Люди вдали добивали остатки вжиков – задача непростая, но по крайней мере выполнимая.
А герой лежал на вершине гнезда, словно на пьедестале, истекая кровью.
– Стэнли! – закричала Айви, со всех ног бросившись к нему.
– Нет, стой! – схватил ее за руку Хамфгорг. – Там ведь забудочное заклинание! Айви послушалась.
– Бедный Стэнли! – зарыдала она.
Дракон двинул ухом. У него ведь был отличный слух, особенно на собственное имя. Потом открыл один глаз.
– Ой, он жив! – захлопала в ладоши Айви. – Он помнит!
– Да, жив. Но из этого не следует, что он помнит, – строго заметил Хамфгорг. Горячие чувства боролись в нем с холодным рассудком.
– А я хочу, чтобы следовало, – топнула ножкой Айви. – Должно следовать. Объясни так, чтобы следовало.
Хамфгорг принялся размышлять. Раз Айви хочет, он придумает объяснение.
– Так как перед нами не кто иной, как провальный дракон, проживший всю жизнь под действием забудочного заклинания, можно предположить, что он стал к этому заклинанию нечувствительным, ну, отчасти нечувствительным. Но не исключено, что провальный дракон нечувствителен к забудочному заклинанию не отчасти, а, так сказать, целиком и полностью...
– Да! – подхватила Айви. – Целиком и полностью! Поэтому никто его не забудет! Но ему так ужасно плохо, Хамфгорг. Смотри, кровь течет, и он весь в дырках! Ему нельзя не помочь!
Хамфгорг прекрасно понимал, что они ничем не могут помочь Стэнли. Что же делать? Он растерянно огляделся и увидел...
ДРАКОНА ИЗ ПРОВАЛА! НО НЕ МАЛЕНЬКОГО, А ЗДОРОВЕННОГО, КАК И ПОЛАГАЕТСЯ.
Это как же? – стукнуло в голове у Хамфгорга.
А рядом с вторым провальным драконом он увидел...
ГОРГОНУ!
– Мама! – закричал Хамфгорг и что было сил замахал рукой.
Горгона издали махнула в ответ. Хамфгорг понял.
– Закрой глаза, – приказал он Айви. – И ты, Стэнли, тоже. Мама идет сюда. Она нам поможет.
Айви послушно закрыла глаза, а у Стэнли глаза были уже закрыты, потому что он лишился чувств от ран и потери крови.
Они ждали с закрытыми глазами. Слышалось какое-то постукивание, словно на землю падали камешки.
– Мама смотрит на вжиков, – догадался Хамфгорг, – и они превращаются в камешки.
Приблизились чьи-то тяжелые шаги. Хамфгорг догадался, кто это – второй провальный дракон!
– Можно ли быть большим и одновременно маленьким? – спросил Хамфгорг самого себя и1 тут же ответил: – Нет, нельзя. Значит, это другой дракон.
– Драконья тетя, – подсказала сообразительная Айви.
Камешки перестали осыпаться.
– Можете открыть глаза, – сказала горгона. – Я опустила вуаль.
Айви открыла глаза. Горгона и дракониха шли к ним по фруктовой перемычке.
– Путь открыт! – оглянувшись, крикнула горгона.
Айви заметила, что к ним скачет кентаврица, а на спине кентаврицы сидит всадник. А я знаю, кто это, подумала Айви.
Горгона приблизилась к сыну.
– Если опять потеряешься, я на тебя, негодник, посмотрю! – с притворным гневом пообещала горгона и обняла и расцеловала сына, – не поднимая вуали, конечно. – Но до чего ты похорошел! Это что же с тобой сделалось?
– Ай, мама, ничего не сделалось, – насупился Хамфгорг. – Надо помочь Стэнли!
– Кому?
– Стэнли-паровику, – вмешалась Айви и указала на маленького дракончика. – Он спас Ксанф и заболел!
– Паровик... заболел... ну да, – пробормотала горгона.
Дракониха тяжким шагом подошла к маленькому дракончику, обнюхала его, ухватила за шиворот и осторожно опустила на землю.
– А заклинание... – испугалась Айви.
– Драконихе оно не страшно, – успокоила горгона.
В небе показалась огромная птица. Огромнейшая! Такой птицы Айви еще в жизни не видала. Птица уронила перо и улетела.
– Благодарю тебя, Симург! – крикнула ей вслед горгона. Она подняла перо и внимательно посмотрела на Айви – через вуаль, естественно. – Ты должна это сделать, Айви. Он же твой друг. У тебя прекрасно получится.
И горгона протянула Айви перо – огромное-преогромное, но легонькое-прелегонькое. Девочка вопросительно посмотрела на Горгону.
