– Сейчас иду, скажи, чтоб не отключался.
Голодев набросил халат, пригладил волосы и пошел в кабинет. С экрана смотрело взволнованное лицо Карла.
– Доброе утро, друг мой, сожалею, что разбудил.
– Ничего страшного, – Сергей присел в кресло за стол. – Что случилось?
– Милетов с Хрустальницким изволят стреляться!
– Да ну? – удивился Сергей. – Государь же отменил дуэли.
– Видать, они в горячность впали, решив все-таки стреляться. На лазерных винтовках.
– Но ведь Милетов великолепный стрелок, он же убьет его!
– Хрустальницкий настроен весьма решительно, видимо не собирается уступать, а ведь все из-за женщины, из-за женщины! Кстати, у нее необычное имя – Ливия…
– Какая разница, как ее зовут, важно, что все это может плохо закончиться. Милетов горячая голова, быть беде.
– Да и Хрустальницкий тоже горяч. Вам кофе принесли.
Сергей обернулся, в кабинет входил Степан с подносом в руках.
– Спасибо, – сказал Голодев и снова посмотрел на экран. – А когда они собрались стреляться?
– Сегодня по полудню, около Васильевского леса. Если хотите поехать, надо будет заранее выйти, а то народу столько соберется, что не протолкнемся.
– Я пожалуй поеду, разве можно пропустить такое событие. Интересно, если Милетов застрелит Хрустальницкого, что с ним сделает государь?
– А если Хрустальницкий застрелит Милетова, что с ним сделают женщины! – усмехнулся Карл. – Ума не приложу, ну зачем Алексею эта Ливия? Неужто очередная победа требуется ему столь высокой ценой?
– Отчаянный он, не понимает тихой жизни, но скандал будет, будет обязательно.
– Это верно, – согласился Карл.
Они еще немного поговорили и отключили связь.
Сергей переоделся к завтраку и пошел в столовую. Известие Карла напрочь перебило мысли о супруге, но в столовой он с удивлением обнаружил ее, сидящую за накрытым столом. Они уже давно не завтракали вместе.
– Доброе утро, – кивнул Сергей, – вы сегодня рано встали.
– И вам доброго утра, – довольно любезно произнесла она, – как спалось?
– Спасибо, неплохо. – Сергею было весьма интересно, что же происходит.
– Я вот что хотела сказать, вы во многом были правы, я вела себя не совсем в рамках приличия, вы уж меня простите.
Голодев прервал только что начатый завтрак и посмотрел на супругу. Она вздохнула и продолжила:
– Ваша правда, Сергей Николаич, всё ваша правда, во всем согласна, только вы уж содержание мое не трожьте…
– Ах, вот оно что! – несвойственная Голодеву ярость захлестнула его. – Вас только содержание волнует? Я вам его назначу, но только в случае развода!
– Что? – шепотом произнесла Ольга Васильевна. – В случае чего?
– Развода!
– Не бывать этому! – рявкнула Ольга Васильевна. – Что обо мне, честной женщине подумает общество?! Нет, разводу не бывать!
– Это мы еще посмотрим!
Голодев так ударил кулаком по столу, что зазвенели бокалы. Он резко поднялся и вышел из столовой. Душа его кипела. Поспешно одевшись, Сергей поехал к фон Штоффу, зная, что в это время барон всегда дома.
Снег на улице падал редкими хлопьями, казалось, еще немного и он перестанет идти вовсе, но это впечатление было обманчиво. Голодев взял машину и через пару минут был у двухэтажного особняка барона.
– Сергей, вы? – удивился фон Штофф. – Входите, входите, как раз к завтраку.
– Благодарю, я уже досыта позавтракал. Я пришел просить вашего совета. – Сергей подал шубу лакею. – Я решил разводиться.
– Опять вы за своё? – они прошли в столовую и сели за стол. – Рассказывайте, что там у вас произошло?
– Вчера я сказал Ольге Васильевне, что прекращу ее содержание, и что бы вы думали? Сегодня за завтраком она принялась каяться, говорить, что не права. Я уж думал, она действительно хочет мира, как она тут же попросила не трогать ее содержание, как вам это нравится?
– А вы что хотели? – изумился Карл. – Неужто всерьез подумали, что ее может волновать нечто кроме? А с разводом вы повремените…
* * *
В начале двенадцатого они поехали к Васильевскому лесу, впрочем, так и ничего не решив. У леса уже собралось достаточно сферолетов. Господа прогуливались у опушки, обсуждая предстоящее событие. Милетова с Хрустальницким пока не виднелось. Пилот посадил сферолет, и Сергей с Карлом поспешили присоединиться к прочим. Общество гудело, как встревоженный улей – все строили разнообразные предположения относительно предстоящей дуэли.
