В селении нашлись и керосиновый движок, и ветрогенератор, и даже гелиоустановка, так что с энергией проблем не было. Этот факт доставил Филину невыразимую радость. Дело в том, что энергоресурсы его ТОПки были на исходе, а без электропитания — пусть даже совсем примитивного подзарядить патрон было категорически невозможно.
Парадоксальная все же штука — ТП. На огромные расстояния мгновенно перемещаются люди и грузы, а энергия при этом тратится минимальная. Ушли в прошлое времена, когда каждая ТП-станция располагала собственной энергоустановкой колоссальной мощности. Широкая публика еще этого не знает, но в нынешнюю эпоху за ТП-перенос отвечает небольшой патрон, которого хватает на длительный срок работы и подзарядка которого от стандартной сети занимает всего несколько часов.
Иван Данилович, будучи гуманитарием, разумеется, не разбирался в физической подоплеке этих энергетических хитростей, он лишь в общих чертах представлял, что на ТП-перенос расходуется энергия вакуума, а мизерный расход ТОПки обеспечивает лишь триггер-эффект. Зато Филин, как и все мы, с детства был приучен к пользованию ТП-кабинами. Прибавим к этому его благоприобретенный опыт ТИПа-практика, и нам станет понятно, что тонкости эксплуатации ТОПки были для Ивана Даниловича открытой книгой.
Плюс ко всему тренировки. Они позволили сделать важный вывод: при подключенном патроне местонахождение ТОПки элементарно засекается ТП-локатором. Поэтому в первые же секунды пребывания на гостеприимной почве деревни Тутаранасундава Иван Данилович разломил ТОПку и вынул патрон. Полоска индикатора заряда была почти вся белого цвета.
А вскоре телескопическая мачта деревенского ветрогенератора была уже выдвинута до отказа, и лопасти весело вращались под напором свежего ветра, вырабатывая ток, столь нужный для подзарядки патрона. Полоска индикатора медленно-медленно наливалась розовым.
Филин сидел в гостевом доме в окружении пожилых мальгашей — старейшин деревни — и на правах почетного пришельца пересказывал позавчерашний выпуск «Накануне», производя впечатление человека в высшей степени информированного.
ТП-атакам он больше не подвергался, из чего Иван Данилович заключил, что от преследователей он оторвался и можно немного унять стресс.
В последующие два дня Филин ел, пил, спал, а в мыслях его неизменно присутствовал образ безвестно пропавшего Алика. Боль потери слегка заглушалась, когда Иван Данилович переключался на другие воспоминания. Например, он часто вызывал в памяти тот момент, когда впервые попал на ежегодное итоговое собрание ТИПовой (ударение на первом слоге) организации Малаховской ТП-станции.
Именно тогда Филин с колоссальным изумлением узнал о ТОПках маленьких приборчиках, превративших ТП-перенос в сущую пустяковину. ТОПки существовали, оказывается, уже весьма давно, однако мир продолжал пользоваться ТП-кабинами, потому что распространение приборчиков строго контролировалось ТИПами и ограничивалось исключительно кругом персон, связанных с телепортацией.
Кстати, первая часть Уложения как раз и определяла меры наказаний, применяемых к лицам, нарушающим режим секретности в отношении ТОПок.
Впрочем, на том собрании Иван Данилович вообще узнал много интересного и неожиданного.
Начало заседания уже само по себе было захватывающим. В большом круглом зале, спрятанном в недрах ТП-станции значительно ниже поверхности земли, амфитеатром поднимались ряды пустых кресел. Филин, как и положено новичку, вошел через дверь. Следом за ним, также через двери, в зал попали еще несколько новичков. Все они заняли приставные сиденья. А потом воздух задрожал, и в верхнем ряду, как ваньки-встаньки, стали появляться ТИПы. Они возникали каждый на своем месте, закрепленном за обладателем в строгом соответствии с табелем о рангах и стажем в организации. Когда верхний ряд заполнился, ваньки-встаньки возникли во втором ряду сверху, потом в следующем — и так до самого низа. Последними выпрыгнули из внепространства члены президиума, цвет малаховского ТП-общества: поскольку они сразу оказались сидящими на стульях, то впечатление было такое, что по внепространству они переносятся прямо вместе со стульями.
И без всяких пауз, по-деловому, началось собрание.
С основным докладом выступил некто Альфред Бэр по прозвищу Медведь. Тема формулировалась очень странно: «Состояние дел во времени». С первых же секунд стало ясно, что из Бэра-Медведя оратор, как из говна пуля. Говорить логично и убедительно он, очевидно, не умел с детства, а связать воедино две мысли, чтобы вывести из них третью, было для него вообще непосильной задачей.
