После отдыха идти стало значительно легче, тем более что Тимка шагал рядом. Моховая подстилка, усыпанная пожелтевшими хвоинками, мягко пружинила под ногами, да и сосны, кажется, слегка расступились. От смолистого запаха ветра, вольно гуляющего среди могучих стволов, на душе стало легко и беззаботно, словно все тревоги вымело из головы его теплым дуновением, но ощущение праздника оказалось недолгим. Антон потерял дар речи, когда лес раздвинулся, и перед ним, всего-то в паре шагов от крайних деревьев возник отвесный склон холма, поросший какой-то кудрявой травкой с мелкими сиреневыми цветочками.
— И как мы наверх полезем, а, он же словно ножом срезан? — отмер парень через несколько минут.
Тимофей ухмыльнулся, достал небольшую коробочку, не больше сигаретной пачки, и показал Антону.
— И что?
— И все… — Он махнул коробочкой в сторону склона. Внутри холма что-то негромко щелкнуло, участок косогора медленно поехал в сторону. Перед друзьями распахнулось овальное отверстие.
— Пульт дистанционного управления… — разочарованно протянул Антон. — Я-то думал…
— А необъяснимые чудеса закончились, — очень серьезно пояснил Тимофей. — Добро пожаловать в мир научно-технического прогресса в последней стадии его развития… — в конце своей напыщенной речи он не выдержал и прыснул, зажимая ладошкой рот. Вид у Антона был ещё тот…
В люке показалась Лера:
— Тим, к счастью… Я тебя уже разыскивать собралась… Ты куда делся? Отец от вчерашнего ещё не отошел… Здравствуйте, Антон, — она взглянула на парня и опять повернулась к сыну. — Не мог предупредить, что ли? Заходите оба, быстро, нечего тут мелькать…
Антон скрипнул зубами — лезть под землю ужасно не хотелось, но надо. Пожалуй, клаустрофобия ему обеспечена на всю оставшуюся жизнь. Шагнув следом за Тимофеем люк, он малодушно закрыл глаза, когда услышал под ногами легкое гудение заработавшего механизма, и створка люка отсекла от него солнечный свет. Не ожидал он от себя такого, не ожидал…
Признаться честно, база 'временнЫх' этнологов Антона не впечатлила. Главное, красиво назвать — База: тесный, едва вдвоем поместились, 'предбанник' с раздвижными дверями: одна наглухо закрыта, в другую видна квадратная полупустая комната, через третью они попали сюда.
— Проходи, — подтолкнул его мальчишка.
Парень перешагнул через невысокий порожек. Белые стены без окон, две молочного цвета откидные полки одна над другой, как в поезде, отделенная невысокой пластиковой ширмой узкая ниша (Тимофей шепнул на ухо — 'Удобства'), раскладные, как шезлонги, кресла. От избытка белого захотелось завыть — Антон почувствовал себя неизлечимо больным, словно попал в лазарет, но никого, кроме него, это кажется, не напрягало. Глеб приветливо улыбнулся, пожал протянутую парнем руку и не стал терять зря время:
— Ну, что, начнем, пожалуй… — из стены бесшумно выползли две плоские горизонтальные панели, над которыми засветились голографические экраны. Антон им обрадовался, как ребенок, хоть какое-то разнообразие в 'снежном' царстве. Лера и Глеб уселись перед релятивистическими дисплеями, Тимофей полулежа устроился на полке, предложив парню оставшееся свободным кресло.
Дальше начался настоящий кошмар — Антону казалось, что своими вопросами этнологи выворачивают его наизнанку, заставляя припоминать мельчайшие подробности его прежней жизни, приметы его времени, снова и снова возвращаясь к уже сказанному. При этом они непрестанно заносили в память своих суперкомпьютеров (в том, что они 'супер' парень не сомневался, даже клавиатура была сенсорной, беззвучной, казалось, что этнологи просто бессознательно касаются поверхности панелей), отвлекаясь лишь на краткие мгновения, чтобы уточнить ту или иную подробность. Пытка продолжалась, по его ощущениям, не первый час. Антон не один раз уже пожалел, что так редко обращал внимание на всякие несущественные, на его взгляд, мелочи, бегая по родному городу.
— Ну, вроде все, — откинулся на спинку кресла Глеб, — должно сработать. Лер, у тебя как?
— Согласна… — отозвалась она, считывая показания с экрана. — Ввожу информацию для обработки и вычисления пространственно-временных координат перемещения.
— Ну, что, готов? — повернулся Глеб к Антону. — Запускаем машину…
— Как, прямо так сразу?
