Что касается моей провальной попытки отыскать дорогу к сердцу Магистра Махони Анмахони, заключенного в прекрасное девичье тело, я, каюсь, попробовал ее повторить, после того как изрядно приунывший после доверительных бесед с сэром Джуффином заговорщик занял почетное место в списке приглашенных на ближайший обед к коменданту Холоми (который, надеюсь, сообразит заказать на десерт куманское медовое мороженое), а вышеупомянутое тело вернулось к хозяйке. Увы, с тем же результатом. Бедняжка, похоже, так толком и не поняла, что именно с ней случилось, однако вывод из своего неудачного романтического приключения сделала вполне предсказуемый: решила, что интересоваться мужчинами — пустая трата времени, верить им нельзя, а подпускать к себе на расстояние вытянутой руки смертельно опасно. Теоретически ее можно понять, на практике же я пришел в отчаяние и пребывал в этом прискорбном состоянии бесконечно долго, не то четыре дня, не то целых пять.
— Что же до совершенного инструмента, — говорит гость, — беседа с шефом на эту тему состоялась несколькими годами позже. При обстоятельствах на первый взгляд не самых подходящих для серьезного разговора, хотя сейчас мне вполне очевидно, что более удачного момента выбрать было нельзя. Я тогда ввязался в драку с одним некстати вернувшимся в Ехо Старшим Магистром Ордена Стола на Пустоши. С моей стороны это был довольно храбрый, но очень глупый поступок; впрочем, я все-таки как-то задержал его до прибытия Лонли-Локли, который, повинуясь воле злокозненной своей судьбы, в очередной раз немного замешкался. Однако вместо трупа беднягу поджидал всего лишь изрядно контуженный я, мертвой хваткой вцепившийся в озадаченного моей живучестью пленника. Сэр Джуффин потом долго приводил меня в чувство, попутно развлекая рассуждениями о совершенном инструменте. Я, конечно, почти ничего не запомнил, но это, как оказалось, неважно, правило проникло в кровь вместе с лекарствами, усвоилось, прижилось и стало частью меня.
— Но что-то все-таки запомнил? — спрашивает Макс.
— Совсем немного. Что совершенный инструмент не интересуется ни собой, ни исполнителем, ни даже мелодией, которую воспроизводит. А только самой возможностью звучать, играть, приводить в движение силы, о природе которых сам не имеет представления, изменять мир — поскольку для совершенного инструмента это и значит — быть. Впрочем, совсем не факт, что шеф говорил именно это. Но я понял и запомнил именно так. И решил, что это мне подходит.
— И не только тебе, — говорит Франк. — Быть совершенным инструментом — это вообще всякому живому существу подходит. Просто мало кому так везет — чтобы задача была поставлена настолько внятно, да еще и в самом начале пути. Ты и правда счастливчик, твой начальник не преувеличивал.
Макс тем временем встал, подошел к окну, распахнул его настежь. Триша сперва чуть под стол не спряталась от ужаса — как же можно, у нас же часы еще на столе, другое время, ну! Но увидела, как прячет улыбку явно довольный его выходкой Франк, и перевела дух. Получается, можно и так?
— Иногда, — шепотом говорит ей Франк, — можно вообще все. Важно, конечно, почувствовать или хотя бы угадать, когда наступит такой момент. Самая простая разновидность магии. И почти никому не доступная.
А Макс прижимает палец к губам — дескать, тише, слушайте, слушайте. Там, за окном, и правда что-то шуршит, дрожит, звенит, как струя, стучит, как сердце, свистит, как ветер, гомонит неразборчивым хором голосов, и этот немыслимый хаос постепенно сливается в один-единственный звук, гулкий, густой и глубокий, бесконечно длящийся, заполняющий все вокруг, как стремительно прибывающая вода.
А потом Франк перевернул свои песочные часы, и сразу воцарилась тишина, да такая, что слышен частый перестук ударов ножа по столешнице — это небось соседка, тетушка Уши Йоши, рубит зелень для салата, она всегда очень поздно ужинает.
— Спасибо, — говорит Макс. — Ты прав, на первый раз действительно достаточно.
— Что это вообще было? — спрашивает гость. Он, похоже, ошеломлен и одновременно счастлив,
Триша уже знает, что так бывает, хоть и не может пока представить, как помещаются эти огромные чувства в одно-единственное существо, с виду вполне человеческое.
