Когда неувядающий красавчик Том Круз победил всех плохих и воссоединился со свой очередной приобретенной любимой, оказалось слишком поздно, чтобы решать какие бы то ни было проблемы. Я разложил диван, но девчонки, проигнорировав распорядок дня, с согласия Галочки увели ее в спальню, чтобы протестировать ее вновь вспыхнувшие магические возможности. А я, расположившись на простынях, дал себе торжественное обещание дождаться возвращения любимой и при первом же ее прикосновении проснуться, благополучно отбыл в царство Морфея.
* * *
То ли вредная Галина легла спать, сумев каким-то образом избежать контакта с моим телом, то ли мой крепкий сон снова меня подвел, но, открыв глаза, я убедился, что в одиночестве разлегся во всю ширину постели. Потянувшись, я размял мышцы и пожалел, что при покупке дивана придавал большее значение его внешнему виду, чем удобству. Хотя мне было чем оправдать свою точку зрения: потенциальные гости, оставшиеся у меня на ночлег, вряд ли станут привередничать.
Но в отличие от внезапно случившихся постояльцев, которые могли бы отыскать мой адрес на потертых страницах записной книжки и искренне обрадоваться возможности переночевать в домашней обстановке, проведя предшествующий вечер за опасными для здоровья возлияниями, перемежаемыми воспоминаниями о беспутной юности, я находился в подобной ситуации уже несколько дней. А чувствовать под своим боком пружины, прикрытые поролоном и велюром модной расцветки, кстати, шикарно гармонирующим с интерьером гостиной, было далеко не комфортно. Услышав привычный утренний шум в коридоре, я прислушался к физиологическим требованиям моего организма и решил, что вполне могу подождать своей очереди, не вставая с постели.
Чтобы чем-то себя занять, я раздумывал, стоит ли вообще нежданным гостям организовывать действительно комфортные условия ночевки, и тут же вспомнил эпизод, как когда-то в середине лета, оставшись на даче у родителей друга, был размещен на одной из выставленных на крыше веранды кроватей с продавленными панцирными сетками. Лежа в компании приятеля, который из-за наплыва гостей разместился на соседнем творении инженерной мысли, я с десяток минут смотрел в бездонное звездное небо, с лету определяя все известные мне созвездия, услужливо раскинувшиеся передо мной, и на секунду прикрыл глаза. Когда я их открыл, передо мной во всю глубину открылась такая потрясающая бирюза небес, что я даже не мог поверить, что с момента закрытия глаз прошло не менее девяти часов. Могу поклясться, что так прекрасно я с тех пор не спал никогда.
Мои воспоминания, к сожалению, с действительностью никакой связи не имели. За окном накрапывал мелкий осенний дождик, и мысль о том, чтобы невзначай, ссылаясь на способности малогабаритного прибора, созданного сестрами, подвести всю команду к убежищу оборотня, зачахла ввиду своей несостоятельности. А раз народная мудрость гласит, что «наглость — второе счастье», я решил проверить этот сомнительный постулат и начал действовать по-иному.
С самого начала я сообразил не повторять своих вчерашних ошибок. Дождавшись, когда шум в коридоре затих, я степенно вышел из комнаты и, хотя моей первейшей целью был все-таки санузел, сначала заглянул на кухню. Так и есть, вся компания в сборе, и все только и ждут, как бы им приступить к завтраку, который благодаря убеждениям Серегина ни при каких условиях не мог начаться без хозяина квартиры. Искренне пожелав всем вслух доброго утра, а про себя терпения, я решил не баловать многочисленных оккупантов и все утренние процедуры выполнял не торопясь, наслаждаясь каждым моментом.
Удивительное дело, если раньше, полоская рот после чистки зубов, я ждал, когда зубная паста смоется с губ настолько, чтобы появилась возможность отличить ее от наносимой на щеки пены для бритья, то теперь моей медлительности позавидовал бы самый что ни на есть чистокровный коала. Я даже пожалел, что бритвенные принадлежности хранятся у меня на виду на стеклянной полке и для их поиска не надо в течение нескольких часов рыться у себя в набрюшной сумке.
Выйдя наконец к честной компании, я сделал вид, что совершенно не заметил недобрых взглядов, нацеленных на меня. Заявив, что, пожалуй, откажусь от горячих блюд, я заварил себе в кружке чай и, схватив со стола бутерброд, вышел с кухни, по пути заметив, что плотный завтрак, приготовленный девчонками, давным-давно остыл. Тимошка прихватила пакет молока вместе с упаковкой колечек и двинула вслед за мной: видно, ей наскучило находиться в компании людей, которые пялятся на еду, вместо того чтобы поглощать ее.
