Ах, сколько же раз он сетовал на то, что ему не хватает магической силы! Как бы он хотел стереть врагов с лица земли!
— Стать родовым магом — настоящим магом, не просто получившим начальное магическое образование или даже закончившим магический университет, — очень тяжело, — продолжал Мезенмир. — Каждый из чистокровных и почти каждый аристократ — потенциально очень мощный маг. Сейчас твое тело и тело Ярослава постепенно приспосабливаются к тому, чтобы пропускать через себя огромные потоки энергии. Как правило, магов этому учат много лет, но вам с Волком пришлось пройти… гм… ускоренное практическое обучение. Задача мага, который живет в замке у аристократа, — удерживать того от приобретения дополнительной силы. На этом держится наше государство, мы спасаем народ и землю от войн, после которых будет оставаться только выжженная пустыня. Маги почти никогда не становятся Владетелями — это недопустимый соблазн.
— Но ты…
— Ясноцвета. — Мезенмир поднялся, кривясь, посидел немного, закусив губу, а потом продолжал: — Я никогда не хотел стать Владетелем. И твой домен меня никогда не привлекал. Однако в сложившейся ситуации твой отец решил, что я могу стать хорошим — и сильным — Владетелем.
— И ты согласился.
— Я? О, нет! Твой отец, замечательный Владетель Крюк, шантажировал меня и всю мою семью. Если бы я отказался от чести стать мужем прекрасной беглянки Ясноцветы Крюк, он бы убил моих младших сестер, а заодно прошелся бы огнем и мечом по нашему домену. У меня не было выбора!
Его серебристо-серые глаза стали почти черными от охватившей Мезенмира ярости. Краем глаза я увидела, что Драниш и Вел прекратили игру и настороженно посматривают в нашу сторону.
— Я не знала этого, — прошептала я едва слышно. — Не знала. Прошу прощения, Мезенмир, что мой отец так поступил с твоей семьей.
Нож несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться, а потом сказал:
— На твоем месте я бы не сообщал никому о том, в каких количествах вы с Ярославом пользовались магией. Вполне возможно, ваш родовой маг отслеживает все твои магические вспышки, но он будет молчать до тех пор, пока ты не переступишь определенную черту и не начнешь использовать магию во вред. А чем меньше народа посвящено в события, чем безопаснее.
— Спасибо за совет, — серьезно поблагодарила я и побрела на свое место.
Я не считала, что в моей жизни что-то кардинально изменилось, однако было приятно сознавать, что у меня теперь есть сила, которую я могу противопоставить Жадимиру. Что-то мне подсказывало, что в ближайшее время она пригодится.
Единственные вещи, которые можно проделывать бесконечно и с неизменным удовольствием, — это подстраивать гадости ближнему своему.
Даезаэль Тахлаэльбрар рассуждает о жизни
В тишине и спокойствии мы проехали несколько дней, пока не стали попадаться признаки близкого жилья — разъезженные дороги, ухоженные поля, вырубленные леса.
— Скорее всего мы все еще находимся в домене Сыча, — озабоченно сказал мне Драниш. — Учитывая то отношение, которое продемонстрировал к тебе старик во время последней встречи, нам нужно быть наготове.
— Не нам, — поправил Даезаэль, — а конкретно ей.
Эльф кивнул в мою сторону. За последние дни целитель более-менее отъелся и перестал выглядеть устрашающе серым и катастрофически худым. Магией он не пользовался, предпочитая или отлеживаться, или что-нибудь жевать. Когда я вела фургон, Даезаэль размещался у меня на коленях и начинал сетовать на жизнь, подробно и со вкусом расписывая все несчастья, которые обрушились на его голову с момента, как его угораздило появиться на свет. Несколько часов страдающий эльф посвятил глубоко травмирующему детскому переживанию: его однажды приняли за девочку! Именно с этим случаем Даезаэль связывал свою многовековую депрессию.
Ярослав со мной обращался подчеркнуто вежливо, стараясь лишний раз не замечать моего присутствия. Ночью он спал рядом со мной, отворачиваясь и не шевелясь на протяжении всей ночи. Однажды я сильно продрогла и прижалась к его спине в поисках тепла. Волк ничего не сказал, укрыл меня своим одеялом и ушел дремать на скамью управителя.
После долгого и бурного обсуждения мы решили ехать не скрываясь. Если на нас захотят напасть отряды Сыча, они найдут фургон в любом случае, как бы мы ни прятались. А вот на дороге, в окружении местного населения, будет возможность вступить в переговоры. Я знала, что наше потрепанное войско не выдержит еще одного сражения, и тайком надеялась, что мы сможем вывернуться хитростью. В крайнем случае, я была готова пожертвовать собой, лишь бы леса не украсились еще одним холмиком, под которым лежит тот, кто во время тяжелого пути стал мне дорог.
