Бабушка отмахнулась:
— Вполне простые, очевидные вещи — комплексные генные изыскания и сбор библиотеки генов населения планеты. Так называемый Период Изоляции Барраяра стал уникальным природным генетическим экспериментом, который нельзя было упустить. Конечно, мы надеялись на открытие — какую-нибудь новую мутацию или их серию, пригодные для извлечения и внедрения в высший генный базис, но увы. За двадцать лет изысканий, которые, несмотря на масштаб задачи, финансировались скудно и не имели достаточной поддержки, мы обнаружили только новые генетические заболевания. Возможно, шестисот лет недостаточно, чтобы в популяции развились и прошли отбор новые силы. Скверно, что эту планету открыли так быстро.
«Кое-кто из комаррцев согласился бы с ней. Правда, по совсем иным причинам».
— А у тебя здесь было... что? Лаборатория в этом старом особняке?
— Под ним, если быть точным. Поколением ранее это здание принадлежало какому-то графу, потом было передано младшим членам семейства, затем его экспроприировало правительство сатрапии. Хаут Зайа, глава нашей группы, была им не слишком довольна, зато оно предоставляло в должной мере скрытный вход в нашу рабочую зону. Сама лаборатория по тем временам была неплохая, с барьерами биозащиты и много чем еще.
Теж никак не могла понять:
— Но если вы просто собирали библиотеку генов, зачем понадобилась всякая хитрая биозащита?
— Всякое бывает, — туманно ответила бабушка.
Теж попыталась обдумать эту мысль. Мысль никак не отвязывалась.
— Да?
— Сидеть с разинутым ртом тебе не к лицу, Теж, — заметила баронесса. — Не отвлекайся; это важно для нашего будущего.
Вообще-то, пока они говорят о прошлом. О скрипучей древней старине. Теж подавила вздох и постаралась сделать внимательное лицо. Ей надо поспешить, чтобы рассказать им больше про леди Элис, прежде чем...
— Но все же мы имели дело с гемами, дорогая. Хаут Зайя использовала свои собственные ресурсы в качестве обычной предосторожности, — бабушка поджала губы и продолжила рассказ: — Здесь, в Форбарр-Султане, был только региональный филиал, ты же понимаешь. Основные лаборатории располагались на орбитальной станции, которую в суматохе отбытия потом отправили гореть в атмосфере. Я побывала на ней всего лишь раз, потому что была слишком молодой для такого назначения. На станции стояло гораздо лучшее оборудование, чем у нас внизу. Какая бессмысленная потеря! Что ж, хотя бы все данные с нее спасли.
— Что снова приводит нас, Теж, к твоему молодому человеку, — пророкотал папа.
— Что? — на этот раз Теж удалось удержать челюсть на месте.
— У тебя было время его изучить. Что ты можешь сказать о рычагах воздействия на него?
— То есть?
— Теж! — нетерпеливо одернула ее баронесса, но папа остановил ее взмахом руки.
— Например, жаден ли он до власти? Престижа? Денег?
— Не знаю.
— Как можно не знать такие основополагающие вещи? — спросила баронесса.
Теж пожала плечами:
— Я так поняла, его мать обладает целым состоянием — она владеет тем зданием, где живет он, своим собственным, и еще несколькими в том же районе, и чем-то еще за пределами столицы, не знаю, чем именно — а он ее единственный ребенок. И у него есть своего рода трастовый фонд от родственников по отцовской линии. И еще офицерское жалование, на которое он в основном и живет.
— Это не совсем то, что я имел в виду, — ответил папа. — Многие богатые люди все равно хотят большего — или ради какой-то конкретной цели, или просто одержимы деньгами.
Вот уж в этом Арквы разбираются, ха!
— Я думаю, Айвена Ксава удобство привлекает больше, чем имидж. Ну, он живет по стандартам своего класса форов, но скорее не потому, что слишком в этом нуждается, просто... ему так проще.
— А что насчет опыта в бизнесе? Есть у него хоть какой-то? Импорт, экспорт, торговля? Мог бы он, скажем, организовать масштабный или сложный проект?
— Ну, я знаю, что он работает над армейскими бюджетами вместе с адмиралом Деспленом. А они и масштабные, и сложные.
— Хм... — папа побарабанил пальцами по подлокотнику. — Понимаешь, несмотря на неизбежную потребность в местных партнерах, я бы предпочел ограничить это рискованное предприятие по возможности рамками семьи. Мои старые контакты... не так надежны, как хотелось бы. А в некоторых случаях, еще и слишком стары.
