Ух как я замерзла! Залезть, что ли, к пилотам в кабину? Так ведь выкинут… Где же Башня? Чедвик упоминал, что она показывается даже в неполные затмения, когда луна закрывает лишь часть солнечного диска. Но сегодня затмение полное и Башня должна появиться наверняка.
Где она?
А если викинги ошиблись? Если рисунок на щите выполнен не в масштабе и дает погрешность в несколько десятков километров? В этом случае древнее сооружение явит себя миру где-нибудь в другом месте. Все усилия Кларка пойдут прахом…
Я попыталась пошевелить затекшими членами и едва не опрокинулась вниз головой. Сумрачная глубина подо мной быстро напомнила о себе. Я оставила попытки: больше рисковать не хотелось. Замерла, глядя вперед, в темноту.
В сумерках, оставаясь неподвижной, я потеряла счет времени. Ничего не происходило, движение застыло, я погрузилась в транс. Приклеенная к трубе вертолетных шасси, помня о том, что подо мной гигантская бездна, я мысленно вернулась в недалекое прошлое – к рассказу Чедвика.
Бледное лицо, синяки под глазами, тихий голос, в который приходилось вслушиваться, чтобы понять смысл слов.
Каждая его фраза была бесценной для меня:
– Я находился в Малаге в начале лета тысяча девятьсот восемьдесят пятого года. Это была, кажется, моя первая операция в составе спецотдела ЦРУ. Мы охотились за русским, который ушел от нас в Аммане. Его звали Игорь Баль… «Мгла» развернула целую сеть для его поимки. Он не просто искал Камень Судеб. Он знал, как найти артефакт. Только он – больше никто. Умный, опытный, несколько раз он ловко уходил из расставленных силков. Его единственной слабостью была… его жена. Он не мог ее оставить, спрятать. «Мгла» наступала на пятки, и такой козырь, как плененная супруга, перевернул бы положение дел. Поэтому он тащил ее за собой до самой Малаги. Там все и случилось.
Руководствуясь описанием средневекового купца, Баль вычислил, в каком районе появится Башня. Договорившись с капитаном, он тайно пробрался на борт французского сухогруза «Бельмонд», который следовал из Малаги в Марсель как раз мимо расчетного места. Представить не могу, каким образом Баль надеялся достать Камень в одиночку. С лодки… Или с чего-то еще? Но до Башни он так и не добрался. «Мгла» узнала о его местонахождении. И отправила группу на перехват.
Я тогда был рядовым сотрудником. Зеленым новобранцем. Операцией же руководил Джон Бейкер. Несмотря на молодые годы, он считался опытным оперативником: повоевал в Афганистане, участвовал в свержении одного африканского правительства… Наша группа вместе с ним была переправлена из Малаги на берег Марокко. Однажды вечером по команде Джона Бейкера два десятка человек погрузились на моторные катера и отправились на перехват «Бельмонда». Меня, как самого молодого, оставили на берегу.
Была ночь, я не мог сомкнуть глаз, ожидая их возвращения. Внезапно небо на горизонте озарилось яркими вспышками. Столбы багрового огня прорезали темень. Не знаю, возможно ли такое, но ветер доносил до берега отчаянные крики людей и какой-то странный вой. Затем все стихло. А через час вернулся Бейкер. На единственном катере. И больше никого!
Два десятка оперативников остались там, где и «Бельмонд». Где? Я не знаю точно… Слышал, что корабль потом долго искали. Суда бороздили акваторию, вертолеты и гидросамолеты прочесывали квадрат за квадратом. Ничего не нашли от огромного сухогруза. Ни личных вещей, ни чемоданов, ни другого багажа, остающегося после любого крушения.
Бейкер не проронил ни слова. Едва сошел на землю, как рухнул без сил. Привести его в сознание не удалось…
Я заглянул в катер и обнаружил там человека. Незнакомого. Человек умирал… У него были такие же черные волосы, как у вас. В животе зияла огромная рана, и жизнь быстро покидала его вместе с кровью. Глаза тускнели, а дыхание слабело. Губы бормотали что-то по-русски.
…Я ничем не мог ему помочь. Он умер на моих руках…
Я похоронил его прямо там, на берегу, возле дороги на тридцатом километре от Эль-Хосейма. Засыпал землей, обложил камнями, под верхний опустил цепочку, которая была у него на шее. На ней висела пуля. Думаю, пуля была для него чем-то священным… Талисманом…
Не знаю, что произошло на «Бельмонде». И никто не знает. Ни один из оперативников не вернулся, кроме Бейкера. Но и того около полугода мучили кошмары. Он проходил тяжелую реабилитацию. После я не решился спросить, что случилось. Бейкер же до конца своих дней так и оставался немного сдвинутым.