Когда я не вела фургон и не слушала историю тяжелой эльфийской жизни, то разговаривала с Велимором. Дядя делился домашними новостями.
Он рассказывал о моем племяннике, который был похож на свою мать — пышную толстушку, дочку Владетеля Риса. Владетель Крюк не обращал на внука внимания, однако уже подготовился на случай всех возможных катаклизмов.
Мой брат должен был унаследовать отцовский домен, но, если бы с ним что-то случилось, Владетельницей тоже становилась я и могла распоряжаться обоими доменами по своему усмотрению. А малыш отправлялся с матерью домой, получая фамилию Крюков.
Я выслушала это известие с открытым ртом.
— Это значит, что… — пролепетала я, когда осознала сказанное.
— Твой отец разочаровался в Пребыславе, — со вздохом ответил Велимор. — Он вырос не совсем таким, каким его хотел видеть Ясноград.
Я вспомнила, что Жадимир говорил про моего брата. Что он слабохарактерный и не умеет сам принимать решения. Пребыслав всегда был тенью отца, тому это льстило, но, наверное, сейчас он осознал, что тень — это не полноценный Владетель, которого он хотел вырастить из своего сына.
— …ты добилась уважения, — заставил меня вынырнуть из размышлений голос дяди. — Он всем заявил, что ты вполне можешь управиться с двумя доменами сразу. Во всяком случае, он сказал, что именно в тебе течет его кровь, а не та жидкая водица, которая передалась от вашей матери твоему брату. Владетель Рис пытался возражать, но что, в конце концов, он может сделать? Пока полноценным Владетелем остается твой отец, все пикнуть боятся.
Слышать это было настолько неожиданно и так приятно, словно меня всю наполнило теплыми солнечными лучами. Я всегда считала, что я для отца что-то вроде довеска к сыну-наследнику. Невесту Пребыславу Владетель Крюк выбирал долго и придирчиво, но и она, судя по всему, не оправдала его ожиданий. Интересно получается, я в первый раз вышла замуж за того, за кого хотела, ладно, брак не удался, но сам факт! И теперь у меня тоже был выбор! Дядя трепетно сохранил все бумаги, брачные контракты, заключенные с родами Волка и Ножа только и ждали, когда их подпишут.
Я покосилась на Мезенмира. Может быть, сделать вид, что я внезапно забыла про все эти магические штучки с кинжалами, и предложить молодому магу стать моим мужем? А будет ли он лучшим Владетелем, чем Волк? Нет, уверена, что нет. Люди, которых заставили что-то сделать, — это совсем не то, что люди, которые мечтают об этом с рождения. Как бы ни сложилась моя личная жизнь с Ярославом, но ради домена он расшибется в лепешку.
Как только на дороге показалась более-менее приличная деревушка, Волк стряхнул мрачное оцепенение и заявил:
— Прежде чем мы покажемся в приличном обществе, нам нужно нормально одеться.
Вопросы посыпались сразу:
— Тебе не хватило приличного общества, где пытались убить твою невесту? — полюбопытствовал Даезаэль.
— Где мы возьмем хорошую одежду? — спросила я.
— Откуда у нас бабло? — Тролль озвучил самую главную проблему. Завладев общим вниманием, он пояснил: — Кажется, все наши средства… того… Не думаю я, что в этой деревеньке будет филиал королевского банка, да и остался ли этот королевский банк в сложившейся ситуации?
— Вот об этом я не подумал, — пробормотал эльф. — Ввиду сложившихся обстоятельств… надо все сделать официально… Ярик, ты в курсе, что я уже на тебя не работаю?
— Конечно, — рыкнул капитан таким тоном, что я бы обмерла от страха, но на целителя это не подействовало совершенно.
— Приодеться конечно же надо, — вздохнул Велимор, с жалостью поглядывая на те лохмотья, в которые я была одета. Каждый вечер я пыталась привести остатки юбки и рубашку хотя бы в чистое состояние, но ветхая ткань была готова рассыпаться от любой стирки. А о багаже, оставшемся там же, где и крыша нашего фургона, можно было забыть навсегда. — Поэтому…
Он порылся в широком поясе и достал оттуда золотые монеты.
— Война не война, осталось наше государство существовать или же развалилось, золото всегда золото, чья бы физиономия ни была отчеканена на монетах, — философски изрек дядя. — Эти деньги позволят не только приобрести хорошую одежду, но и купить новый фургон и лошадей. Этот вот-вот развалится.