– Коснись Стэнли пером, – подсказала горгона.
Айви приблизилась к дракону и коснулась пером кончика его носа.
– Так? – спросила она у горгоны.
– Прикоснись к ранам, моя дорогая.
Айви провела пером по изрешеченной вжиками шее дракона – и раны мгновенно исчезли! Изумленная, она стала быстро водить пером по всему телу раненого. И вскоре маленький дракончик стал как новенький. Стэнли поднял голову.
– Ура! – радостно крикнула Айви и обняла дракончика.
– Ну, расскажи Хамфгорг, как же ты научился создавать такие прекрасные фрукты? – спросила горгона у сына, хотя явно знала ответ. Матери все такие – спрашивают, а сами все давно знают.
– Это все Айви, – скромно потупился Хамфгорг. – Когда она рядом, во мне такая сила появляется! Айви настоящая волшебница!
Горгона оценивающе посмотрела на Айви, ну конечно же, сквозь вуаль.
– Да, она волшебница, – согласилась горгона.
– Папа ведь тоже волшебник... – радостно начал Хамфгорг и смутился.
– Не печалься, все вернется, Хамфри снова станет волшебником, – ласково успокоила сына горгона. – Просто надо подождать. Папа подрастет...
И тут появилось новое лицо. Молодая красивая женщина, не обращающая никакого внимания на вжиков, легкой походкой приблизилась к ним. Незнакомая тетя, подумала Айви.
– Вам помочь? – спросила незнакомка.
– Спасибо, не надо, – ответила Горгона, удивленно оглядев незнакомую красотку. – Кажется, уже все в порядке.
– А что это за тетя? – спросила Айви. – А от вжиков ей совсем не больно?
– Я Зора, – ответила незнакомка. – Зомби. Зомби вжики не страшны.
– Ты совсем не похожа на зомби, – заметил Хамфгорг.
– Настоящая любовь оживила меня. Ну, почти оживила, – пояснила Зора. – Кто знает, может, я и окаменела бы под взглядом твоей мамы, как каменеют все по-настоящему живые существа.
– Ты так изменилась! – воскликнула горгона. – Поэтому я тебя и не узнала.
– Любовь творит чудеса. Она способна изменить в лучшую сторону даже зомби. И знаете что, ко мне вернулся мой волшебный талант.
– А какой? – не замедлила спросить Айви.
– Не такой уж и значительный, чтобы хвастаться, – скромно ответила Зора. – Я умею убыстрять время человеческой жизни. И прочих существ тоже.
– Убыстрять?
– Да. С моей помощью один год считается за два. Но поскольку ни одному мало-мальски здравомыслящему существу не хочется, чтобы годы его единственной жизни бежали быстрее, мой талант никому не нужен.
Но горгона уже загорелась:
– А можешь ты сделать так, чтобы ребенок вырос в два раза быстрее? И при этом не причинить ему никакого вреда.
– Могу. Конечно, могу. Мой талант не причиняет вреда, если не считать вредом слишком быстрое наступление зрелости и старости.
– А если Айви тебе поможет, этот самый ребенок станет взрослым в десять раз быстрее, – подсказал Хамфгорг. И он знал, что говорил.
– В десять раз быстрее! – воскликнула Горгона. – Зора, приглашаю тебя в няньки! В няньки к моему мужу!
– Я согласна. Я люблю помогать. Люблю опекать стариков. Твоему мужу ведь уже за сто?
– Зора, приходи и сама все увидишь, – сказала горгона. – В нашем замке ты будешь жить прекрасно! Ты и Айви!
Раздался топот копыт. Это подскакала кентаврица Чем! А на ее спине... Королева Айрин! Мама! Вот теперь уж точно все будет хорошо!
– Мама, это Стэнли! Он спас Ксанф!
– Я знаю, дочка, – сказала Айрин и спрыгнула на землю. – К тому же он научил нас справляться с обрывками забудочного заклинания. Мы поставим ему памятник.
– Нет! – крикнула Айви и с ужасом посмотрела на Горгону. Айви уже знала, что памятники делают из камня.
Айрин рассмеялась и погладила дракончика по голове.
– Не бойся, Айви, – успокоила она дочь. – Твоему другу ничего не грозит. Мы высечем статую из настоящего камня и поставим ее рядом с памятником Ромашке. Все будет как в моем видении. Статую поставим на пьедестал, а внизу напишем: «Дракону, героически спасшему Ксанф». – Айрин глянула на дракониху: – А в Провале временно поживет какой-нибудь другой дракон.
– Значит, Стэнли останется со мной! Вот здорово! – захлопала в ладоши Айви.
– Да, дочка, – кивнула Айрин и обняла детишек – девочку и дракончика.
