— Графиня, с вами все в порядке? Вам помощь не нужна? — Запыхавшийся дворецкий попытался войти в опочивальню Пайры, но дорогу ему преградила Натка.
Темлан, не рискуя открыть рот, отрицательно мотнул головой и властным жестом приказал всем лишним удалиться. Элениэль выскользнула из спальни последней и тщательно закрыла за тобой дверь.
— Господа, — чопорно сказала Лакусса, — ваше поведение недопустимо. В замке траур, а вы здесь устраиваете непотребства всякие. Кричите, шумите! По-моему, сегодня графиня недвусмысленно вам намекнула, чтобы вы оставили ее в покое. Приличные люди в такой ситуации…
— Мама, не надо! — всполошился дворецкий.
— Ты осмелился меня перебивать? — Лакусса смерила холодным взглядом сына.
— Мне показалось или нам действительно указывают на дверь? — поинтересовалась эльфа.
— Не показалось, — фыркнула Наталка. — Конкретно указывают. Причем делает это служанка.
— Служанка? — вспыхнула Лакусса.
— О! Похоже, не служанка, — изумилась Натка. — Пожалуй, стоит выяснить ваш статус в этом замке, а заодно узнать, от кого исходит инициатива выдворить нас отсюда, нагло поправ имперские указы. Думаю, тайную канцелярию Рионга это тоже заинтересует. Будем надеяться, что коронное преступление исходит не от хозяйки замка. Элениэль, будь ласкова, позови сюда графиню Пайру.
— Леди Натали, не надо!!! — взмолился откровенно запаниковавший дворецкий. — Умоляю вас простить за несдержанность мою мать. Она просто волнуется за графиню, которую воспитывала с пеленок…
— В таком случае порекомендуйте вашей матери волноваться не так нагло, — жестко приказала Натка, — иначе это плохо кончится для вашего семейства.
— Да-да… конечно.
Дворецкий поспешил увести все еще шипящую от злости мать.
— Любопытно, — пробормотала Натка. — Эта мадам вела себя тут как королева, которая вынуждена общаться с недостойной чернью. Так и обдавала всех презрением!
— Мне тоже так показалось, — кивнула эльфа.
— С этим надо будет разобраться, — решила Натка и вернулась в спальню графини. — Кончай этот маскарад. — Девушка поверх морока графини наложила на Темлана прежний, вновь превратив его в сексапильную наемницу, и плюхнула ему в руки гламурный меч. — Сорвал нам этот влюбленный джигит засаду. Вряд ли призрак теперь сюда сунется.
— А если все же сунется?
Натка только безнадежно махнула:
— Весь замок видел, как мы ей на помощь ломанули.
— Только Лакусса и дворецкий видели, — возразила эльфа.
— Вот именно! Наш главный подозреваемый все видел! — смутить Натку было трудно. — И ты думаешь, он после этого рискнет косить под призрак, чтобы Пайру запугать?
— Эк тебя заклинило-то на дворецком, — вздохнул Темлан. — Однако если это действительно он, то Девис здорово нам удружил.
— Вот именно! Ладно. Некогда стонать. Тащи сюда свою сестренку, а то ей на одной кровати с Сиогеном тесно, и до утра здесь охраняй. А мы с Элениэль допрос с барона Сайна снимем. Пора узнать из первых уст, что произошло на той охоте. Не зря же он конюха избил.
— Так барон тебе все и расскажет, — фыркнула Элениэль.
— Куда он денется? Я знаю безотказный метод. Даже пытать не придется.
— Что за метод? — Эльфе стало интересно.
— Знаменитое норманское вино или, на худой конец, гномья водка. Девис и без того уже под мухой, а если добавить еще один стакан, все выложит, как на духу.
— Сама с ним за компанию не напейся, — попросил Темлан, пристегивая к поясу свой меч.
— Да за кого ты меня держишь? — возмутилась Натка.
— За начальника, которого периодически заносит, — улыбнулся юноша и неожиданно, не стесняясь Элениэль, подхватил Наталку, подтянул к себе и смачно чмокнул ее в носик, после чего с трудом увернулся от оплеухи.
— Я же просила в этом облике ко мне не приставать! — прошипела Натка.
Эльфа тихонько хихикала, глядя на их возню. Получив отпор от строгого начальства, Темлан осторожно перенес Пайру в ее опочивальню и остался там охранять сестренку до утра.
— Топай к Фобу. Проследи, чтоб он барона сильно не помял, — приказала эльфе Натка, нырнула в апартаменты «больного» и с ходу полезла под его кровать.
— Э, ты чего там потеряла? — испугался Сиоген, свесив голову с кровати вниз.
— Эликсир непреложной истины, — пропыхтела Натка, выползая из-под кровати с бутылкой «шеронского» вина. — Барона Сайна сейчас им будем пытать.
— Вот только пьяного бреда нам здесь не хватает, — рассердился Сиоген, спуская ноги на пол. — Давайте этого барона сюда, будем похмелять, — кивнул философ на подоконник, где стоял графин с похмельным зельем эльфы.
— А потом пытать, — кровожадно сказала Натка, — устроим ему наркомовскую тройку.
— Это еще что такое? — насторожился Сиоген.
— Очень продвинутый метод дознания. Три прокурора и ни одного адвоката. Приговор выносим на месте. Только Фоба за дверью оставим, чтоб в обморок не грохнулся.