Начал Бэр почему-то с того, что молодые молоды, а старые стары и что сейчас, когда пришло время молодых, а старых ушло, весь ход социального прогресса заставляет нас сделать вывод: старые и дальше будут стареть, а молодые всегда будут оставаться молодыми.
Самому Бэру было лет пятьдесят, и к какой группе он причислял себя, оставалось совершенно непонятным.
Затем Медведь, неожиданно вильнув мыслью, накинулся на физику времени: он долго и неубедительно громил теорию тахионов, а потом, опять-таки совершив словесный кульбит, вдруг принялся объяснять принцип действия ТОПок — что к чему, так никто и не понял.
К исходу третьей четверти часа выступления Бэр совершенно запутался в континуумах: он говорил о множестве пространственно-временных континуумов, вычленял какие-то бесконечные пространственные компактности, перескакивал на временные связности, и вот, когда Филин совсем было отказался что-либо понимать, Ивана Даниловича вдруг осенило: да ведь этот Медведь говорит о путешествиях во времени! Видимо, с помощью ТОПки и еще каких-то ухищрений можно добиться того, что во внепространстве материальное тело получит импульс по оси времени и тогда оно вынырнет где-нибудь в прошлом или будущем. Более того, из бессвязного текста, который бубнил зануда Медведь, следовало, что ТИПы давно пользуются этой возможностью на практике и для них нет ничего сложного в том, чтобы оказаться в любой минуте прошедших веков, а вот на будущее почему-то наложено вето.
Вторым кафедру занял маленький лысенький человечек — Додон Фалдеев (прозвание Шакал), фигура, пользующаяся равной популярностью и в среде технарей, и в среде администраторов-ТИПов.
— Друзья! — завопил Шакал, лучась счастьем. — Давайте порукоплескаем тем ТИПам, которые сидят среди нас сейчас и которым мы обязаны героическим распространением наших идей во всех временах. Все мы прекрасно знаем, сколь спасителен и благотворен для нашего дела тезис о пришельцах, которые якобы давно наблюдают за человечеством, а в последние десятилетия даже вторгаются в святую сферу ТП-переноса. Я имею в виду тезис о наших дорогих и отчаянных пришельцах, которые постоянно запутываются в ТП-каналах и создают помехи в телепортации, в результате чего пропадают грузы, а в редчайших случаях даже — тссс! — люди. Все мы также должны отдавать себе отчет, что для вящего укоренения столь бесценного постулата в умах людей крайне важно было последовательное проведение идеи палеоконтакта.
Так давайте же поприветствуем тех героев из наших рядов, которые столь славно поработали в былых веках. Вот в третьем ряду сидит Севастьян Гораздин. Это он сложил инкский город Саксауаман. Даже не верится, что с помощью обыкновенной ТОПки можно двигать десятитонные глыбы и укладывать их в стены зданий с ювелирной точностью. Оказывается, можно. Спросите ныне любого школьника — кто создал Саксауаман? Ответ будет один — пришельцы. Спасибо тебе, Сева, дорогой ты наш пришелец!
Рядом с Севой его ближайший друг Ляля Евникеев. Пользуясь той же техникой, он построил из базальтовых брусьев город Нан-Мадол в Микронезии. Смотрите-ка, а ведь по телосложению Ляли никак не скажешь, что он такой силач. Шутка.
Пимен Славский, сидящий в четвертом ряду, побывал в еще более далеком прошлом. В IV веке после Рождества Христова он чертил линии и рисунки в пустыне Наска. Летая над пустыней на микролете, Пимен водил дулом ТОПки и таким образом убирал по определенной системе верхний слой темных камней, обнажая светлую почву. Филигранная работа! К сожалению, куда телепортировались камни, мы пока не определили, но факт налицо: множество людей до сих пор считают, что светлые линии и гигантские рисунки на темном фоне пустыни Наска — дело рук, или лап, пришельцев.
А вот — обратите внимание на седьмой ряд, пожалуйста, — там сидит и смущенно прикрывается ладошкой скромнейшая Агния Гарькина. На первый взгляд хрупкая девушка, а ведь ее нежные пальцы касались камней Баальбека, менгиров Карнака, трилитов знаменитого Стоунхенджа. Низкий поклон тебе, Агния!
Я мог бы долго перечислять наших героев, но многие отсутствуют — они заняты важной работой в разных веках человеческой истории. Предлагаю отдать им дань уважения вставанием и бурной овацией!..
