Король и его свита восседали на помосте. Рядом с Людовиком Демьян увидел Изабелль. Она сидела, чуть поодаль, опустив голову и закрыв лицо белой полупрозрачной вуалью. Король наклонился и протянул руку, двумя пальцами поднял ее лицо за подбородок, а другой показал на Демьяна. Изабелль смотрела безжизненными глазами, как будто сквозь него. Его Величество взял из вазы на столе засахаренный фрукт и протянул его Изабелль.
– Насладитесь зрелищем, моя дорогая. Это достаточно диковинная редкость – видеть в судебном поединке бой двух представителей черни, да еще и инородцев. Обычно это удел благородных людей – защищать честь в честной схватке.
Он погладил ее по руке и, повернувшись к кому-то из свиты, спросил.
– Де Брисак, вы на кого поставили?
Демьян отвернулся, чтобы не видеть Изабелль.
На площадке стояли обращенные лицом друг к другу два стула, покрытые черной тканью. Один предназначался Демьяну, а через некоторое время привели и на соседний стул усадили Сему Молотка в таком же кожаном одеянии. Демьян отметил про себя, что бандит слегка прихрамывал на ногу, в которую преподобный Томазо воткнул маленький кинжал. Привели закованных в деревянные колодки Бруно и консильери Молотка, бандита по кличке Полкан. Бруно шел с затравленным видом, озираясь по сторонам, как бедное животное, которое вели на живодерню, зато Полкан шел с гордо поднятой: он не сомневался в победе своего босса. Их оставили за оградой у входа, под охраной двух солдат.
Сема Молоток сел напротив Демьян, он буквально сверлил глазами его, но Демьян, будучи уже под действиями препаратов, спокойно смотрел на него.
– Ты Дема, наверное, думал, что сдашь меня местной мусарне и все. Но ты загадил свои отношения не только со мной. Нашелся тут один пидарок, вон тот с длинным носом, и решил он за меня вписаться…. Знаешь, а мне здесь нравится. Я думаю, когда тебе балабас разобью на черепки, я в местной помойке выйду в авторитетные люди. Налажу жирно дело, титул получу.… Буду жить на два мира. И ты бы мог, сученок….
– Скажи мне, – спокойно сказал Демьян, прерывая его, – почему ты всегда хотел убить Бруно? Что он тебе сделал?
Сема усмехнулся.
– Ну, раз у нас пошел такой кровяной перетёр, давай осушим все дерьмо до дна. Лишний он был между нами. Не свое место занимал этот черт. Если бы не этот баклан чепушильный мы бы могли с тобой много дел алмазных провернуть. И ты бы мог быть человеком. Но эта гадина всегда нас разделяла.
– Ведь это не он причина. Зачем ты всегда меня ставил перед выбором? Зачем, Сема?
Сема Молоток посмотрел куда-то в сторону.
– Я всегда хотел тебя сломать. Скрутить в бараний рог, но, только ставя тебя на выбор, это можно было сделать. Но теперь это уже не важно, – спокойно, без фени, ответил он.
Принесли две корзины: в одной топленый свиной жир, в другой – древесная зола. Помощник дю Жардена приказал Демьяну и Семе обильно натереть кожаные костюмы свиным жиром, а потом очистить от него руки с помощью золы, чтобы оружие не выскользнуло из них. Им сунули в рот по кусочку сахара и Дю Жарден кивнул мэру города. Тот поднялся и поклонился королю. Монарх в свою очередь махнул белым платком в руке.
– Здесь и сейчас по Божьей воле состоится судебный поединок на котором Господь изъявит свое решение и не оставит без своей защиты несправедливо обвиненного человека, – объявил мэр.
Потом он достал бумагу, с которой зачитал суть дела и обоснование парижского суда о проведении Божественного поединка.
Служки унесли стулья, покрытые черным сукном и принесли два деревянных щита, выкрашенных в красный цвет, с белым крестом, символом Святого Георгия, и две тяжелых дубовых дубины примерно с метр длиной. Их широкая часть имела оковку в виде кольца из толстого железа, по всей поверхности которого выступали большие округлые клепки. После осмотра дю Жарденом оружие и щиты вручили участникам поединка. Он последний раз обвел взглядом людей, заполнивших все пространство.
– Блюсти тишину! – напомнил начальник стражи.
