— Хе-хе, — хитро прищурилась Крысанида Степановна. — А ты уверен, что ее сожгли?
— Ну, я думал…
— А индюк тоже думал, дак в суп попал, — охотно поддакнула старушка. — Сожгли-то вовсе и не ее, а ее доппеля… будешь учиться, узнаешь, что это за зверь такой.
А сама она с Земли ушла. Насовсем. Обиделась сильно, да и правильно. Она-то за свою Францию всей душой радела, а ей такую каку подложили… Так и не вернулась.
— И что с ней потом стало?
— Если интересно — сам у нее попозже спросишь, — лениво ответила Крысанида Степановна. — Может, расскажет…
— Так она что — здесь?! — поразился Илья.
— А то где же… Лет сто уж, как у нас преподает. Святую Магию. Слышал, небось?
— Не…
— Ну, еще услышишь. А я вот Бытовой Магии обучаю, это даже полезнее. Всякому пригодится.
Илья ошарашенно покрутил головой.
— И что — она тоже меня учить будет?
— Нет, она не будет. В этом цикле у новичков по Святой Магии сэр Карим будет. А по Бытовой — синьора Виджаби, так что со мной на уроках тоже не увидишься. Но у нас и другие учителя с Земли есть — восемь человек. Со мной — девять.
— А сколько их всего?
— Магистров — четыреста восемьдесят. Великих магистров — сто двадцать. А великих мастеров всего пятнадцать, да еще сам Деорг. Он-то уж точно сильней всех. Итого шесть сотен. Да еще прочего персонала примерно столько же. В одной только купальне человек сто работает… Ах ты, совсем Джонатана забыла — он тоже вроде бы с Земли. Он великий мастер. Значит, всего землян десять. Хотя насчет Джонатана я не уверена — прямо же у него не спросишь…
— Почему?
— Увидишь — поймешь. Джонатан — личность уникальная. Он, кажется, даже старше Деорга. Ну ты как — поел?
Илья молча кивнул. Он давно не ел с таким аппетитом — Юлия Николаевна готовила неважно, а кулинарные познания Владимира Максимовича ограничивались жареной картошкой.
— Ну что — пора уж собираться, наверное? — печально поинтересовалась Крысанида Степановна. — Ты, как домой вернешься-то, обдумай все, как следует, с бухтыбарахты не решай. А через три дня я снова к вам заеду, там мне и скажешь, что надумал. Идет?
— Идет… — задумчиво ответил Илья.
В принципе, он и не собирался особо долго думать — такая возможность выпадает раз в жизни. Но раз сказано подумать — подумает. Заодно и с друзьями попрощается.
— А если… если я сюда поступлю, как это все будет? Ну там — какие вещи с собой брать, и все такое?
Крысанида Степановна понимающе усмехнулась.
— Жить будешь в общежитии. Там комнаты на троих, но большие — тесно не будет.
Вещей много брать не нужно. Одежду все равно здесь выдадут — специальную форму.
Это учителя ходят в чем захотят, а для учеников форма предусмотрена. Домашнего зверя можно взять, если есть. Книг можно захватить сколько хочешь, но их тут читать некогда будет. Технику какую-нибудь, вроде велосипеда или там телевизора — пожалуйста. Только телевизор показывать не будет — антенны, сам понимаешь, через четвертое измерение не подействуют, а своего телевидения здесь нет.
— А электричество, значит, есть? — хмыкнул Илья.
— А как же! У нас для этого специальный энергетический элементаль в клетке сидит. Здоровенная зверюга — току дает, как парочка Днепрогэсов. Без розетки не останешься…
— А документы какие-нибудь нужны?
— Да на что они здесь! — хмыкнула Крысанида Степановна. — У магов один документ — аура твоя. Ее, внучек, не потеряешь и не подделаешь — какая есть, такая и есть… Еще что-нибудь хочешь спросить?
— Вообще-то, да… — смущенно сознался Илья. — Крысанида Степановна, а почему у вас… — …такое странное имя? — закончила за него старушка. — Ты не смущайся, меня про это часто спрашивают. Тут, внучек, казус такой случился неприятный. Отца-то моего Степаном звали, Кузнецовым, и работал он как раз кузнецом. Хороший был кузнец, у нашего барина его раз десять купить хотели, а тот все отказывался. У него один сын уж был — брат мой, но он еще одного хотел. И имя мне заранее придумал — Степан. Чтоб, значит, Степан Степанович был. Вот. А когда я родилась — долго не думал, назвал Степанидой. Так и записали. Только дьячок, который имя мое в книгу вписывал, старый был, глухой, да еще и пьян в зюзю. Недослышал, нафантазировал, да и записал меня Крысанидой. Отец долго потом ругался, чуть не прибил его, да пожалел старого. А я так и осталась Крысанидой. Дети все дразнили… А как сюда поступила — перестали, здесь-то по-русски никто не говорит, тут у меня имя как имя. Вот такая история…
В обратное путешествие Илья отправился в одиночестве. Крысанида Степановна уклончиво сослалась на какие-то неотложные дела, связанные с принятием нового цикла. На сей раз переброской занимался великий магистр Трен-Экил и, надо сказать, он все проделал гораздо быстрее. Просто поставил Илью в круг и прищелкнул пальцами. Не возникало никакого сияния, никакой задержки в несколько секунд. Одно мгновение, и вокруг уже стены родной комнаты.
