— Мне нужен доброволец, нет, только не ты, Сэм. Букли, ты подойдешь. Твой отец — плотник, правильно? Тут за углом есть мастерская. Сбегай туда и принеси пару киянок и деревянные клинья или гвозди подлиннее… В общем, что-нибудь острое. Бегом, бегом, бегом!
Букли кивнул и умчался прочь.
— И… Сейчас подумаю… Да, мне нужен свежий имбирь. Примерно на два пенса. Масхерад, сгоняй в аптеку за углом, хорошо?
— Для чего все это нужно, сержант? — спросил Сэм.
— Пора добавить заварухе немного остроты.
Ваймс снял шлем и доспехи и кивнул на лаз в баррикаде, из которого продолжали лезть люди.
— Фред, мы с тобой попробуем выйти здесь. Сможешь проложить нам путь?
— Попытаюсь, сержант. — Фред расправил плечи.
— Мы остановим эту повозку. Быстро передвигаться она не может, а вокруг такой шум и гам, никто ничего не успеет заметить… Ух ты, это было быстро. Спасибо, Билли.
— Похватал все, что попалось под руку, сержант, — задыхаясь, сообщил подбежавший с небольшим мешком Букли. — Я догадался, что ты задумал, сержант, сам проделывал в детстве подобные штуки… Это мы так развлекались.
— Вот и мы тоже, — сказал Ваймс. — Ага, имбирь, чудесно. Аж глаза слезятся. Пойдешь с нами, Билли? Приготовься, Фред.
Чтобы пробиться сквозь толпу перепуганных людей на другую сторону баррикады, потребовалась вся масса Колона и все силы толкавшего его Ваймса. Затем в темноте Ваймс локтями проложил себе дорогу к осадной машине. Она была похожа на огромный таран, неуклонно продвигающийся вперед по улице, но на ней сидело столько людей, что повозка двигалась рывками и ползла медленнее пешехода. Карцер, подумал Ваймс, наверняка получает огромное удовольствие от этой поездки.
Благодаря толпе он незаметно подобрался к повозке и, нырнув под нее, вытащил киянку и клин из мешка Букли.
— Билли, займись левым задним колесом, а потом убегай, — велел Ваймс.
— Но, сержант…
— Это приказ! Убирайся отсюда, возвращайся за баррикаду и уводи с улицы людей, чем быстрее, тем лучше. Выполняй!
Ваймс подполз к одному из передних колес и приложил клин к зазору между колесом и осью. Повозка остановилась на мгновение, он тут же вставил клин и ударил по нему молотком. Он успел сделать еще один удар, прежде чем повозка заскрипела от усилий волов, чтобы рывком сдвинуться еще немного вперед. Ваймс быстро вернулся назад и отобрал у Билли мешок. Коротышка Букли, одарив его на прощанье упрекающим взглядом, скрылся в лесу людских ног.
Ваймс вбил третий клин, когда громкие крики где-то сзади сообщили ему о том, что отсутствие движения не осталось незамеченным. Колеса раскачивались, и клинья застревали еще прочнее. Теперь освободить колеса можно было, только сняв их с осей.
Однако волам силы не занимать. Будь их побольше, они столкнули бы с места и повозку, и баррикаду. Но самое замечательное состояло в том, что все стремились в сторону баррикады. И никому не пришло в голову, что кто-то может явиться как раз с противоположной стороны…
Ваймс опять растворился в шумной неразберихе ночи. Вокруг сновали солдаты, стражники, беженцы, все куда-то спешили, и все громко ругались. В неверном полумраке Ваймс был всего лишь еще одной тенью. Он решительно обогнул повозку и приблизился к вознице, который охаживал палкой волов, хотя те и без того напрягали все силы. Возница явно принадлежал к типу людей, которые в викторине «Как тебя зовут?» выбивали шесть очков из десяти. Это обнадеживало.
Ваймс даже не стал замедлять шаг. Главное — не дать сказать ни слова. Никаких «Но…» и тем более «А ты кто такой?». Оттолкнув возницу в сторону, он окинул потных животных свирепым взглядом.
— Так, понятно, в чем загвоздка, — произнес он голосом человека, который знает о волах вообще все на свете. — Ого, да у них же пролипы! Ну, это дело поправимое. Подними-ка хвост этому волу. Живо!
Возничий подчинился властному голосу. Ваймс сжал в ладони кусочек имбиря. «Ну что ж, — подумал Ваймс. — Добавим этой холодной ночке чуточку тепла…»
— Так. Переходим к следующему… Отлично. А теперь я пойду огляжусь и… В общем, огляжусь, — закончил Ваймс и поспешил снова скрыться в темноте.
Пробившись сквозь толпу, он нырнул в узкий проход.