— Натка, я тебя боюсь.
— Не бойся, я своих не трогаю.
Эликсир эльфы действительно творил чудеса. Мгновенно протрезвевший барон Сайна сидел в апартаментах Сиогена, невольно ежась под прокурорским взглядом «тройки» и косясь на стройные ряды чернильниц с кучей перьев на столе. Они его напрягали. За дверью в коридоре топтался тролль со своей дубинкой, изображая охранника, окно тоже плотно закрыто, чтобы, как выразилась Натка, вопли возможного серийного убийцы не нарушали покой обитателей замка.
— Итак, господин барон, пришло время объясниться, — заранее проинструктированный главой детективного агентства Сиоген сурово посмотрел на воздыхателя Пайры и угрожающе насупил брови.
— А в чем, собственно, дело? — Девис старался не смотреть на напоминающего мумию тучного барона Лима.
Сиоген выглядел очень внушительно, несмотря на то, что вел допрос, восседая на своей кровати, спустив босые ноги на пол.
— Дело в том, господин барон, — перехватила инициативу Натка, — что наше расследование привело нас в Зарем, где мы пообщались с избитым вами конюхом Малькорном.
— В связи с этим ничего не хотите нам сказать? — вкрадчиво спросила эльфа, поигрывая метательным ножом.
Барон Сайна отрицательно мотнул головой.
— Как вы уже, вероятно, знаете, мы занялись расследованием обстоятельств убийства графа Норма эл Рилан эт Кордея, и если раньше я просто хотел познакомиться с господином, который увивается вокруг дочери моего покойного друга, — внушительно прогудел Сиоген, — то теперь у меня к нему появилось множество вопросов, и вот один из них: почему вы так усердно, наплевав на все приличия, пытаетесь удалить из родового замка графиню и затащить ее в свое имение?
— Чтобы защитить ее! — огрызнулся барон Сайна. — Если вы всерьез занялись расследованием убийства графа Норма, то не могли не заметить, что на все это семейство идет настоящая охота, а здесь мне ее трудно защитить!
— Насчет охоты вопрос в тему, — оживилась Натка.
— И это возвращает нас к охоте, на которой погиб молодой граф, и избитому вами конюху, — сурово сказал Сиоген. — Насколько нам известно, в тот трагический момент вы были рядом с Айденом.
— Погиб буквально на моих глазах, — кивнул барон.
— Рассказывайте, — приказал философ.
— Желательно добровольно, — посоветовала Натка, — не так больно будет. Мы нашего Темлана в обиду никому не дадим.
— А отказ от сотрудничества будет равносилен признанию собственной вины, — добавила Элениэль.
Барон завистливо вздохнул:
— Хотел бы я иметь таких друзей. Ладно, расскажу. История бредовая, и в этом замке о ней все уже знают. Я ее рассказывал, только мне не поверили. Решили, что я с горя умом тронулся. Я ведь тогда сгоряча всех трясти начал, на конюха набросился. Не сразу сообразил, что могут принять за сумасшедшего или вообще в смерти Айдена обвинить. То, что его падение с лошади подстроено, для меня сомнений нет. Я впереди по тропе ехал, когда все это случилось. Там место узкое. Справа заросли, слева обрыв. И тут вдруг сзади странный такой звук. Негромкий, словно тетива щелкнула, затем шлепок, и сразу лошадь заржала. Я обернулся. Смотрю, кобыла Айдена встала на дыбы, а сам он уже вместе с седлом на бок заваливается. Я и ахнуть не успел, как он за краем обрыва исчез, а лошадь сквозь кустарник проломилась. Я сразу понял: это — конец. С такой высоты лететь — шансов выжить нет. Сердце ухнуло, ноги как ватные. Слез с лошади, подошел к обрыву. Он там внизу лежит, не шевелится, а на тропе седло с лопнувшей подпругой валяется. Это я поначалу думал — лопнувшей, а потом присмотрелся, а она подрезана! Аккуратно так, профессионально подрезана. Один хороший рывок — и всадник вместе с седлом на земле. Вы даже представить себе не можете, как меня тогда трясло. В голове только одна мысль: что я Пайре скажу? Как в глаза ее матери смотреть буду? Спустился вниз, загрузил Айдена на свою лошадь и поехал обратно в замок. Пока ехал, все с мыслями собраться пытался, и меня вдруг осенило, что это был за звук, перед тем как лошадь Айдена взбесилась. Кто-то из кустов в нее из рогатки выстрелил. Мне бы, дураку, сразу это сообразить, сам ведь в детстве не раз из рогатки по воробьям стрелял. Может, успел бы поймать убийцу. Ну, вернулся я в замок, там паника, слезы, управляющий в Рионг за городской стражей слуг послал, а я с ходу на конюшню и с кулаками на Малькорна. Долго, говорят, бушевал, а когда стражники в замок лошадь Айдена с седлом привели, на меня начали смотреть как на больного. Никакого подреза на подпруге. Порвана — да, но не подрезана. Ну, я, как остыл, думать начал и понял, что сам Малькорн раньше нас с Айденом к месту засады добраться никак бы не успел, да и не покидал он в тот день конюшню, его и седельщик и Дубар там видели. Значит, их двое было. Один в замке подпругу резал, другой заранее в засаде сидел. Только вот кто резал, а кто сидел? Я всех гостей в уме перебрал…
