«Нет, поздно. Мурвинальх выбрал не ту игрушку. Я не желала служить ему, но у меня не было выбора. Он морил меня голодом по нескольку дней, а когда я начинала сходить с ума, давал пищу. Всегда живую. Это были люди, эльфы, еще какие-то разумные существа, но мне было уже все равно, чем насыщать свою голодную утробу. Какую же жалость и ненависть к самой себе я испытывала, когда разум после насыщения возвращался и приходило осознание содеянного. Я плакала и проклинала судьбу за то, что не дала мне прожить нормальную паучью жизнь. Особые, в основном магические способности жертв, которые доставались мне в качестве еды, передались мне и дали возможность не только вырасти до таких размеров, но и делиться полученной силой с моим хозяином. Он заставлял меня жить в этом узком каменном мешке и черпал магию, когда это ему было нужно. Я не хотела, но ритуал подчинения, который он провел сразу, как только получил меня в качестве тотемного животного, не оставлял мне выбора. Так продолжалось много лет. Верховный Жрец хотел достичь того, чего еще никому не удавалось, — стать единственным властелином всего сущего в мире, и я была одним из средств достижения его низменной цели. Но в один день, когда меня накормили невинным младенцем, как потом оказалось, способным в будущем свергнуть этого гнусного тирана (так нагадала ему одна пророчица, которая, как ты, наверное, уже понял, тоже пополнила мой рацион), я дала себе клятву отомстить. При первом же удобном случае, при малейшей возможности. Но Мурвинальх был очень осторожен и никогда не подходил ко мне близко. Видимо, понимал или чувствовал, что я так до конца и не подчинилась ему. И вот наконец сегодня настал день справедливого возмездия».
Полоз слушал эту проникновенную исповедь, все больше и больше ужасаясь тому, насколько сильно навязанное окружающим мнение отличается от истинного положения вещей. Мурвинальх был никчемным магом с подлой и алчной душонкой, жаждущей власти любой ценой. Для него ничего не значили чужие жизни и судьбы, они были всего лишь кирпичиками в огромном здании его безумных эгоистичных планов. И одним из этих живых кирпичиков оказалась Саламандра… А сколько их было до этого?
— Почему ш-ш-ше ты не с-с-съела меня, когда я с-с-свалилс-с-ся тебе на голову? — решил уточнить наследник Золотоносных Гор, только чтобы не молчать и не сойти с ума от всего услышанного.
«Утром я уже имела несчастье позавтракать и была еще не голодна, поэтому и соображала нормально. Только благодаря этому ты остался жив».
— С-с-спас-с-сибо с-с-са откровеннос-с-сть, — буркнул в ответ Полоз, невольно поежившись. — А ш-ш-што ш-ш-ше не убеш-ш-шала раньш-ш-ше?
«Плиты, закрывающие колодец, хозяин никогда надолго не оставлял открытыми, а чтобы выбраться, мне нужно время, я слишком неуклюжая и тяжелая, ведь двигаться и разминаться мне было негде, сам видел».
— И что ты теперь будешь делать, когда стала свободной?
«Умру».
Это короткое слово прозвучало в голове Хранителя Золота так спокойно и буднично, будто речь шла о планах на выходные.
— Но поч-ч-чему? — Он даже подался вперед, не веря до конца, что она так легко и просто говорит о собственной смерти. Или это единственное спасение для нее?
«Потому что я нарушила клятву подчинения, убив своего хозяина. Да и количество магии, которое я могу вместить в себе, имеет предел».
— Но я так понял, Мурвинальх бес-с-с тебя был очень с-с-слабым магом, почти никаким…
«Мурвинальх — да, а вот артефакт, который он держал в руках…»
И тут только Полоз осознал, что вместе с ненавистным Верховным Жрецом паучиха слямзила и Кольцо Саламандры, которое изначально являлось корнем всех зол, причем сделала это специально, сознательно обрекая себя на смерть.
Словно прочитав его мысли (или действительно прочитав), Ллот кивнула и низко наклонилась к золотому змею, будто хотела как можно лучше рассмотреть его и запомнить до мельчайшей чешуйки.
«Уходи, смелый незнакомец в облике змеи. Я чувствую, что энергия артефакта уже ищет выхода, долго мне не сдержать ее. Забери свое сокровище и уходи, пока не поздно. Очень скоро здесь будет слишком жарко».
Восемь глаз Ллот отразили уже начавшее бушевать внутри нее пламя. Полоз не стал больше терять ни минуты. Осторожно подхватив ртом тельце Саламандры, он метнулся к двери, но, врезавшись со всего маху в плотно закрытые створки, которые даже не дрогнули от удара, словно были каменными, отлетел обратно. Вторая и третья попытки вышибить дверь также не увенчались успехом.
