Стало ясно, что отвертеться не удастся, и тут меня, что называется, обожгло воспоминание.
— А рамы? — закричал я. — Рамы в галереях? Могу я, наконец, выкинуть эту рухлядь?
Старик снова продемонстрировал мне свою гримасу «за секунду до яичницы», но, кажется, понял, что придется уступить:
— Меняйте ваши рамы. Но имейте ввиду — я лично проведу самую тщательную инспекцию… Вылететь вы должны уже сегодня, билеты заказаны, зайдите к Нэнси. Желаю удачи.
Что же, кто куда, а Володя — выгребать дерьмо. Планида, как говорили предки. Я пожал его дряблую ручку и отбыл вверить «Боингу» свое бренное тело.
Оставив за спиной Атлантику, рано утром я очутился в Хитроу. Дом наш находится в Северном Девоншире, так что конец мне предстояло сделать изрядный. В тех краях издавна собирались друиды, колдуны, маги, черти рогатые — место силы, как сказали бы теперь, и Дом был его центром. Оттуда в старину правили мифические Пендрагоны, там Мерлин замыслил Стоунхедж, и много еще чего. Последним предводителем этой эзотерики был некий сэр Генри Толборн, который, как рассказывали, держал всю мистическую публику Великобритании в ежовых рукавицах. Но сколько-то лет назад этот Генри уехал куда-то на войну, и там то ли вознесся, то ли, наоборот, провалился, короче, никто его больше не видел, и начался тот хаос и анархия, которые так не нравятся нашему Старику. Претендентов на магический престол было достаточно, но никого из них Дом знать не желал и безжалостно изгонял — если они успевали унести ноги. Сам по себе он достаточно регулярно переходил из рук в руки, его покупали и продавали, но кончалось все одинаково: лестницы дыбом, стулья летают, столы вращаются, люди исчезают в угребальниках — словом, весь набор. Должен, якобы, явиться истинный властитель с какой-то там душой и сердцем, и вот тогда-то Дом откроет ему… ну, и так далее.
Властитель-то, похоже, прорезался, но хорош же погром учинила домовая компания, если дело потребовало срочного ремонта.
Северный Девоншир — уже далеко не та глухомань, какой он был когда-то, но Дом и вправду стоит на отшибе. Лондонская железнодорожная ветка заканчивается в Гладстонберри, и там же поворачивает шоссе, дальше надо по проселкам култыхаться до Уорбек-холла — тоже древнее святилище, замок сумасшедших Уорбеков и, не доезжая Сент-Мери-Мида, где опять уже можно сесть на поезд и приехать на вокзал Виктория, надо повернуть на северо-восток, и еще двенадцать миль.
Вот последний поворот, роща тех сосен, что некогда сплошь росли в этих местах, буки у ограды, и пожалуйста — черепичная крыша нашего двухэтажного обиталища. Ах ты дьявол, сразу видно — среди черепицы черные провалы. Да, похоже, порезвились.
Разного народа в Доме случается множество, но самих домовых духов, или призраков, которые и творят все безобразия, на сегодняшний день четверо. Первый и главный из них — дворецкий Патрик. Дворецким он здесь был еще во времена римского завоевания, и до сих пор вспоминает какого-то Гая Кассиуса, который устроил в Доме подпольный обогрев и вентиляцию. Бесконечные воспоминания Патрика нагоняют на меня ужас, и однажды сгоряча я посоветовал ему их записывать. Он отнесся к этому неожиданно серьезно, и теперь я в страхе жду, что он начнет зачитывать отрывки из первого тома. Основная и, пожалуй, единственная его черта — грандиозное, всеподавляющее чувство собственного достоинства. Ничем другим он не блещет, но и это неплохо, потому что забота о сохранении имиджа создает у него хоть какое-то чувство ответственности.
Второй дух — конюх Герман, тоже древний бритт, диковато-волосатый, но узнать его историю поподробнее нет никакой возможности из-за кошмарного косноязычия — Герману доступен лишь один способ изъясняться — некое нечленораздельное мычание, довольно, впрочем, красноречивое. На моей памяти он с великими муками произнес всего несколько фраз, и след тех усилий чувствуется в нем до сих пор.
Двое остальных духов — женского пола, обеих зовут Елизаветами, и для краткости одну я окрестил Лизой, а другую — Бетси. Бетси — почтенная матрона времен Генриха — Синей Бороды и, если я ничего не путаю, двоюродная тетка Анны Болейн. Сообразно тогдашним манерам она интриговала, отравляла, небесного успокоения не обрела, зато без особых хлопот получила место первой статс-дамы у незабвенного сэра Генри. Не знаю, утратила ли она интерес к ядам, но готовит она отменно, и многие ее кулинарные рецепты служат предметом зависти и шпионажа.