— А когда? — удивился этнолог, — мы данные на сейчас готовили, плюс-минус полчаса…
— Ты что, не рад? — кинулся к другу Тимофей. — Ты ж так домой рвался…
— А Людмила? Я с ней даже не попрощался… — растерялся Антон, — к тому же я хотел…
— А мы ничего нового о будущем мира тебе не расскажем, — предвосхитил его любопытство Глеб, — Тим и так чересчур много наболтал лишнего…
— Пап… — укоризненно протянул мальчишка.
— Не спорь, знаю. Видишь ли, Антон, люди вашего времени слишком часто совершают необдуманные поступки, а потом жалеют о них, но сделанного уже не вернуть, а у нас своя этика. Не думаю, что ты долго сможешь хранить молчание, твой секрет все равно прорвется наружу и не факт, что он не станет очередной сенсацией, на которые вы так падки.
Парень виновато молчал. Как ни крути, а Глеб по-своему прав… и возразить тут нечего…
— Есть… — Лера, не принимавшая участия в разговоре, оторвалась от компьютера, — можно начинать.
— Пошли, путешественник…
Антон крепко стиснул в объятиях Тимку, за это время ставшего ему роднее брата. В носу предательски защипало и чтобы не показать своей предательской слабости, он поторопился выйти вслед за Глебом.
Машина времени скрывалась за той самой наглухо закрытой дверью — тесная каморка, похожая на кабинку рентгеновского аппарата. Ассоциации с больницей упорно не желали покидать голову парня. Может быть, поэтому он храбро вошел в кабинку, будучи твердо уверен, что ничего хорошего из этой затеи не выйдет и машина времени просто-напросто не сработает. Массивная створка, закрываясь, плавно двинулась вправо. Глеб ободряюще подмигнул парню перед тем, как пневмодверь, хищно чавкнув напоследок, отрезала его от Антона. Тусклый свет мигнул и неожиданно погас. 'Все отменяется? Перебои с электричеством?' — удивился парень и тут почувствовал под ногами бездонную пустоту. Он вскрикнул, машинально сгруппировался, как при прыжке в воду, и, ощутимо ударившись пятками о твердую поверхность, кубарем покатился по мокрой земле.
То, что перемещение все-таки удалось, Антон понял только после долгих скитаний. Он брел по раскисшему бесконечному полю, постепенно зверея от нудно моросящего дождя, оскальзываясь в неровностях почвы и проклиная свою доверчивость. Увидев свет далеко впереди, он кинулся к нему, а когда услышал шум мотора приближающегося автомобиля и чуть позже через глубокий кювет выбрался на асфальт, то завопил во все горло, надеясь, что водитель его услышит, но машина уже скрылась вдали. И к счастью…
Как оказалось, выбросило его далеко за городом в тот же самый день, а, точнее, ночь, когда Людмила позвала его к себе. Наверное, Лера, задавая координаты перемещения, слегка подстраховалась — появление Антона в несколько странном виде посреди белого дня в людном месте могло вызвать немало ненужных вопросов. Домой он добрался только поздним вечером, пересидев светлое время в густых кустах, и долго шлепал пешком, не рискуя садиться в общественный транспорт. Шагалось легко, благо было о чем подумать, да и по лесу он погулял достаточно, привык уже много ходить на своих двоих. Уже подойдя к дому, Антон сообразил, что ключей у него нет — опять пришлось сидеть во дворе и ждать, пока не погаснет свет в окнах соседей и осторожно лезть на свой балкон, радуясь, что квартира всего лишь на третьем этаже.
Пожалуй, эта радость оказалась последней после его возвращения. Проблемы навалились сразу же, как только он принял ванну, сбрил отросшую бородку и глянул на себя в зеркало. В таком виде идти на фирму никак нельзя… Как он объяснит друзьям и начальству, почему так радикально изменился всего за пару дней? Менять работу он не собирался, поэтому с самого утра, сказавшись больным, попросил отпуск без содержания, всего на пару недель. Потом позвонил старинному приятелю, с которым они работали вместе уже не первый год:
— Витек, привет…
— Тоха, ты мудак, — с ходу оторвался на него Витька, — ты нам такой контракт запорол, мы из-за тебя на кучу бабок влетели… Тебе это даром не пройдет, нашел время в загул уходить…
Не до конца выслушав стоны коллеги о сорванном контракте, досадливо швырнул телефонную трубку на рычаг, отключил звонки, и с удовольствием завалился на любимый диван, который Людмила частенько называла 'твой четвероногий друг'. С самого начала все пошло не так… А чего он ожидал? Что все будет по-прежнему, лишь только он окажется дома? Да вот только эти несколько месяцев просто так из памяти не выкинешь…