Результат провокации, которому я нисколько не удивился, не заставил себя ждать. С криком:
— Что ты себе позволяешь?! — в комнату влетела Галя.
За ее спиной выстроились и все остальные.
— А то, что мне просто надоело ждать, — ответил я, добавив про себя: «А также так жить».
— И что ты нам прикажешь делать? — язвительно поинтересовалась она.
— Прикажу завтракать без меня и даю вам на это дело двадцать минут. После чего я один или с кем-нибудь наиболее шустрым отправляюсь в рыболовный магазин. А затем все, кто считает, что приехал сюда не на курорт, выдвигаются на поимку оборотня. Вопросы есть?
Так как у всех, оторопевших от подобного натиска, пропал дар речи, я, обойдя застывшую компанию, вышел на кухню, где взял из «Атланта» холодную котлету, вернулся с ней в гостиную и кивнул в сторону кухни, намекая, что «промедление смерти подобно».
— А ты видел, что за погода за окном? — первой очнулась Галина, решившая не сдаваться перед величием моей мужественности. — Где его искать? Ты знаешь?
Я знал, поэтому спокойно проглотил остатки котлеты и произнес:
— Предлагаю, вместо того чтобы толпой гоняться за оборотнем по всему городу, устроить засаду на месте его лежбища. — Невольно я произнес эту фразу с интонациями Жеглова и подумал, что в данной ситуации это было вполне уместно. — Сожалею, что помешал вашей трапезе, — заявил я, безбожно кривя душой, — поэтому все голодные возвращаются за стол, после чего мы наконец займемся делом, ради которого тут и собрались.
— А что это ты раскомандовался? — продолжала сопротивление Галина.
— Да, чего? — решили покачать права и девочки.
Поглядев на шумных барышень, Тимошка открыла рот, набитый перемолотыми колечками, чтобы повторить вопрос, но снова его захлопнула и зажевала с удвоенной скоростью. Серегин, до этого мудро хранивший молчание, дождался, когда дамы в ожидании ответа замолкли, и спросил:
— Сань, ты действительно знаешь, где прячется Грегор?
— Знаю, только я не уверен, что он именно прячется. Зато в том, что он непременно там появится, сомнений нет.
— Ну и где же? — недоверчиво спросила Галя, продолжая на меня злиться.
— Около портала. Я там вчера был.
— Один?! — задохнулся в гневе майор, сжал кулаки и сделал ко мне не обещающий ничего хорошего шаг. — А если бы он тебя убил?
— Смотри, Даш, сейчас дядя Дима будет за Грегора работу делать, — громким шепотом сообщила сестре Варя, разряжая обстановку.
Серегин, вздрогнув, посмотрел на проказницу, затем на меня и ухмыльнулся.
— Да ладно вам, Дмитрий Константинович, не случилось ведь ничего. Зато теперь мы знаем, где его искать, а без пусть и необдуманного поступка Александра Игнатьевича могли бы еще месяц по городу блуждать, — рассудительно произнесла Даша и добавила: — Это в том случае, если бы он нас первым не нашел.
— Между прочим, до моего отправления в магазин осталось пятнадцать минут, — напомнил я.
Теперь мою команду словно подменили. Зарождающийся было бунт поискрил, но в полноценное революционное пламя так и не превратился. Девчонки, взвизгнув, схватили Тимошку и помчались на кухню, Галочка направилась за ними, и только Серегин немного задержался в дверях, чтобы показать мне кулак, на что я совершенно не обиделся.
Возможно, я вел себя несколько некорректно по отношению к гостям, но с нерасторопностью майора шансы разрешить в течение ближайшей недели нависшую над моей головой проблему ничтожно малы. А перспектива провести еще пару дней в подобной домашней обстановке внушала опасение, что я буду готов лично загрызть и моих многочисленных квартирантов, и врачей «скорой помощи», и даже приехавших на место трагедии коллег нашего милиционера.
Тем не менее мы не выехали и через полчаса. За столом возникла дискуссия. Дело в том, что я был категорически против совместного с девочками похода в магазин за снаряжением. Уже только одна мысль о том, что сестры могут устроить, находясь среди разнообразных приманок, наживок, крючков, лесок и удилищ, наполняла меня чувством серьезного дискомфорта. А близняшки, будто не замечая моих возражений, продолжали обсуждать с майором, мстительно перешедшим в их лагерь, детали предстоящей поездки.
Когда от непрекращающегося девичьего щебета у Серегина закружилась голова, что доказывал его потерянный вид, он громко крякнул и попытался решить все миром. Майор протянул руку, дружески хлопнул меня по плечу и беспечно произнес:
