В-третьих, подняв глаза, солдат узрел сидящего у противоположной стены Всезнайгеля.
– Тилль?! – выдохнул Коля.
– Иоганн, – смеясь, представился сидящий. – Старший брат.
Парень справился с изумлением и начал подмечать различия.
Старший Всезнайгель был так же, как и Тилль, не очень крупным мужчиной. Но казался немного полнее брата. Выглядел лет на пятьдесят пять. Волосы его были столь же густы, только седины значительно больше. Если у младшего имелась лишь одна седая прядь, то у Иоганна остался смоляной вихор на копне белых волос. Лицо имело еще более отчетливые восточные черты: глаза поуже, кожа смуглее. В отличие от младшего брата, Иоганн был шире в плечах и лучился легкомысленным весельем. Тилль же всегда демонстрировал серьезность. Даже произнося свои шутки, он оставался собранным, – дескать, вот вам каламбур, а теперь давайте снова о деле…
– Очень приятно. Николас, – представился Лавочкин.
Рядом возникла и тоже упала на колени Катринель.
– Ах, принцесса, встаньте скорее, не вгоняйте меня в краску! – Иоганн подскочил к девушке и помог подняться.
В комнату ступил Тилль. Он, разумеется, не упал.
– Привет, Иоганн, – сказал он не слишком ласково.
– Какого черта так долго? – мрачно спросил старший Всезнайгель. Его улыбка сделалась угрожающей.
– Проблемы на границе.
– Видел я твои проблемы, – Иоганн продемонстрировал маленькое зеркальце. – Будь ты внимательнее, не проворонил бы колдуна.
Он сделал паузу и продолжил:
– Похоже, каламбур «проворонил колдуна» никто не понял. Ну, не суть. – Иоганн повернулся к Лавочкину: – А ты, молодой человек, допустил непростительную глупость, оставив штандарт без присмотра. Чуть не лишился главного источника собственной силы. Покажи, будь любезен.
Коля молча протянул знамя. Колдун развернул материю, осмотрел, понюхал, удовлетворенно кивнул, отдал обратно. Сказал:
– Что ж, младшой, ты все верно описал. Штуковина занятная… Кстати, я бы рекомендовал избавиться от обломка древка. Мешает. Друзья мои, пора наверх.
Иоганн подошел к отверстию, ведущему наружу, сложил руки по швам и стремительно взлетел.
«Как ракета в шахту стартанул!» – восхитился Лавочкин умениям старшего Всезнайгеля, хотя, конечно, затаил легкую обиду за полученный выговор. Странный способ завязывать знакомства…
Тилль, Катринель и Коля полезли наверх.
– Ну, ребята, вас не дождешься! – упрекнул их Иоганн, когда они наконец-то выбрались.
– Не дави, – буркнул Тилль. – Не все умеют летать. Принцесса отнюдь не ведьма.
– Ага, а как летает малый, мы уже знаем, – рассмеялся Иоганн.
Парень промолчал, оглядывая округу.
Поле и камни…
Лаз зиял посредине старинного каменного сооружения, напомнившего Коле останки памятника деревенскому сортиру. Солдат решил, что гигантское строение было сработано скульптором уровня Церетели. Уж больно помпезно оно смотрелось. Остались четыре угловые опоры, соединенные гранитными балками, рядом валялись обломки крыши и стен.
– Что тут было? – спросил парень.
– Да так… Когда-то циклопы туалет построили, – пояснил Иоганн, кивая на лаз. – Наверняка решили: не пропадать же труду маленького народца.
– И что мы будем делать? – Катринель взволнованно смотрела на Тилля.
Весь последний месяц она жила надеждой избавиться, скрыться от настырного короля Генриха. Беготня в пестрой шкуре по Зачарованному лесу, потом жизнь в доме Всезнайгеля под постоянной угрозой разоблачения, затем странное и страшное путешествие в Наменлос… Девушка устала, чертовски устала.
Вроде бы непосредственная угроза миновала, но оставался вопрос: что дальше? Куда деться? Принцесса без королевства…
Тилль ободряюще положил руку на плечо Катринель и вопросительно взглянул на старшего брата. Тот сказал:
– Вариантов два. Вам, принцесса, придется пожить у меня… Кстати, буду рад, и так далее. А если у одного молодого человека хватит мозгов и характера, то ваша жизнь устроится значительно удачнее. Главная проблема, Катринель, не в том, где вас спрятать. Тилль, похоже, наломал дров и загнал нас всех, и себя в том числе, в махровейший кризис.
– А тебе-то что? – проворчал младший Всезнайгель.
– Мне? – переспросил Иоганн. – Будет война Наменлоса с Вальденрайхом. Прикинь сам: принцесса похищена и обнаружена в Наменлосе. Вдоль границы топчется ваш циклоп. Да еще старина Шпикунднюхель мчит сюда на всех парах. Наш король поднял армию и выступил навстречу. Между прочим, он сильно обижается, что я где-то болтаюсь, а не иду в поход вместе с лучшими магами Наменлоса. Зная любовь Томаса к военным действиям, прогнозирую большое кровопролитие.
