– Я слишком немногим мог доверять, – сквозь зубы процедил Патрис. – Рад, если вы оказались удачливее.
– Боюсь, не могу похвастаться тем же, – покачал головой мой муж. – Видите ли, я понятия не имел, куда вы уехали, поэтому разослал отряды в разных направлениях.
– Но вы сами, как я вижу, поехали в правильном направлении.
– Что-то меня вело, – просто сказал лорд. – Я не знаю что. Я не очень-то мистически настроенный человек, по правде сказать, но…
Мы обменялись взглядами.
– Я думала, кто-то помог вам, – нерешительно сказала я. – Не предчувствие, а моя мать, например.
– Анна пыталась изо всех сил, – чуть улыбнулся лорд. – К сожалению, она не знала, где вы. Хмаль заставил Анну разрешить тёте забрать вас якобы на время, но это всё, что ей было известно.
Он посмотрел прямо на Хмаля:
– Вы зря думали, что Анна и Этьен останутся верны вам, Хмаль, несмотря на ваш шантаж. Иногда даже самые эгоистичные и перепуганные матери всё-таки ставят своих детей выше выгоды.
– Зря. – Хмаль прикрыл глаза на секунду. – Проклятье, если бы они не исцелили вас, вы были бы мертвы, а я победил бы!
– Вряд ли, – процедил Патрис. – Мы добрались бы до тебя всё равно, мерзавец!
Хмаль тяжело выпрямился.
– Я не желаю больше ничего слушать. Я аккарский подданный, вы – подданные чужого государства. Арестовать меня могут лишь силы полиции Аккары, а им предъявить мне нечего. Несчастный случай на фейерверках? Чьи-то неправильно оформленные документы? Не моё дело. Задержать меня вы не можете, уволочь силой не посмеете – вы карьерный дипломат, а не проходимец. Убить меня вы тем более не имеете права: я вам не безымянный наёмник. Я ухожу.
Я открыла рот. Он что, вот прямо так встанет и уйдёт?!
Патрис, судя по всему, разделял моё возмущение. Он с силой приподнялся – и со стоном опустился вновь.
– Таннис, помогите мне, – прошептал он. – Уничтожьте Хмаля любой ценой. Убейте – я возьму вину на себя.
Мой муж медленно покачал головой:
– Правда всё равно выплывет наружу. Не правда ли, госпожа Чилтон?
Щёки тёти Фрины вспыхнули:
– Да я… я никогда…
– Молчите. Что ж, остаётся лишь один выход.
Мой муж спокойно сбросил плащ, и я увидела, как на боку у него висит рапира. В следующую секунду его рука легла на эфес.
Хмаль расхохотался:
– Дуэль? Да это узаконенное убийство! Вы только что с больничной койки, Таннис! У вас трясутся руки! Сколько часов вы скакали – пять, шесть?
– А это неважно, – спокойно сказал мой муж. – Важно то, что от поединка вы не отвертитесь.
Хмаль хмыкнул:
– С чего бы? Я не связан вашими понятиями чести. Здесь, в Аккаре, у меня есть деньги и связи, с Файерном покончено, и мнение вашей аристократии обо мне меня не волнует.
Он шагнул к двери.
– А посему – прощайте.
Он уходил! Он действительно собирался уходить! И что, он будет жить дальше, отбирать чужие звёзды, калечить и убивать невинных людей? Да хоть и виноватых, кто дал ему право! Я ещё ему не отомстила за одеколон и фляжку Патриса, между прочим!
Я бросила отчаянный взгляд на изувеченное лицо мужа.
И бросилась к камину.
Рапира сошла с подставки так легко, словно сама попросилась мне в руку. Я судорожно схватила эфес и вытянула остриё в сторону объёмного живота Хмаля, преграждая ему путь.
– Ваша карта бита, – твёрдо сказала я. – Я – не дипломат, и мне ничего не будет, если я проткну вас прямо сейчас. А уж Росситеру – тем более. Или деритесь честно, или мы забудем про любые правила. Вы пытались убить моего мужа, так что пощады не будет. Вон, трость у Росситера всегда под рукой.
Патрис хрипло рассмеялся:
– Кажется, Таннис, вам и впрямь повезло с супругой.
– А кто-то в этом сомневался? – поднял бровь мой муж. – Ваше слово, Хмаль.
Вместо ответа Хмаль пнул стул так, что тот отлетел в противоположный конец комнаты. Ещё жест – и овальный стол, за которым уместились бы шестеро, отлетел к окну. Я невольно отступила. Я подозревала, что Хмаль был сильным мужчиной, но настолько…
– Бросьте ему рапиру, миледи, – подсказал Росситер. – И отойдите в сторону, вот сюда, мне за спину.