— Это было… Даже не знаю, как сказать. Считай, что было все сразу, — смеется Макс.
— Это был ход времени, — добавляет Франк. — Идеальный камертон для совершенного инструмента. Лучше не бывает.
А Триша думает — хорошо все-таки, что зонт не оставили в коридоре, принесли сюда. И не в корзину сунули, а повесили на крюк под потолком. И теперь мы отражаемся во всех зеркальных осколках одновременно, и как же нас стало много, как много, не сосчитать.
Эхлы — великаны, их рост может достигать от двух до шести метров. В настоящее время чистокровные эхлы живут в основном в горном княжестве Кебла и в стране Умпон на материке Чирухта. Эхлы, как и другие представители расы крэйев (драххи, скархлы, крёггелы, фаффы, хлеххелы, кархавны, хребелы), — исконные обитатели материка Хонхона, на котором расположено Соединенное Королевство. Подробно обо всех расах Мира рассказывается в повести «Наследство для Лонли-Локли». Что касается семейства Мелифаро, по иронии судьбы среди их далеких предков были и великаны эхлы, и крёггелы, то есть гномы.
Гугланд — одна из провинций Соединенного Королевства, полное название которого звучит так: Соединенное Королевство Угуланда, Гугланда, Ландаланда и Уриуланда, а также графств Шимара и Вук, а также земель Благостного Ордена Семилистника, а также вольного города Гажин и острова Муримах. Столица Соединенного Королевства Ехо находится в Угуланде.
Когда в ходе повествования упоминают магию, по умолчанию подразумевается именно угуландская Очевидная магия. Если речь заходит о какой-то иной традиции, это обычно специально оговаривается.
Краткая историческая справка. Ехо, столица Соединенного Королевства, расположен в непосредственной близости от источника магической силы, которое принято называть Сердцем Мира. Поэтому там с древних времен практиковали так называемую Очевидную магию, в основе которой лежит использование этого ресурса.
Следует отметить, что в Мире существует множество принципиально иных магических традиций, однако жители Соединенного Королевства и особенно Угуланда всегда предпочитали использовать легкодоступную силу Сердца Мира, полагая ее источник неисчерпаемым.
Очевидную магию принято делить на Черную и Белую. При помощи Черной магии манипулируют материальными объектами, Белая же предназначена для влияния на такие явления, как настроение, память, ощущения и проч. Впрочем, почти для всех приемов Очевидной магии (кроме самых примитивных) требуется умение сочетать фундаментальные принципы Черной и Белой магии в одном жесте.
Кодекс Хрембера, или просто Кодекс, свод законов, помимо прочего, жестко ограничивающих использование Очевидной магии, был создан, когда стало ясно, что больше недопустимо игнорировать опасность скорого истощения Сердца Мира, которое неизбежно привело бы к гибели, вернее, исчезновению всего живого. Принятию этого закона предшествовала столетняя гражданская война, развязанная Королем Гуригом Седьмым и Орденом Семилистника против всех остальных магических Орденов, которые, потерпев поражение, были распущены, а наиболее опасные противники Кодекса посажены в тюрьму Холоми или отправлены в изгнание. Изгнание стало эффективной мерой, поскольку на большом расстоянии от Сердца Мира использовать Очевидную магию столь затруднительно, что подавляющее большинство практикующих полагает это невозможным.
Для понимания ситуации, сложившейся в Соединенном Королевстве в эпоху Кодекса и общего отношения населения к новому законодательству, следует особо оговорить, что в угрозу Очевидной магии дальнейшему существованию Мира мало кто верит. И простые горожане, и могущественные колдуны по большей части уверены, будто Кодекс Хрембера был принят для укрепления власти Короля и его единственного союзника, Ордена Семилистника.
О том, кто такой Лойсо Пондохва и почему он оставил столь добрую память в сердцах сограждан, немало рассказано в циклах «Лабиринты Ехо» и «Хроники Ехо»; особенно много информации о нем можно найти в повести «Ворона на мосту».
Уандук — название одного из материков Мира. Изначально на Уандуке обитала раса кейифайев (эльфов), чьи потомки давно расселились по всему Миру. Подавляющее большинство нынешнего населения Уандука — не чистокровные кейифайи, а потомки смешанных браков.