— Все в порядке, сержант, я заметил, как ты пробираешься сквозь стулья из гарнитура госпожи Резерфорд, — обрадованно затараторил Фред Колон, помогая ему подняться на ноги. — Ты остановил ее, сержант, будь уверен. Ты действительно… Урргх…
— Да, не стоит жать мне руку, пока я ее как следует не вымою, — сказал Ваймс, направляясь к колонке.
Он напряженно прислушивался к звукам с той стороны баррикады. Сначала все было тихо. Зато потом…
Некоторое время после его визита к волам особо ничего не происходило. Ну, если не считать того, что глаза животных сначала медленно-медленно сошлись к переносицам, после чего принялись наливаться кровью. Требуется немало времени, чтобы в голове вола начался какой-то процесс. Зато когда процесс пошел, его уже не остановить.
Мычание взяло старт с самой низкой ноты. Это был тот самый утробный, постепенно повышающийся звук, который разносился по древней тундре, сообщая первобытному человеку, что приближается обед или, быть может, смерть. Неважно, что именно, главное — оно охренеть какое злое. Это был крик души крупного зверя, который вдруг понял, что, невзирая на свои размеры, он слишком мал, чтобы вместить все переполняющие его чувства. И сейчас этот крик звучал дуэтом.
Поднявшись на баррикаду, Ваймс увидел, как люди со всех ног мчатся во все стороны. Потом вся Большая Мэри резко дернулась. Это выглядело не особенно впечатляюще — если не знать, что прямо сейчас туда-сюда прыгают целых две тонны дерева и железа. Затем раздался хруст, два заклиненных колеса Большой Мэри треснули, и в туче огня, щепок, дыма и пыли огромная махина повалилась набок.
Ваймс начал считать про себя и успел досчитать до двух, когда из клубов дыма выкатилось тележное колесо и покатилось прочь по дороге. Типичнейшая концовка любой аварии.
Впрочем, главное представление только начиналось. Волы, безнадежно запутавшиеся в обломках повозки и обрывках сбруи, превратились в одно разъяренное существо, лишь шесть из восьми ног которого могли нащупать под собой опору. Так вот, используя все доступные конечности, существо сумело развить поразительную скорость, стремительно удаляясь в противоположном от баррикады направлении.
А дальше по улице стояли другие волы, которых собирались использовать для решающего рывка. Теперь же эти животные с тревогой наблюдали за приближением двоих своих собратьев. Грохот рухнувшей Большой Мэри и без того перепугал их, а когда они к тому же ощутили надвигающийся на них запах страха и ярости, терпению волов пришел конец и они дружно затопали назад по улице — как раз туда, где выстроились лучники. Те, в свою очередь, обратились в бегство, налетев на подпиравшую их сзади кавалерию. Лошади никогда не испытывали особого расположения к вооруженным людям, а в последние минуты к тому же нервничали. И теперь они решили сбросить напряжение, вышибая дух из всех, кто подворачивался им под копыта.
Дальнейшее с баррикады было не видно, но всякие интересные звуки доносились еще достаточно долго.
Сержант Колон наконец захлопнул рот.
— Ну ни хрена себе… — пробормотал он с восхищением.
Где-то далеко разбилось стекло.
— Они вернутся, — сказал Ваймс.
— Да, но не все, — заметил Букли. — Отличная работа, сержант.
Ваймс обернулся и увидел, что Сэм смотрит на него широко открытыми, обожающими глазами. В этих глазах сержант Киль выглядел настоящим героем.
— Да ладно тебе, парень. Мне просто повезло, — отмахнулся Ваймс. — Но всякие маленькие хитрости действительно могут оказаться полезными. И никогда не бойся замарать руки.
— Но, сержант, мы ведь теперь можем победить! — воскликнул Сэм.
— Нет, не можем. Но можем оттянуть поражение до тех пор, когда будет уже не слишком больно. — Ваймс повернулся к остальным стражникам. — Все, ребята, за дело. Повеселились немного, но до рассвета еще далеко.
Новости разнеслись прежде, чем он успел спуститься с баррикады. Толпа встретила его ликующими криками и презрительными шуточками в адрес солдат. Мы им показали, да? Не понравился вкус холодной стали этим… другим анк-морпоркцам! И мы еще им покажем, верно?
И все это благодаря нескольким деревянным клиньям, свежему имбирю и огромной удаче. Второй раз такое уже не пройдет.
Хотя, может, этого и не понадобится. Ваймс попытался припомнить все, что знал о том заказном убийстве. Оно так и осталось неразгаданным. Ветруна убили в зале, полном людей, и никто ничего не заметил. Кто-то предположил, что без магии дело явно не обошлось, но волшебники горячо отрицали свое участие. Некоторые историки потом стали утверждать: мол, убийца смог подобраться к патрицию лишь потому, что окружавшие дворец войска были посланы против баррикад, но это все равно не давало ответа на вопрос. Того, кто сумел зарезать человека в ярко освещенной, полной народа комнате, вряд ли остановила бы охрана, болтавшаяся где-то на темных улицах.