Легко сказать — уходи, когда единственный выход намертво задраен, а выбитое окно находится на такой высоте, что без крыльев до него не добраться. Полозом завладело настоящее отчаяние.
«Уходи через мой колодец. Там есть небольшое сточное отверстие. Оттуда, особенно в холодную погоду, сильно сквозит, значит, оно имеет выход на поверхность. Куда оно ведет — не знаю, но ты сможешь в него пролезть».
Кинув на паучиху благодарный взгляд, Хранитель Золота одним движением очутился на дне каменного мешка, столько лет служившего домом несчастной Ллот. Отверстие, о котором она говорила, нашлось почти сразу, стоило только разворошить груду костей. Не раздумывая, Полоз скользнул в темный зев неизвестности.
Отправив зятя в свободный полет за спасением его мечты и своей дочери в одном лице, Змей Горыныч хотел убедиться, что тот приземлился благополучно, но внезапно прошивший кончик хвоста арбалетный болт заставил его несколько поменять планы.
— Ах вы, прихвостни поганые! — взревел обиженный столь неуважительным приемом Царь Долины. — Вы попортили мою драгоценную чешую! — и щедро пыхнул огнем в арбалетчиков. С такого большого расстояния пламя вряд ли дотянет до земли и сожжет кого-нибудь заживо, но нервишки и бороды прогреет изрядно.
Новая лавина болтов и стрел полетела вверх, как только дым немного рассеялся. Змей с легкостью увернулся и поднялся повыше, чтобы осмотреться и оценить обстановку во вражеском стане. Большая часть стрелков собралась на центральной площади перед храмом и активно вела обстрел вражеского воздушного лазутчика. Точнее — летчика. Вряд ли эти бедолаги не ведали, в кого стреляют, что им чести не делало, но бесстрашие, с каким эти людишки и эльфишки шли на смерть, просто поражало.
— Идиоты, — чисто для себя констатировал Горыныч, наблюдая, как площадь все больше и больше заполняется стрелками. — Нашли с кем тягаться. Око видит, да зуб неймет, — и, показав очень неприличный жест в виде выставленного среднего когтистого пальца, громко крикнул: — А вот это вы видели?
Скорее всего, видели, потому что забегали по площади быстрее и стрелять принялись гораздо чаще.
Но развлекаться и уж тем более уничтожать весь воинский штат Верховного Жреца в планы Царя Долины пока не входило. Сейчас следовало побыстрее вытащить Влада из ловушки, в которую он попал по собственной глупости и самонадеянности, а потом вернуться на помощь к Полозу, вдруг он один не справится. И все это надо проделать в максимально сжатые сроки.
Потеряв интерес к происходящему на центральной площади храма и лениво уворачиваясь от особо настырных рукотворных жал, Змей Горыныч полетел к злополучным воротам, где томился в ожидании Влад. Сам Змей в этой мрачной крепости, гордо именуемой храмом, уже давно навел шороху, раздраконил всех местных обитателей, и при этом совершенно не прятался. А вот у полозов задача была кардинально противоположная — оставаться как можно дольше незамеченными. Уже начавшему немного трезветь хале очень хотелось надеяться, что весь бдительный гарнизон бдит исключительно в его сторону и застрявшую под массивными воротами большущую змею еще не успели обнаружить. Не хотелось бы тратить драгоценное время на выдергивание то головы, то хвоста до неприличия длинного друга у пытающихся растянуть его еще больше стражников. А вот промочить три пересохших горла парой-тройкой, а лучше — четверкой кружечек хорошего вина он бы не отказался. Но негде.
Однако Змея Горыныча, решившего сначала присесть на крышу, где лучники не могли его достать, и разведать обстановку с более безопасного места, то есть сверху, ждал сюрприз. Огромные ворота, казавшиеся на первый взгляд неприступными, валялись на земле, так и сцепившись створками, будто близнецы-братья (видимо, замок был новее и крепче, нежели петли), а вся земля вокруг приобрела красный цвет. Бегающие туда-сюда воины с мечами наголо слишком ясно давали понять — Влада обнаружили.
— Неужели опоздал?.. — еще не до конца осознав случившееся, выдохнул Змей Горыныч.
— Ещ-щ-ще немного, и точно бы опос-с-сдал, — недовольно раздалось снизу. — Где Полос-с-с?
Три головы опасно перевесились через козырек плоской крыши и с облегчением обнаружили внутри огромного помещения, больше смахивающего на склад, живого и относительно невредимого владыку. Ярко-красные пятна на змеином теле Влада Горыныч решил в расчет не брать. Двигается, ворчит — значит, все в порядке. Может, просто ударился где. Длинным гибким хвостом владыка раскачивал какую-то бочку с явным намерением запустить ею в бестолково толпящихся у входа неприятелей.
