Тогда Вован осторожно, стараясь не испачкаться чернилами, взял его двумя пальцами за манишку и несколько раз сильно встряхнул.
— Слушаю вас, господа! Чем могу помочь? — захрипел перепуганный чиновник.
— Где тут, в натуре, бикса синяя чалится? Пробей по быстряку, шнырь!
Чиновник не понял ни единого слова, но интонация Вована явственно побуждала его к действию. Чиновник постарался изобразить самую доброжелательную гримасу, на какую был способен, и засеменил по коридору. Путешественники двинулись следом.
— Послушай, братец, — обратился к нему волшебник. — А это правда, что Флей-фея прекрасна собой, и являет образец земной, а также внеземной красоты?
— Конечно! — подтвердил чиновник. — Флей-фея — суть само совершенство, и как всякое совершенство, является творением законченным и не нуждающимся в улучшении. Я, конечно, сам ее не видел…
— Не видел? — изумился оракул.
— Разумеется, — пожал плечами чиновник. — Ведь узревший пресветлый лик Флей-феи получает право на Большое Желание. А для этого необходимо выполнить три задания. Сложность же их такова, что простому смертному они просто не под силу!
— Так, значит, никто и никогда не видел Флей-фею?!
— Из смертных — никто. По крайней, мере, в архивах флей-канцелярии никаких сведений об этом не сохранилось. Впрочем, есть один человек, удостоенный чести каждый день лицезреть прекрасный облик Госпожи.
— Кто же этот счастливец? — поразился Нунстрадамус.
— Статс-секретарь господин де Колляк, — ответил чиновник. — Он является к Флей-фее с ежедневным докладом о состоянии дел.
— А как же желание? — жадно спросил волшебник. — Он ведь видит ее? Значит, может каждый день загадывать по желанию?
— Все его желания давным-давно реализованы, — пожал плечами чиновник. — Вряд ли на свете найдется что-нибудь еще, способное прельстить господина де Колляка. Впрочем, когда вы его увидите, вы сами все поймете.
— Так чем же вы тут занимаетесь, если никто не загадывает желаний? — поразился Нунстрадамус.
— О-о-о, у нас очень много работы! — ответил чиновник. — Обеспечение бесперебойной работы такого громадного организма, как аппарат Флей-феи — чрезвычайно сложная задача! Во-первых, необходимо своевременно составить комплексные планы деятельности всех департаментов и управлений. Этим занимается организационный отдел — вот он, направо по коридору. Во-вторых, наметить задачи для всех подразделений, чтобы ни один чиновник не чувствовал себя забытым. Это — задача управления планирования, оно занимает четвертый этаж. В-третьих, обеспечить выполнение текущих и перспективных задач. Следить за этим — задача департамента контроля и надзора, он располагается на пятом и шестом этажах. В-четвертых…
Продолжая рассказывать, чиновник провел друзей по длинной галерее и путешественники вступили во внутренние покои замка.
— А здесь у нас статистический отдел, — сообщил он, приоткрывая массивные резные двери.
Перед путниками открылся огромный зал. На полу в шахматном порядке были выстроены около сотни чиновников. Перед ними на возвышении, как дирижер перед оркестром, стоял длинный чиновник в черном фраке. В руках чиновник держал большой жестяной рупор. Сорванным голосом он кричал в рупор:
— Начинаем расчет! Внимание, на левом фланге! Вы, номер третий. Напоминаю: начинаем с единицы. Мизинец левой руки — единица. Номер третий, шестой и двадцать первый, внимание! Запускаем процедуру сложения. Левым мизинцем касаемся правого. Синхроннее! Задержка в выполнении команды приводит к ошибкам! В прошлый раз восьмой, пятнадцатый и тридцать третий опоздали на полторы секунды, а двадцать седьмой, тридцатый и пятьдесят шестой выскочили на секунду раньше. Это привело к сбою системы и в результате у нас семь плюс три получилось минус один. Такая погрешность недопустима! Ну пять процентов, ну десять — еще куда ни шло, но ошибиться на сто десять процентов — это никуда не годится! Еще раз, внимание! Мизинец опускается, подымается безымянный. Это — двойка. Теперь левым безымянным касаемся правого, быстро опускаем безымянный, поднимаем правый средний. Это четыре. Понятно? Теперь складываем пять плюс три. Пять — это мизинец плюс средний палец, поднимаем на левой руке. На левой, шестьдесят четвертый! Вот так. Три — это мизинец и безымянный на правой. Левым мизинцем касаемся правого, правым мизинцем — правого безымянного, правым безымянным — правого среднего. Так, хорошо! Поднят только правый средний палец, одиннадцатый! И, наконец, левым средним касаемся правого среднего, а правым средним — правый указательный. Правый указательный — это восемь. Видите, все правильно получилось. Пять плюс три — восемь.
