— Я! Мне было интересно, как далеко ты зайдёшь ради меня!
Алесса хотела возразить, что вовсе не ради него, но смолчала, припомнив карсу-ишицу из села Гусиные Прудочки. Душа бабушки Тасёнки, принесённой в жертву, смогла уцелеть и не раствориться в более сильной Сущности. Демон знал те же лесные тропки, что и она, помнил всех прудовчан. Так может быть… Может, Вилля ещё можно спасти?!
— И ты мной доволен?
— Доволен! — кивнул демон. Кажется, разоблачение его только порадовало.
— Ты знаешь всё, что знал и помнил Вилль. Он ещё здесь, верно? В своём теле?
— В МОЁМ теле! Зудит и зудит у меня в голове, ни на минуту не затыкается, щенок, — последнее слово он произнёс с каким-то мстительным удовольствием и замолчал, словно прислушиваясь к мысленному ответу. Злорадно ухмыльнулся.
Алесса робко тронула его за руку.
— Можно я с ним поговорю? Хоть минутку! Ну пожалуйста…
— Нет! Говори со мной — он услышит.
Алесса отвела взгляд. Невозможно было смотреть в эти алые глаза, горевшие на лице таком знакомом и родном. Да, она знала способ борьбы с демонами. Единственный. На который ещё надо решиться.
Но, боги, как тяжело…
"Это — единственное, что мы можем сделать! — заторопилась, волнуясь, пантера. — Вспомни, что нам говорил Арвиэль! Ну?"
"Я помню…"
— Может, найдёшь себе другое тело?
— С какой стати? — искренне удивился шэдхе. — Мне нравится это, да и тебе тоже. Так не всё ли равно, кто им управляет?
— Пойми, оно тебе не принадлежит! — как маленькому, пыталась втолковать Алесса.
— Если хочешь, я могу попросить Геллеру, и она переселит душу аватара. В волка, например. Пойдёт?
Алесса растерялась. Если ишицу, которых она встречала в Неверре, вели себя как дикие звери, то этот походил… на ребёнка. Ну точно, жестокий и капризный ребёнок, который знает только слово «хочу».
— А… А зачем я тебе нужна?
— Скажем, ты меня заинтересовала.
— Да неужели? Рядом с Геллерой я выгляжу как галчонок по сравнению с лебедем.
Демон рассмеялся.
— Это верно! Только я не обязан тебе отвечать.
— А если я захочу уйти?
— Тогда я переломаю тебе ноги, и ты останешься со мной.
— А если я захочу умереть, ты мне и руки сломаешь, да?
Он провёл рукой по волосам, попутно заправив за ухо непослушную прядку. Совсем как Вилль. Алесса уговаривала себя, что задуманное — единственный способ спасти и вернуть своего аватара. Надежда жива, пока живёт вера в неё.
— Н-ну, хорошо. Думаю, ты не будешь против, если станешь моим телохранителем?
— Как тебя понимать?
— Прямо! Рядом со своей Избранницей аватар может выжить, даже если у него сломан позвоночник, разбита голова.
"Или пробито сердце? — мысленно закончила пантера. — Давай!"
— А что будет с Сознающими? Ты ведь здесь неспроста?
— Они умрут. Разве тебя это волнует?
— За что?
— А зачем они нам нужны? — пожал плечами демон. — Ты ненавидишь Ярини, так что чуть позже можешь убить её сама, если захочешь. И как захочешь. Я подстрахую.
— У тебя заключён договор с Геллерой? — Алесса наклонилась, чтобы поправить сапог.
"Я не могу, не могу, не могу…"
"Мы должны!!!"
— Договор? — демон презрительно фыркнул. — Прожорливые ишицу подписывают договоры. Эти падальщики только и могут, что жрать души тех, кого велят. Мы выполняем желания. Не все конечно. Чаще всего свои собственные. Я могу вскипятить реку или построить дворец. Для тебя. Чуть позже, когда разберусь в законах вашего мира.
"Сейчас, ну же!"
Если она решится, какова вероятность того, что магическая аура скроет следы? Геллера не должна ничего почувствовать.
— Тогда зачем ты нужен Геллере? — Алесса то складывала голенище гармошкой, то раскатывала его по ноге, словно размышляя, как будет лучше смотреться. Нервы как перетянутые струны, вот-вот оборвутся, не выдержав напряжения; сердце сжалось в комок и замерло. Её сердце… на двоих одно.
Сейчас. Ну же!
— Я выполняю её поручения, она помогает мне освоиться в вашем мире и даёт мне то, что я хочу. Мне нравится Неверра, мне нравится это тело. Его, кстати, многие из наших хотели забрать, но Геллера выбрала меня. Как видишь, нас обоих всё устраивает…
— Меня — нет! — выдохнула знахарка и ударила резко и коротко, без замаха.