Лиза — резвушка-хохотушка, бывшая любовница графа Саутгемптона, а потом и всех его друзей; не помню уж, она ли их убила, или они ее, но вихрь былого кокетства в ней отнюдь не утих, и смерть ей ума не прибавила. Помощи от нее в любом деле хватает ровно на две минуты, она бьет посуду, впадает в истерики, но в целом достаточно беззлобна. Неизвестно почему она опасается, что ее могут сослать в соседний Уорбек-холл, и это, пожалуй, единственная угроза, которая действует на нее отрезвляюще.
Всю эту разношерстную компанию объединяет одно — буйное помешательство при появлении в Доме очередных гостей. Тут они в трогательном единстве скачут по стенам, бросаются мебелью и вообще всячески производят впечатление. Зато остальное время поглощены взаимными склоками и дрязгами.
Дверь мне открыл Патрик. Был он, как всегда, наутюжен, накрахмален, сед и благостен.
— Счастлив приветствовать вас в Крэймонде, сэр, — произнес он великолепно поставленным баритоном, наклонив голову на четверть дюйма. — Мы ждали вас.
Я прошел в вестибюль, и передо мной предстала вся команда: лохматый, как кавказская овчарка Герман прорычал что-то дружелюбное, Бетси церемонно присела, а Лиза прямо-таки запрыгала, бултыхая своими скудными прелестями:
— А мы знаем, а мы знаем! — закричала она. — Едет Наследник! Нам все сэр Чарльз рассказал!
— У нас был астролог, — пояснил Патрик тоном экскурсовода. — Он оповестил нас о числах появления Хозяина. Герман, возьми чемодан сэра Уолтера.
— Здорово вы обрадуете Хозяина, — хмуро заметил я. — С дороги видно — у вас пол-крыши нет.
Тут вступила Бетси.
— Это наше священное право, сэр. Здесь нет повода для упреков. Даже сэр Генри…
— Нет, нет у меня повода… а у вас совести нет. Ладно, Бетси, не распаляйтесь, а лучше покормите меня. Я весь день за рулем и мечтаю о вашей кухне.
Она фыркнула, но все же сменила гнев на милость:
— Разумеется. Обед в верхней гостиной через пятнадцать минут, — и уплыла на кухню.
Самое смешное, что кое в чем эта королевская тетушка права. Свободное волеизъявление духов было заповедано еще Мерлином и не могло быть отменено никаким законом. Призраки должны были радостно приветствовать Хозяина и подчиняться, или… или наоборот. Бетси каждую минуту была готова вытащить из-под своих корсетов и кринолинов билль о правах и читать его вслух до посинения.
— Патрик, пойдемте пока посмотрим. Раз уж вы все знаете, объяснять ничего не буду, сами понимаете, положение серьезное.
Положение, однако, оказалось гораздо серьезнее, чем я мог предположить. Вестибюль и лестница практически не пострадали, зато в нижней галерее произошло нечто невообразимое — сначала я даже не мог понять, что же они там такое произвели, потом до меня дошло — выворотили из стены старую трубу для подачи ацетилена в светильники. Хорошо еще, что газ давным-давно отключен, а то было бы дело. Разворотив стену, они выломили две крайних стрельчатых рамы и разбили почти все верхние половинки готических окошек. В первый же дождь галерею залило, и вода с известкой потекла на старинные рыцарские доспехи, которые в количестве десяти штук стоят вдоль злополучной стены. Эти панцири и всегда-то смотрелись как-то замшело, а теперь приобрели и вовсе плачевный вид.
Но по-настоящему страшный сюрприз поджидал меня в верхней гостиной. Две панели черного резного дуба, которыми был отделан весь холл, над камином выгорели широченным безобразным конусом. Тут уж я выругался от души и со всем чувством, на которое был способен:
— Ах, так вас нехорошо! Да вы тут что, с ума посходили? Как это теперь восстанавливать? Что здесь вообще творилось?
— Мы демонстрировали «язык дракона», — сообщила подоспевшая Бетси. — И попрошу вас впредь выбирать выражения, сэр Уолтер, когда разговариваете в присутствии дам.
— Было очень здорово! — прочирикала Лиза, крутя своими бенджонсоновскими юбками. — Они так перепугались!
— Мы довольно быстро потушили огонь, сэр, — дипломатично вставил Патрик.
— Потушили… Патрик, черт побери, согласно договору Дом должен сам собой регенерировать. Где эта вонючая регенерация?
— Сэр, лестница регенерирует по-прежнему успешно. Но долгое отсутствие Хозяина, конечно, сказывается.
— Бетси, все-таки от вас я такого не ожидал. Что теперь прикажете делать с этой стеной?
