея Ржова, так что хочешь, не хочешь, а доставай-ка телефончик и радуйся, если заветный номерок не изменился.
— Ну, чего надо? — раздался в трубке неприветливый, жестяный, какой-то и впрямь бессмертный голос продюсера. — Прощения просить будешь? Набегался, нагулялся, плохо без батьки Кащея-то! По подворотням да арбатским углам много не заработаешь. Все вы так, побегаете — и назад…
— Еще чего! Прощения у тебя просить. Не дождешься, гербалайф ходячий! — нахально прервал его Васька. — И вообще, кончай трандить. У меня тут одна дама, она щас тебя поцелует и все будет тип-топ, ежели ты конечно на мелкие доминушки не рассыплешься!
Кащей некоторое время молчал, сопел в трубку, видимо соображая, какая у него, родимого, на данный момент ориентация и стоит ли обижаться на «герболайфа» и прочие неприличные намеки, потом, наконец, сказал:
— Ну, ладно, пущай цалует, только через трубку, а то я дюже заразы-инфекции боюся! Да и мошенниц всяких разных до фига развелось…. Про губную помаду с клофелином, небось, слыхал?
— С какой это стати я должна всяких незнакомых психов целовать? — в свою очередь возмутилась Целовальная Челюсть. — Ты-то хоть, рок-гусляр, а этот и вовсе…
— Продюсер, — поспешил ей на помощь Василий. — Без поцелуев в шоу-бизнес никак не попасть, это, так сказать, необходимый компонент шоу-колдовства, поняла? Поцеловать, это вроде как заклинание закрепить, припечатать, чтобы крепче держалось.
— Ох, и тяжело бедной девушке в вашем мире карьеру сделать! Особенно, если она честная, — нежно скрипнула жемчужными зубками Алая. — Ну, уж я его родимого поцелую! Век не забудет!
— Ну, чего вы там? — нетерпеливо скрипнула трубка. — Пущай цалует скорее, а то мне некогда. Меня сама Емелина, может, дожидается, тоже, наверное, цаловать будет. Популярный я! Звезды зажигаю, как хочу и где хочу.
Алая Целовальная Челюсть скривилась, брезгливо чмокнула раскрытую коробочку «Самсунга» и тотчас же сплюнула в грязный московский снег. Василий обтер телефон носовым платком и приложил к уху.
— Ну, как? — спросил он. — Проняло? Пускаешь нас в шоу-бизнес, гад трескучий?
— Входите, — полузадушено донеслось из трубки. — Я вас ставлю сразу после примадонны, нет, после этой, как ее, Дедкиной. В гала-концерт! Как вас записать?
— Рок-группа «Страстный зуб», — сказал Василий. — Да распорядись насчет клипа и чтобы по первому каналу, в крайнем случае, на НТВ, понял?
— Как-как? — заклацало в трубке. — «Страстный Зуд»? Клево! На это могут клюнуть.
— Не «Зуд», а «Зуб», — орясина ты костлявая, одернул его рок-гусляр. — Чем кусают. Повторяю по буквам: «Заппа», «Уриа Гип», «Биттлз».
— Понял. «Зуб». В смысле, «Страстный Зуб». Тоже ничего, — отозвался Кащей. — Только мои тридцать процентов, включая пиратку. А как насчет рекламы зубной пасты?
— Перебьешься, — отрезал рок-гусляр и отключил трубку.
Так рок-гусляр Василий начал прогрызать себе дорогу в мир шоу-бизнеса. Я бы мог написать, что он процеловал себе дорогу, одним единственным поцелуем, да и то в телефонную трубку, но это будет верно только отчасти, потому что в шоу-бизнесе, как и в любом другом, все начинается с поцелуев, а заканчивается грызней. А Целовальная Челюсть, хоть и выделялась на фоне своих подруг нежностью и чувствительностью, но была все-таки укомплектована зубами самого Великого Орка, и кусаться умела — ой-ой-ой как!
«Политик должен уметь улыбаться»
Не-то Черчилль, не то Дизраэли.