Клинок с серебряной гравировкой, выкованный гномом, вошёл в тело как в масло.
Юноша медленно опустил взгляд на рукоять, торчавшую из его груди. И повалился лицом в колени своей убийцы. Арвиэль не ожидал удара от Избранницы, следовательно, и демон не мог. Да сама Алесса до последнего мига не верила, что способна на это.
***
Незабываемая неделя накануне Нового Года, когда Вилля разжаловали с должности капитана стражи, и он полностью принадлежит Алессе. Аватар провинился, поэтому теперь готов выполнить любое желание обидчивой подруги. Это — с явным удовольствием.
В северингском лесу два зверя играют в салки: белый и чёрный. Только что осаленная пантера круто разворачивается, взбивая лапами искрящий на солнце снег, пушистый, как шерсть крылатого волка.
— Догоню, съем!
Перемахнув поваленную сосну, волк припадает на передние лапы, помахивая хвостом. Ухмыляется.
— Для начала тебе придётся свернуть мне шею или отрубить голову!
Любопытная пантера кладёт подбородок на ствол.
— Ф-фу, Винтерфелл!.. А с пробитым сердцем аватар выживет?
— Вот тут как повезёт… Но у тебя всё равно ничего не выйдет, матюмачиха!
Закусив губу, знахарка перевернула Вилля на спину с трудом: обмякшее тело казалось неподъёмным. Вокруг рукояти по светлой рубашке расползалось кровавое пятно, но аватар выглядел не мёртвым, а просто задремавшим. Осталось только разбудить. Сухость во рту сменилась привкусом железа, и Алесса поняла, что губу она прокусила. Ничего, до свадьбы заживёт, было бы, за кого замуж выходить.
Не оглядываясь на распростёртое тело, она достала из мешка заветный флакон. Последний, лишь бы хватило. Альтея может исцелить любые раны и заставить биться остывающее сердце. За спиной послышалось едва уловимое шипение, сменившееся рокотом, похожим на ворчание грозовой тучи. Да шэдхе, зависший в воздухе над телом аватара, и походил на тучу, густо-бурую, перевитую жгутами пламенных сполохов, с уже посветлевшими, меркнущими краями. Алесса смотрела на него без ненависти, даже с некоторым сочувствием, как на матёрого хищника, в очередной раз вышедшего на охоту, да попавшего в ловчую яму. В конце концов, он не виноват в том, что был создан таким.
И будь проклят тот, кто чертил гексаграмму вызова, в центре которой лежал Вилль.
— Вынь кинжал! — настоящий голос демона огня оказался низким, глубоким.
Девушка отрицательно мотнула головой, резковато, не в силах скрыть облегчение: если шэдхе торопится вернуться в тело, значит, Вилль не умрёт.
— Глупышка ты, смертная… Ты чего-то ждёшь от него? Ласки и понимания? Но он всегда будет чувствовать как аватар, мыслить как аватар и поступать как аватар! Он навсегда останется слугой своего Повелителя и его потомков. А я мог бы стать любым…
Алесса не ответила. Нет смысла спорить с истиной, которую она давно поняла.
И приняла.
— Только слугой… — в затихающем шёпоте послышалось злорадство. Жгутики-сполохи заискрили голубым, оплетая сетью бесплотную Сущность. Онемевший демон извивался, как гусеница, но противостоять Альтее он не мог.
Алесса уставилась в пол. Тяжко было наблюдать гибель почти всемогущего существа, которое наивно обещало построить для неё дворец, и которое она сама уничтожила.
Спустя двенадцать ударов сердца всё закончилось. Только тогда девушка рискнула вынуть съерт. Поддавался он неохотно; тело аватара дёрнулось вслед за её движением, голова безвольно мотнулась. Нажав на подбородок, Алесса вылила в приоткрывшийся рот половину флакона, остальным окропила рану. И стала ждать, мысленно отсчитывая секунды.
Ну почему Хранители не послали письмо парой недель раньше? Она успела бы обязательно и увезла Вилля домой, на север, даже если пришлось бы опоить его снотворным.
"Или попали бы к колдунам вместе с ним!" — мрачно проворчала кошка.
Время шло. Вилль всё не подавал признаков жизни, пульса не было. Магический светляк по-прежнему горел ярко и ровно, а надежда таяла, сменяясь роем тёмных, обжигающе холодных страхов. Что же она натворила? Как посмела поднять руку? И что аватар, если… нет, когда очнётся, скажет своей убийце?!
— Клянусь крыльями, Леська, удар у тебя отменный, спасибо… — пробормотал Вилль и открыл глаза. — Ты зачем косу покоцала, а?
Опустевший флакон разлетелся вдребезги, остатки трезвых мыслей ринулись наутёк.
— А я… я… Ты зачем спину размалевал?!
— Не помню! Только плакать из-за этого не надо.