– А что ты говорил про циклопа? – спросил Тилль.
– Брось дурака валять, братец! Вы припрятали великана, ваш идиот Генрих напустил его на наше королевство, а ты сейчас разыгрываешь неведение.
– Не было у нас циклопов!
– Он от сырости завелся? Давай по-честному. Принцессу приволок согласно плану? Про то, что переправляешь ее втайне от Генриха, наврал в письме, да?
– Нет, не наврал! – вспылил Тилль. – Если бы не идиотский орден, гоняющийся за Николасом, все прошло бы тихо. Хм, думают ритуально убить, наверное. Прославятся в один момент!.. А о циклопе я вообще ничего не знаю! Мертвые они давно, циклопы…
Коля вполуха слушал перебранку братьев. Он сел на обломок плиты, осторожно снял полотнище с куска древка. Сначала солдат хотел аккуратно упаковать знамя в мешок. Но побоялся потерять, решил обмотать реликвию вокруг торса. Вспомнилось, что во время Второй мировой случались ситуации, когда советские бойцы именно так выносили знамя из окружения. Почему бы и нет? Ситуация казалась Лавочкину очень похожей: один, во вражеском мире…
Он снял камзол, сложил красное полотно в ленту и обернулся ею. Снова оделся.
– Давно пора, – похвалил Иоганн, тут же возвращаясь к перепалке.
Катринель потупила взор и ждала, нервно сжимая пальцы.
На ближайшей плите парень заметил ворона. Птица внимательно смотрела в сторону людей.
«И тут шпион! – решил Коля. – Отличный повод проверить, сохранило ли знамя свое волшебство».
Солдат пожелал увидеть истинный лик ворона.
Птица осталась птицей. Правда, будто почувствовала излишнее внимание и улетела.
«Все, капец магии», – Лавочкин необычайно расстроился.
– …Окстись, младший! – бушевал Иоганн, украдкой заглядывая в зеркальце. – Ты, ничтоже сумняшеся, принялся расшатывать равновесие. И Вальденрайх, доложу я тебе, буквально в эту минуту попадает в куда более сложное положение, чем Наменлос. Небольшая, но, как всегда, смертоносная армия Шпикунднюхеля вероломно перешла границу… Что это, если не вторжение? Мы останемся здесь, чтобы завтра постараться распутать дурацкую головоломку, которую ты задал двум нашим королевствам. Моими стараниями армии сойдутся на этом поле. Записочки раскидал, не поленился…
Коля принялся изучать место будущей битвы.
Не очень широкое поле с одной стороны упиралось в реку, с других – ограничивалось холмистым редколесьем.
– Где Вальденрайх? – спросил он у магов.
Тилль махнул рукой.
Солдат знал, что они шли на северо-запад. А младший Всезнайгель показал на юго-восток. Получалось, река располагалась на юго-западе…
– Откуда придет армия Наменлоса?
Ответил Иоганн:
– С севера, вон из-за тех холмов. Ну что, юноша, теперь знаешь, с какой стороны явятся, чтобы тебя ухлопать?
– А что вы такой злой? – не сдержался Коля.
– Это не я злой, – улыбнулся старший Всезнайгель. – Это ты добренький.
– Кто-то едет, – сказала Катринель, глядя на северные холмы.
По дороге пылила вороная лошадь. Темный всадник крепко держался в седле. Остального не было видно – слишком далеко. Иоганн усмехнулся:
– Принцесса, припудрите носик. Сейчас к нам пожалует его высочество.
– Петер?!
– Он самый, собственной горячей персоной.
Принцесса схватилась за медальон, потом за голову, снова за медальон, покраснела, побледнела, – в общем, растерялась девушка.
Солдат тупо наблюдал за эволюциями Катринель.
«Вот тебе и Монтекки, мать их за ногу, с Капулетти, – подумал он. – Короли грызутся, дети любятся. А я, дурак, губищу раскатал, вообразил, что это я на медальоне! Хотел принцессе серенаду написать… Мечтатель хренов!»
Через несколько минут принц подскакал к руинам. Спешился.
Парень он был симпатичный, примерно Колиного роста. Синеглазый и, конечно же, русоволосый. Нос, в отличие от папашиного, сидел на месте, не кривился. Под ним топорщились жидкие усишки.
Черные камзол и штаны принца были вышиты золотом. Коля оценил красные сапоги – явно из кожи птицеящера.
– Ваше высочество, – чуть склонился Иоганн.
– Здравствуйте, – принц говорил приятным баритоном, но солдату отчего-то не понравился и голос. – Принцесса!
Петер спешился, перелез через плиты, припал к руке Катринель.