Хмаль пренебрежительно фыркнул:
– Боитесь, что я возьму девчонку в заложницы?
Вместо ответа мой муж обнажил рапиру.
– Довольно слов, – коротко сказал он. – Дуэль до смерти. Если вы побеждаете, вы уходите невозбранно.
– И всё? – хмыкнул Хмаль. – Дуэль или убийство? А если я всё же сломаю рапиру и лягу на пол?
– Тогда мне придётся подать милорду рапорт об отставке и приступить к делу самому, – бесстрастно произнёс Росситер. – Я обещал беречь жизнь и здоровье милорда и миледи, а вы и ваша дочь крайне невежливо мне в этом мешаете.
– Тогда я выбираю своё условие, – коротко сказал Хмаль. – Если я ухожу, я забираю Годда и Фрину. Они мне нужны.
Надо же. Он всё же заботился о союзниках.
– Принято, – устало сказал муж. – Надеюсь, вы понимаете, что после вашей смерти они вернутся в Файерн и будут преданы суду.
– А я говорила, – пробормотала я. – Надо было сразу арестовать их к чертям, и всё!
Если честно, мне очень хотелось, чтобы Хмаль был мёртв – прямо сейчас. Никакого суда, никакого пожизненного заключения. Я сама немного ужасалась своей кровожадности, но…
…Но если кто-то пытается сжечь твоего мужа заживо, он должен умереть. Конец. Без вариантов.
– Кстати, – хрипло сказала я, – если бы огненный шар попал в нас обоих, сгорели бы мы оба. И как бы вы тогда получили звезду, господин Хмаль?
– Исцелил бы тебя ровно настолько, чтобы ты выжила, разумеется, – пожал плечами Хмаль. – Собственно, именно это и планировалось.
Всё. Он признался. Он наконец-то, без дураков, прозрачных намёков и экивоков, признался!
Тётя Фрина прерывисто вздохнула. Она тоже всё поняла. И поняла, что дороги назад не было.
Мужчины выхватили рапиры одновременно. Я затаила дыхание, вспоминая блестящую дуэль между мужем и Патрисом. Только бы Хмаль не оказался отличным фехтовальщиком!
Хмаль и лорд Таннис медленно шли друг против друга по кругу.
– Одно я хотел бы знать, – произнёс мой муж. – Зачем вам моя звезда? Чтобы исцелять себя снова и снова и дожить до ста лет? Только и всего?
– А вам мало? – фыркнул Хмаль. – Знаете, сколько аристократов из вашего кабинета министров хотя бы держали в руках полную баночку мази? Хоть раз в жизни?
– Немного, – спокойно сказал лорд.
Они обменялись ложными ударами и отскочили.
– В Аккаре это вообще невозможно, если ты не принадлежишь к касте чиновников, – выплюнул Хмаль. – Против них могут пойти только безрассудные идиоты вроде Бакари. Мне обещали содействие, если я открою для них звёзды Файерна.
– Но самую ценную звезду, конечно, вы хотели оставить себе.
– Конечно, – ухмыльнулся Хмаль.
Оба противника владели рапирами весьма искусно, и выпады пока уходили в пустоту. Но я очень надеялась, что это ненадолго.
Тем временем тётя и сутулый Годд обменялись странными взглядами, и я заметила, как тётя еле заметно кивнула. Я нахмурилась. Это ещё что?
Тётя Фрина вдруг вскочила:
– Хватит! Тео, посмотри на меня, опусти рапиру!
– Сзади! – одновременно закричал Годд.
Мой муж не шевельнулся. Лишь рапира замерла в его руке. В этот же момент глаза Хмаля жадно блеснули, и мгновением позже его рапира сверкнула змеёй, целясь моему мужу в горло.
Подлец!
Но я не успела выдохнуть это слово вслух. Мой муж просто и без затей рухнул на пол, не выпуская эфеса, и, не прерывая движения, воткнул рапиру снизу вверх прямо Хмалю в живот. Клинок вошёл так глубоко, что окровавленное остриё показалось из спины между позвонков.
Я почувствовала, как мне делается дурно, и оперлась о косяк.
– Всё будет хорошо, миледи, – шепнул Росситер. – Всё закончилось.
Хмаль издал короткий хрип.
– Не чувствую… ног, – выдавил он. Из его рта полилась струйка крови. – Это… нечестно… звезда подняла тебя… на ноги. Почему никто… не поднимет… меня… на ноги? Я не хочу… умирать…
