К счастью мои опасения были напрасны. Лошади у крестьян имелись. Причем довольно крепкие. Также у них имелась телега, куда мы усадили будущую роженицу вместе с двумя ее сыновьями и подслеповатого старичка, который кажется даже не понял, что вчера произошло, потому как все утро он не переставал спрашивать куда и зачем мы едем. И кто вообще все эти вооруженные до зубов люди. Плохое зрение не позволило ему разглядеть в вооруженных «людях» эмпатов. И, слава Богу. Остальные крестьяне, а их всего было двенадцать вместе с мальчиками и их постоянно всхлипывающей матерью, не способной смириться с кончиной супруга, с опаской поглядывали на магов и солдат. Хоть и понимали, что только благодаря им они остались живы, но все равно боялись. Мои эльфы как могли, пытались успокоить их и уверяли, что все будет хорошо, что в Геллионе они будут в безопасности и ни один монстр не причинит им вреда. Похоже, у близнецов имелся дар психологического воздействия, так как ближе к вечеру люди успокоились и даже начали расспрашивать эмпатов о внезапно обрушившемся на их земли несчастье. Солдаты, как и эльфы, стали заверять крестьян, что все будет хорошо и им ничто не угрожает.
А я ехала и ядовито усмехалась. Не угрожает! Думают, ложь спасет этих людей? Как бы не так!
К вечеру настроение испортилось окончательно. Я только и делала, что грызлась с друзьями, кричала на Лесту и Морта, и вообще на всех, кому не посчастливилось попасть под горячую руку. А когда смотрела на Владыку, готова была рвать на себе одежду и кричать, кричать, кричать…
Наверное, вы все-таки считаете меня эгоисткой. Но вам не понять моих чувств. Не понять, каково это смотреть на любимого и знать, что это вовсе не он, а тот другой. Не понять, что значит чувствовать себя бессильной перед беспощадной силой тьмы, не способной ничего изменить и спасти ЕГО душу. Знать, что каждая напрасно потраченная секунда может оказаться решающей для него и меня. Видеть его во сне, а на рассвете просыпаться и бесшумно плакать, вспоминая о тех моментах, когда мы были вместе. А теперь попробуйте сказать, что у меня нет сердца!
Наверное, если бы не новости от Воллэна и Эдель, у меня бы случился нервный срыв. Но рано утром третьего дня мы получили коротенькое послание, в котором говорилось, что очень скоро они прибудут в Геллион. Эдель также писала, что обыск в замке де Оров увенчался успехом, и посоветовала мне продолжать молиться, так как надежда еще осталась. Это значило, что пламя еще не погасло.
Мы рассчитывали прибыть в столицу Нельвии на закате, но одно маленькое происшествие задержало нас на несколько часов, а меня заставило многое переосмыслить…
— Нарин, не мешай! Лучше разорви вот это. — Даже не глядя в мою сторону, Леста протянула мне большой лоскут ткани, оторванный от своей юбки, и переключилась на лежащую в телеге женщину, которая последние полчаса корчилась в предродовых схватках. А я все это время бегала вокруг нее, Лесты и доктора Морта и в страхе поглядывала на роженицу. Слышали бы вы, как она кричала! Мой феникс и тот бы не смог издавать подобные звуки.
Когда начались схватки, солдат, магов и крестьян как языком слизало. Я тоже хотела уйти под шумок, предпочтя насладиться созерцанием девственной природы Этары, нежели стать свидетелем появления на свет еще одной жизни. Но колдунья приказала быть поблизости в случае, если понадобится моя помощь.
Помощь! Я ж ни черта не смыслю в родах! Мои заверения в том, что от меня больше вреда, чем пользы не помогли. Поэтому приходилось рвать ткань, снимать с огня горячую воду и ставить на него же холодную. Потом бежать с этой самой водой к орущей не своим голосом крестьянке и наблюдать за рождением малыша. Честно! Я думала упаду в обморок от переизбытка чувств и волнения, потому как роды шли не совсем гладко.
Морт то и дело просил поднести ему очередную баночку или же какой-нибудь инструмент. А когда я достала из его аптечки нечто уж больно похожее на щипцы и протянула их эмпату, а женщина в это время подняла голову и увидела сей странный предмет… В общем, потом криков было еще больше.