– Если до государя дойдет, Милетова разжалуют! – утверждал князь Михаил. – Обязательно разжалуют, если не хуже.
– А что, интересно, будет с Хрустальницким? – поинтересовался Белоголовцев.
– Да ничего, кто ж кроме него стихотворить будет? Он у нас один такой! Хотя Милетова жальче, с ним в кафешантаны и ресторации ездить одно удовольствие, а с Хрустальницкого что проку? Один крик.
– Милетов застрелит его, вот увидите, застрелит, – с горячностью утверждал граф Чернышев. – Алексей стрелок, каких поискать, а поэт окромя рюмки, да карандаша в руках сроду ничего не держал!
– Дурная голова, тоже мне придумал с Милетовым тягаться. Кстати, эти винтовки, чья идея?
Этого никто не знал.
– А кто секунданты?
Этого тоже никто не знал.
Вскоре общество разделилось на тех, кто за Алексея и на тех, кто за Виоланта. Новоприбывшие спешили присоединиться к той или иной стороне и подливали масла в занимающийся огонь. Голодев с фон Штоффом отошли немного в сторону, ближе к елям, потому как около общества разговаривать уже не было никакой возможности из-за всеобщего крика.
– Как бы драки не началось, – усмехнулся фон Штофф, – смотрите, как распалились.
– Вы заметили, где Милетов, там почему-то и драки завязываются, вот курьез.
Почти одновременно с разных сторон показались сферолеты Алексея и Виоланта. Общество перестало размахивать руками и громко общаться, публика попритихла и расступилась, давая посадочный проезд.
– Ну вот, скоро начнется, – сказал Карл. – Отчего им спокойно не живется?
– Скучно жить спокойно.
Виолант прибыл вместе со своей дамой. Подчеркнуто заботливо помог ей выйти из салона и бросил надменный взгляд в сторону сферолета Алексея. Даму он старался из рук не выпускать, а она казалась и вовсе равнодушной. Меха, в которые обрядил ее Виолант, вызвали недобрые взгляды у собравшихся дам – Ливия была столь же прекрасна, сколь и экзотична.
– Я бы, пожалуй, тоже из-за нее стрелялся! – восхищенным шепотом проговорил князь Михаил, видимо позабыв не на долго о своей супруге и пятерых детях.
Милетов вышел из машины со своей обычной циничной ухмылкой на устах, следом вылез его друг. Выглядел Алексей прекрасно и даже был трезв.
– Здравствуйте, господа! – произнес он с поклоном. Его друг с трудом вытащил из машины большой кожаный футляр и поволок к Милетову. – Хорошо, что пришли, было б скучно пристрелить этого пачкуна в одиночестве. Где ваш секундант? – Алексей сбросил свою шубу на руки княгине Одинцовой. Вдовствующая дама усредненных лет пылко обожала Алексея, а он обожал ее временами и когда заканчивались деньги.
– Мой секундант со мною! – Виолант махнул рукой и из его машины выпрыгнул высокий мужчина в черном пальто и шляпе.
– Его превосходительство Павел Евдокиеч Воронцов, – сказал фон Штофф Голодеву. – Сволочь редкостная, я уж думал, его на Землю отправили с глаз долой, а он все еще здесь, оказывается.
Друг Милетова, выступающий секундантом со стороны Алексея, раскрыл кожаный футляр. В бархатных углублениях лежали две тяжелые лазерные винтовки с микронными прицелами. Это были одни из последних моделей – оружие сложное, особенно для дилетантов… Принимая во внимание характер винтовок, из которых с двух километров можно было попасть в глаз воробью, секунданты долго думали, с какого расстояния должны стреляться дуэлянты и, в конце концов, решили свинтить микронные прицелы и развести соперников на сто шагов.
– Думаю, прицелы все равно никакой роли не сыграли бы, – пожал плечами фон Штофф. – Наверняка Хрустальницкий пользоваться всеми этими тонкостями не умеет, а Алексей и без прицела, с такого то расстояния…
– К барьеру, господа! – послышался голос Воронцова.
Границы поединка были обозначены, Милетов и Хрустальницкий взяли винтовки и встали спиной друг к другу.
– Расходитесь, господа!
Они чинно направились каждый в свою сторону. На Алексее был парадный офицерский мундир, а на Виоланте роскошный фрак. Остановившись в положенном месте, они развернулись друг к другу лицом. Общество находилось от дуэлянтов на приличном расстоянии и безмолвствовало. Дуэлянтам предложили примириться, предложение отвергли обе стороны.
– Цельсь! – раздалась команда.
Голодев и фон Штофф стояли ближе к Милетову и видели, как он, ехидно улыбаясь, привычным движением вскинул винтовку на плечо. Его пальцы уверенно приводили оружие в боевую готовность, а глаза неотрывно смотрели на Виоланта.