Рискованное предприятие? Теж не очень нравилось, как это звучит. И все же взгляд отца теперь загорелся, и с его лица исчезло пугающее выражение усталости и поражения, с каким он рассказывал про потерю станции и про Эрика. На его родном, широком лице оно смотрелось совершенно чужим.
— Но о каком предприятии можно говорить здесь, на Барраяре?
— О горнодобывающем, — на его лице мелькнула усмешка. — Мы хотим откопать немного истории. Мойра считает, что мы наткнулись на богатую жилу. У каждой семьи должен быть свой заброшенный золотой прииск, верно?
— У меня он был на самом деле, — поправила бабушка. — В любом случае, золото — наименьшая из лежащих там истинных ценностей.
— В потенциале, — осторожно поправила ее баронесса. — Исключительно. Пока что наша ставка рискованна, а шансы — невелики.
— Рискованная ставка лучше никакой, — вздохнул папа. — А именно — того нуля, который мы получим, если барраярское правительство что-то разнюхает, так что никакой болтовни на эту тему ни с кем за пределами этой комнаты, ясно, Теж?
Теж наморщила нос.
— Вы про ту старую подземную лабораторию? Но кому нужна древняя генная библиотека? Там уже все давно протухло, наверное, — «а уж запах!».
— Вообще-то, все, что хранилось в форме спор, полностью подлежит восстановлению, — заметила бабушка. — Плюс весь тот скучный хлам, который гем-генералы и их приятели в конце концов потребовали туда запихнуть. Полагаю, кто-то из них действительно верил, что в один прекрасный день они получат шанс сюда вернуться.
— Скучный хлам?..
Папа откинулся на спинку дивана и широко улыбнулся:
— Старые документы, самих цетагандийцев и пленных барраярцев. Несколько коллекций произведений искусства…
— Простые местные поделки, по большей части, — вставила бабушка. — Хотя надеюсь, что там осталось несколько интересных вещиц, привезенных из дома.
— … деньги Девятой Сатрапии, в банкнотах и валюте — вот вам и сундуки с золотом…
— Дикари из барраярского захолустья по каким-то своим причинам всегда предпочитали эти неудобные золотые монеты, — подтвердила бабушка.
— … и что угодно еще, что элитная банда цетагандийских гем-лордов в панике не имела места или времени упаковать, но не могла и бросить на произвол судьбы, — заключил папа. — Думаю, даже Мойра не знает все, что там может отыскаться.
— И никто не знал, — подтвердила та. — Хаут Зайя очень сердилась, когда они вторглись на ее территорию, но в тот момент никто и ничего не мог с этим поделать.
В начале разговора Теж была полна решимости не дать себя втянуть ни в какие обреченные и рискованные предприятия клана Арква, но по мере перечисления глаза у нее лезли на лоб все сильней.
— А почему вы решили… почему решили, что ее до вас не нашли, давным-давно?
Баронесса задумчиво потерла друг о друга сложенные ладони и приложила кончики пальцев к губам.
— Даже если бы его содержимое вывезли тайно, некоторые из известных предметов всплыли бы на поверхность и оставили след. И некоторые записи. А этого не произошло.
— Но что... как... как тогда мы до него доберемся? Тайно?
Папа пошевелил пальцами.
— Чем проще — тем лучше. Если это здание еще существует, купим его. Или, возможно, возьмем в аренду. Если его снесли и поверх выстроили что-то еще, купим новую постройку и без спешки сделаем то же самое. Я так понял, оно располагалось не в самой престижной части города. Если такой вариант неосуществим, купим или снимем недвижимость поблизости и проникнем туда со стороны. Как обычно, потерять или приумножить прибыль (в моей молодости, когда я угонял корабли, это было скорее «потерять») можно в момент перепродажи добычи. Чтобы продать вещь за лучшую цену, надо найти на нее лучшего покупателя. И предпочтительней будет проделать такое потом, с некоей защищенной базы за пределами этой не внушающей доверия империи.
— Начиная со Станции Фелл, — заметила баронесса, — если барон Фелл сочтет нас достаточно платежеспособными. Это — точка приложения сил, по достижении которой перед нами откроются все возможности. А я верну Рубин.
— А разве, гм, историческая ценность не максимальна, когда предметы извлекаются и регистрируются на месте? — предположила Теж.
— Прискорбная потеря, — согласилась баронесса, — но в нашем случае ее не избежать.
— И как давно вы трое планировали это… это тихое пиратство?
— С самой Земли, — ответил папа. — Когда мы совсем отчаялись получить на аукционе достаточную сумму за волосы моей тещи, Мойра вспомнила об этом месте.