Правда, на пропавшем сухогрузе был кое-кто еще… Ты знаешь, о ком я говорю. О НЁМ!..
От солнца остался тонкий серп. Море накрыла мутная пелена, похожая на вечерние сумерки. На кораблях вспыхнули прожектора. Длинные прямые лучи расчертили темное небо. Один из них упал на вертолет и ненадолго ослепил меня. Когда зрение вернулось, серп исчез. По контуру луны вспыхнула огненная нить. Рассыпавшись горящими зернами, она пропала. Мир погрузился в темноту. Вязкую, непроглядную. Лишь лучи прожекторов с военных кораблей бороздили мрак. И… черт возьми…
Я зажмурилась и помотала головой. Затем открыла глаза.
Нет, мне не почудилось. Несколько лучей внезапно уперлись во что-то… В уходящую ввысь стену!
Людям, которые управляли прожекторами, понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя от волнения. Но вот лучи заворочались, нащупывая в темноте вертикальную твердь. Мне тоже понадобилось время оправиться от удивления.
Пилоты наконец вспомнили о приказе. Накренившись вперед, вертолеты устремились к Башне, контуры которой смутно угадывались в узких лучах прожекторов.
Где-то далеко внизу во все стороны простиралось бескрайнее море, но я лишь догадывалась о его существовании. Прямо передо мной все пространство занимала Башня. Судя по скалистым стенам, можно утверждать, что она была естественного происхождения. Но во многих местах ее поверхность прорезали лестницы, карнизы, площадки, балконы. Кое-где чернели окна.
Вертолет быстро поднимался, лестницы и карнизы уносились вниз. Вскоре передо мной появилась огромная вершина, закругленная как колпачок авторучки. Не представляла, сколько метров до моря. Но дышать сделалось тяжело.
Неподалеку повисли другие «Ирокезы». Я различала их по свету внутри пилотских кабин, габаритным огням и лучам прожекторов. Они окружили Башню, похожие на назойливых светящихся ос. В построении машин не ощущалось хаоса. Каждая выполняла свой пункт в заранее оговоренном плане.
Над скоплением появился огромный вертолет с двумя разделенными винтами. На его днище висела сборка из нескольких десятков прожекторов. Они вспыхнули и осветили вершину ярким дневным светом. Это была команда.
Наш вертолет резко пошел вниз. Стена поплыла в обратную сторону. Дверь над моей головой распахнулась. То же произошло, думаю, и на других машинах. Каждое действие коммандос отрабатывалось не раз.
Я увидела, куда нацелился пилот. По стене Башни тянулся приличных размеров карниз. Именно к нему полетели мотки веревок. Не тех, которые похожи на леску и которые так понравились мне. Обычных статических веревок для спуска.
Не успела я опомниться, как коммандос в оранжевых комбинезонах стали выпрыгивать в пропасть. Подошвы скалолазной обуви замелькали надо мной. Штурм начался.
Один, другой, третий… Зажимы свистели, скользя по веревкам. Казалось, что парни проваливаются в пустоту, но приземлялись они на скальный карниз.
Я видела и другие вертолеты. Отовсюду к Башне устремились оранжевые фигуры. Выше нас коммандос десантировались на вершину. Справа штурмовики висели на веревках, ожидая, когда машина опустит их на скальный балкон. В другом месте прыгали прямо на стены. Оранжевые муравьи атаковали Башню со всех сторон.
Очередной выпрыгнувший коммандос заметил меня. Растерялся, не поверив глазам. Замешкался на мгновение и упал в бездну вниз спиной. Благо оставался пристегнутым к веревке. Метрах в пятнадцати от вертолета он затормозил падение «жумаром» и больше не смотрел в мою сторону. Некогда!
Высадка происходила по четкому, выверенному графику. Оранжевые комбинезоны уже заполонили пологие стены и отвесные лестницы. Ясно, что и вершина полностью под их контролем. Одна я тянула время, продолжая висеть на вертолетном шасси.
Как мне попасть на Башню? Веревок из железного чрева тянется аж три штуки, но у меня ведь нет зажима. Скоро все коммандос покинут вертолет, машина поднимется и уйдет в сторону. Уйдет вместе со мной, Аленой Овчинниковой, которая так и не решила, как ей добраться до скального карниза, от которого отделяют не менее пятнадцати метров черной пустоты.
…Еще один штурмовик заскользил по веревке. Кажется, последний. Остальные уже внизу.
Думала недолго. Расцепила руки – и прыгнула… на этого парня.
Я представила, что совершаю затяжной прыжок с парашютом. Даже вообразила ранец у себя за спиной… Дурацкая фантазия! Обман! Нет никакого парашюта!