Илья нерешительно выглянул за дверь. Запоздало вспомнилось, что он даже не предупредил родителей, что отбывает с новой бабушкой в неизвестном направлении.
Конечно, его не было всего часа два, но предки все равно могли испереживаться…
Когда мать чуть не задушила его в объятьях, а отец начал недоверчиво тыкать пальцем во все места, Илья понял, что так и случилось.
— Вернулся… слава богу… — пробормотал отец. Потом сообразил, что это непедагогично и попытался грозно нахмуриться.
— Ты где шлялся, поганец?! — рявкнула мать.
Илья понял, что дело плохо. Если мать называла кого-то «поганцем», это означало высшую точку кипения. Он заранее съежился, опустил глаза пониже и обреченно приготовился принять на себя пару бочек материнской брани.
Примерно в середине длиннющей тирады на тему "и в кого он только такой уродился", вернулась Танька, которая, оказывается, за это время успела сбегать в универсам за сигаретами. Таинственное исчезновение брата не взволновало ее ни капельки.
В конце концов мать все-таки выдохлась и наконец-то вспомнила, что до сих пор не имеет никаких объяснений самовольной отлучке неслуха-сына. Она решительно уселась за кухонный стол и заявила, что не сдвинется с места, пока ей подробно не растолкуют, что с ним, собственно, произошло, и куда подевалась Крысанида Степановна. Отец робко присоединился к супруге. Танька, разумеется, тоже навострила ухи (назвать ее здоровенные лопухи «ушами» клавиатура не поворачивается).
Илья начал неохотно рассказывать о том, где он побывал, и с удивлением узнал, что предки, оказывается, понятия не имеют о том заведении, в котором работает мадам Кузнецова. То есть о Магической Академии. Они со скрипом признали как свой договор с ней, так и то, что она честно выполнила все условия сделки. Но им, оказывается, и в голову не приходило поинтересоваться, зачем ей нужны все эти проверки! Илью такое равнодушие возмутило до глубины души, но мать моментально перешла в наступление:
— А откуда мы знали, что ты этот дурацкий тест пройдешь?! Мой отец с этой… с этой… договаривался он с ней. Насчет меня. А до него мой дед договаривался — насчет него. И сестра моя ничего такого в том шаре не увидела, и дядя Миша…
Откуда ж мы знали?!
Илья понял так, что в семье Адамовых это давно уже стало доброй традицией — получать от Крысаниды Степановны приятные магические подарки на свадьбу и крестины, совершенно не заботясь о том, что со временем, возможно, придется расплачиваться. Сам для себя он уже решил, что стать чародеем — вполне достойная судьба, но черствость предков его по-прежнему обижала.
— И когда она за тобой… ну, приедет? — уточнил отец, складывая губы куриной задницей.
— В среду, — безучастно ответил Илья. — До этого времени надо принять решение…
— Что там принимать-то? — удивился Владимир Максимович. — Откажешься, конечно!
— Почему это я откажусь? — нехорошо прищурился Илья.
— Ну… как это… я… — встал в тупик отец. — Сам, что ли, не понимаешь?
— Потому что родители так говорят! — повысила голос мать. — Вот школу закончишь, тогда и иди куда хочешь, хоть к черту на рога! Последний год осталось доучиться!
— Через год меня туда уже не возьмут, — спокойно сообщил Илья. — Туда поступают в шестнадцать лет.
— Значит, перебьешься! — нагло заявил отец. — Тоже мне — профессия! Вон, в юридический поступишь, как Валера!.. сначала собирался! Брат у тебя тоже тупой — я же всех в военкомате подмазал, кого надо, а он все равно поперся, добровольно!
Обалдуй! Два у меня сына — и оба полудурки! Тоже мне, генерал фигов!
Споры продолжались довольно долго. Отец так и не смог найти хоть какого-то убедительного аргумента. Все его протесты сводились к "все должно быть, как у людей". Под «людьми» он явно имел в виду себя и своих знакомых бизнесменов. А вот мать после того, как выплеснула первоначальную ярость, призадумалась. Всетаки Крысанида Степановна была именно ее предком, пусть и очень далеким. Юлии Николаевне пришло в голову, что если со столь малознакомой родственницы удалось получить немало житейских благ, то уж родной сын, несомненно, просто завалит семью волшебными подарками. Татьяна, будучи самым прагматичным человеком в семье, поняла это с самого начала, а потому даже не думала влезать в спор, и только молча завидовала везучему братцу.