Вамп-секретарша Телла была честной девушкой. Настолько, насколько вообще может быть честной секретарша, то есть, она верно служила боссу, пока тот ей платил, и в то же время, с полным сознанием собственной правоты, могла его сдать, если босс переставал платить, или, каким-то иным способом портил с ней отношения. Вообще, честные секретарши не такая уж большая редкость, во всяком случае, гораздо меньшая, чем секретарши, влюбленные в своих боссов. Справедливости ради стоит заметить, что секретарши, влюбленные в своих боссов, встречаются все-таки чаще, чем жены, влюбленные в своих мужей. Но это так, к слову…
Покопавшись в базах данных, подключив милицию и прочие доступные органы немассовой информации, созвонившись и встретившись с несколькими знакомыми преступными авторитетами, Телла убедилась, что собирание компромата на невесть откуда выскочившего политика Даниила — дело совершенно бесперспективное. А именно — те, кто Даниила не знал, и сказать о нем ничего не могли, а те, кому доводилось с ним встречаться, говорили только хорошее, словно Даниил приходился им незабвенным дядей самых честных правил, удивительно вовремя оставившим неплохое наследство. Такое поразительное единодушие в позитивной оценке какой-либо, пусть незначительной политической фигуры, само по себе являлось подозрительным. Со стороны казалось, что репутация Даниила была подобна только что построенной и сданной в эксплуатацию совершенно без недоделок египетской пирамиде с наглухо замурованным входом. Снаружи все прочно и скромно, хотя и величественно, но без лишних понтов, а вот внутрь — никак не попасть. И даже факт отсутствия жены и ангелоподобных детишек не мешал полной положительности имиджа братца Даниила. Напротив, он почему-то придавал в глазах окружающих этому образу холостяцкой мужественности и никак не провоцировал на сомнения в правильности ориентации.
Итак, изучаемый на предмет наличия компромата объект был либо совершенно чист — во что Телла ни капельки не верила — либо наглухо закрыт для исследования. Прямо-таки, колдовство какое-то! Впрочем, именно колдовством здесь и попахивало, а ничто так не привлекает женщин, а тем более, вамп-секретарш, являющихся по-определению существами мистическими, как запах колдовства. Поэтому, памятуя о том, что любой компромат, вообще-то говоря, проще создать, нежели отыскать, Телла приняла меры, чтобы организовать случайную встречу с компрометируемым объектом.
А еще, природное чутье вамп-секретарши каким-то образом связало преуспевающего политика с героем маленькой романтической интрижки, случившейся с Теллой в одном подстоличном городке, куда ее занесло в период вамп-гона. Телла усмехнулась, вспомнив провинциального простака, разлетевшегося к ней, потомственной вамп-секретарше в гоне со своей смешной любовью…. Впрочем, что-то в нем было, в том чудаке, что-то странное, что заставило, чуть было не растрогавшуюся Теллу спешно уехать из этого, как его… ага, Растюпинска. Кстати, автомобиль они классно модернизировали, теперь у Теллы появилась верная, хотя и несколько взбалмошная подружка. Ведь у вамп-секретарш, как правило, не бывает подружек…. Да и с бензином теперь никаких проблем не было.
Не будем перечислять меры, принятые Теллой, не будем также описывать процесс подготовки к встрече, сам по себе весьма пикантный и поучительный. Зная особенности психофизиологии вамп-секретарш, можно быть уверенным, что к случайной встрече Теллочка подготовилась как надо, и у объекта ее спонтанной эротически-интеллектуальной атаки не было ни одного шанса на спасение. Как у международного террориста со спущенными штанами, застигнутого коллективом феминисток в дамском туалете, а может быть, и того меньше.
Итак, по дороге в свой небогатый, но уже популярный в народе офис, братцу Даниилу суждено было разбега наскочить на вамп-секретаршу в полной боевой раскраске и облачении, и пропасть пропадом. И так оно бы все и случилось, если бы не случайная встреча красавицы Теллы с Васькой-гусляром под черным циферблатом последней августовской ночи, густо исцарапанным метеоритным дождем, так что, куда уж там, время разглядеть….
Надо сказать, что офис движения «Умелая Россия» располагался на одной из многочисленных Парковых улиц, где-то между первой и пятнадцатой, на первом этаже древней кирпичной хрущевки.