— Что это? — поразился волшебник.
— О-о-о! — сказал чиновник благоговейным шепотом. — Это вычислительная шеренга — изобретение нашего главного статистика, господина Процека. Вот он, на трибуне. Это замечательное открытие, которое принесет в будущем колоссальные выгоды. Вы видите перед собой чиновников-арифмометров. Первый ряд чиновников ответственен за единицы. Второй ряд занимается десятками, третий — сотнями, четвертый — тысячами. По команде господина Процека чиновники поднимают пальцы. Каждому пальцу соответствует определенное число, например, мизинец левой руки — единица, безымянный — двойка и так далее. Чтобы сложить пальцы… то есть числа, надо одним числом… то есть пальцем коснуться другого пальца, то есть числа… или все-таки пальца?..
— Интересная система, — заметил волшебник, наблюдая, как чиновники пытаются освоить сложные пальцевые комбинации.
— Система замечательная, — вздохнул чиновник. — Жаль только, что никто не может запомнить последовательность сгибания и разгибания пальцев. Но господин Процек утверждает, что еще три-четыре года ежедневных тренировок, и можно будет уверенно складывать числа в пределах десяти. Потом перейдут к сотням, а там и до тысяч недалеко… Не будем им мешать! — и чиновник осторожно прикрыл дверь в зал.
Они прошли еще три коридора и наконец перед ними открылась обширная приемная. В глубине приемной таилась большая дверь, обитая кожей молодого василиска. Дверь украшала золотая табличка: «Глава Флей-секретариата Статс-секретарь г-н де Колляк».
Вован слегка приналег плечом. Дверь не выдержала могучего напора и слетела с петель. Вован вошел в огромный и роскошный кабинет статс-секретаря.
Из-за стола выскочил сухонький старичок в синем мундире с серебряным галуном и рванул к выходу, но Вован без труда перехватил его. Он взял старичка за шиворот и легко приподнял на полшага над полом.
— Что вам угодно, господин? — запищал старичок, беспомощно барахтаясь в железных тисках вовановой длани. — Я всего лишь…
— Ша! Увянь! — рявкнул Вован и старичок испуганно умолк.
Вован действовал решительно. Он поставил старичка на пол, и тут же с силой наступил своей ножищей на обе ноги старика.
— Ай-ай-ай! — завизжал старик. — Мои мозоли! Моя подагра! Ай-ай-ай!
Тогда Вован, не отпуская ног старика, легонько стукнул его в челюсть. Старик покачнулся, но ступни, намертво прижатые Вованом к полу, не дали ему упасть.
— Зырь сюда, фраер! — процедил Вован. — Два раза не повторяю!
Старичок весь обратился в слух.
— Ты с Флей-феей корефанишься? — строго спросил Вован, и не давая старичку опомниться, потребовал: — Организуешь стрелку с этой биксой! Предъяву имею. Будем рамсы разводить!
— Но я только… — попытался возразить старичок.
Тут Вован не удержался и все-таки въехал старичку в луковку. Старичок охнул и мгновенно отключился.
— Ну вот, ласты склеил, — разочарованно констатировал Вован. — А че он там бубнил? Типа не может он с этой барухой скентоваться?
— Он хотел сказать, что действительно не может вызвать Флей-фею, — испуганно пискнул из-под вованового локтя чиновник. — Он всего лишь полотер!
Только теперь Вован заметил на ногах старичка большие, похожие на ласты щетки для натирания паркета.
— Во блин, лажа! — смутился Вован. Он осторожно потряс старичка за плечи:
— Слышь, ерикан! Ты живой там или скопытился совсем?
Старичок застонал и открыл глаза.
— Ты, терпила, не быкуйся, в натуре! — смущенно сказал Вован. — Запутка вышла! Вот! — и порывшись в кармане, Вован сунул старичку пару золотых реалов. — Это тебе на таблетки!
Сбежавшиеся на шум чиновники подхватили под руки охающего полотера и повели его из залы.
Вован тем временем продолжил следствие. Он выхватил могучей рукой из толпы первого попавшегося чиновника и прижав его к столу, с пристрастием вопросил:
— Где красючкин порученец? Где этот козырный фраер? Говори, падла!
— Господин статс-секретарь в отъезде! Сию минуту свяжемся! — полузадушено хрипел чиновник.