И еще раз, получив разрешение короля в виде благосклонного кивка, громко объявил.
– Пусть Господь вас рассудит! Пусть исполнится его воля! Да будет так!
Демьян и Сема Молоток разошли в стороны, и изготовились к схватке.
– Ну что Дема посмотри, какой у меня барный лукич, [79] – Сема потряс дубинкой, – Пришло время мазать крысу! [80] – заорал он и бросился на Демьяна.
Но Демьян очень хорошо усвоил жестокие уроки Гастона. Он отвел первый сокрушительный удар Семы и отступил.
– Я смотрю крыса, ты время не терял, – прошипел Сема Молоток и, не теряя времени, о котором он только что говорил, усилил натиск.
Он орудовал тяжелой дубиной, словно держал в руке перышко и лупил по щиту с такой силой, что тот начал трещать и от него в стороны полетели мелкие щепки. Демьян попятился, прикрываясь щитом. Временами ему не удавалось отвести удар и поэтому, получив несколько сильнейших из них по поверхности щита, ощутил, как рука, его державшая онемела. Почти у самой ограды, куда его прижал своим неудержимым натиском Молоток, он каким-то чудом сумел вывернуться и уйти в сторону.
– Сука…, – прокомментировал его маневр Сема Молоток, – тебе не избежать мое правило….
Но он тяжело дышал и заметно припадал на раненую ногу. В отличие от него, благодаря препаратам, Демьян дышал ровно, не чувствуя усталости. Его лишь беспокоил щит, который от сильных ударов дубины получил две заметные трещины, угрожая тем самым развалиться на две части.
Сема Молоток отдышался и начал медленно двигаться по окружности площадки, выбирая момент для следующей атаки.
– Крысенок подготовился, – процедил он сквозь зубы, – местный черт тебя учил, что ли?
– Это не твое дело, – ответил Демьян.
– Ты что, крысенок, басить научился? Вякало вонючее свое раззявил….
Демьян, ответно двигаясь по противоположной точке окружности площадки, и проходя мимо королевской ложи, увидел Изабелль. Она сидела, вцепившись в подлокотники побелевшими от напряжения пальцами, ее лицо было бледным, а в глазах застыл страх. Демьян встретился с ней взглядами и на несколько мгновений «выпал» из схватки, нарушив тем самым одно из самых критичных правил, которое в него вбивал посредством беспощадных тумаков Гастон – во время боя ни в коем случае не отвлекаться и сосредоточится только на убийстве своего врага. Сема как опытный боец мгновенно почувствовал, что его противник отвлекся. Издав мощный рык он, превозмогая боль в раненой ноге прыгнул к Демьяну и ударом щита сбил его с ног. Демьян упал на живот, но следуя инстинкту, тут же прокатился на спину и поднял щит над собой. Рядом в паре десятков сантиметров опустилась в песок дубина его врага. Если бы не этот перекат, то она ударила бы его прямо по позвоночнику, сломав его, и тем самым исход смертельного боя был бы решен. На его щит обрушились сокрушительные удары. Щит затрещал, мелкие щепки летели Демьяну в глаза. Наконец дерево не выдержало, и щит развалился на две части. Одна часть с кожаной ручкой осталась в руке, а другая упал на лицо Демьяна, расцарапав в кровь щеку. Он понял, что еще один удар и ему конец.
– А парень-то совсем не плох, – раздался насмешливый возглас короля, – сильный дьявол! Еще один удар и он размозжит ему голову.
Демьян изловчился и изо всех сил лягнул Сему молотка в больную ногу. Бандит потерял равновесие и, взревев от боли, упал сначала на спину, а потом быстро встал на четвереньки и никак не мог подняться, так как дубина в вывернутой руке оказалась под его телом. Демьян воспользовался моментом, вскочил и занес свою дубину над его затылком. И стоя над ним, так и застыл…
«Я не могу!», – пронеслась мысль, – Убей его! Чёрт возьми! Убей! Разбей ему голову! Выпусти ему мозги! – кричал в его голове образ Гастона.
Демьян почувствовал, как ему в лицо прилетела пригоршня песка, брошенная Семой Молотком. Тут же последовал скользящий удар дубины по голове и плечу. Демьян ощутил адскую боль, но смог отпрыгнуть в сторону.