Не знаю, сколько прошло времени с момента начала схваток, но каждая секунда ожидания казалась мне вечностью. Заметив на лицах «акушеров» неприкрытый испуг, меня затрясло. Боже, а вдруг ребенок родится мертвым? Бедная женщина не перенесет еще одной потери. Вознося молитвы небесам, я продолжала прыгать вокруг телеги, пока завесу тишины не разорвал громкий плач младенца.
— Подержи пока, — сказала Леста, скидывая мне на руки завернутый в ткань комочек.
— Эй, я ж… Ой, какой хорошенький. — Я обхватила малютку второй рукой и едва удержалась от соблазна поцеловать эту маленькую мордашку.
— Хорошенькая, — поправил Морт, складывая инструменты в сумку. — Это девочка.
Девочка!
— И как же мы тебя назовем? — баюкая малышку, щебетала я. — Может, Белль? Ведь это означает «прекрасная». А ты у меня такая хорошенькая.
— Ты сильно не увлекайся, — сказал непонятно откуда появившийся Рэй. — Кажется, это не твое.
Я хмыкнула и отвернулась от друга, продолжая баюкать Белль и нашептывать ей ласковые слова. Петь не рискнула.
— И ты все еще хочешь, чтобы этот мир умер? — поравнявшись со мной, прошептал Лор. — Посмотри на это невинное создание и скажи, заслужило ли оно той страшной участи, которую ты уготовила всей Этаре. Впрочем, не говори. Я и так все вижу по твоим глазам.
Он ушел. Подошла Леста и, забрав малышку, отнесла ее матери.
— Да-а, подруга, — протянул Рэй и направился следом за принцем.
Я повернулась туда, откуда доносился смех матери. Глаза светились теплотой, руки с трепетом обвивали крохотный комочек, а с губ срывались тихие слова любви.
Почувствовав внутри соленый комок, я побежала в лес, желая скрыться ото всех и дать, наконец, волю слезам.
К стенам Геллиона мы подъехали поздней ночью. Встретив у ворот хмурых стражников, мы предоставили им заниматься «расквартировкой» крестьян. Единственное, Морт настоял на том, чтобы забрать с собой во дворец мать и ее троих детей, так как все еще беспокоился за здоровье женщины и ее малышки. Мы не были против. Особенно я. Мне все-таки удалось уговорить женщину назвать девочку Белль. Когда я попросила ее об этом, крестьянка улыбнулась и сказала, что хоть это и довольно необычное имя, но она не может отказать той, кто помогал появиться малышке на свет.
А во дворце нас уже ждали Ее Величество вместе с Зорреном и другими советниками. Я посмотрела на Теору и невольно вздрогнула. Неестественно бледная кожа, темные круги под глазами от бессонных ночей, а на лбу пролегли первые складочки. "За каких-то пару недель Теора постарела на несколько лет", — с сожалением подумала я и опустилась в глубоком реверансе.
Поприветствовав магов и солдат, королева обняла меня, Лесту, а затем уж заключила в материнские объятия сына. Лориэн как обычно покраснел (ну не любил он, когда мать вела себя так с ним при посторонних) и что-то пробормотав, поспешил в свои покои набираться сил после долгого путешествия.
— Где он? — холодно спросила королева.
Маги расступились, показав правительнице Владыку во всей своей красе. Сегодня на закате Эрота снова подвергли «пытке» маслом. Можете себе представить, в каком он был состоянии.
Теора сжала кулаки и, стараясь сохранить на лице остатки спокойствия, приказала.
— В подземелье!
— Но, Ваше Величество… — заикнулась было я, но заметив молнии в глазах правительницы, заткнулась и отступила назад.
Эрота увела стража. Остальные последовали за слугами в заранее приготовленные для гостей комнаты. Я украдкой глянула на пылающую гневом королеву и, тихо пожелав ей спокойной ночи, направилась к себе. Надеюсь, она не прикажет перерезать ему горло этой же ночью!
— Не знаешь, где сейчас Ее Величество? — осведомилась я у только что вошедшей служанки и, прикрыв ладонью рот, коротко зевнула. Я все-таки надеялась переубедить Теору и попросить перевести Владыку из подземелья в комнату. Сбежать он не сбежит. Он и ходит-то с трудом, не то что бегает. В конце концов, это тело Дорриэна и я имею полное право требовать обращаться с ним должным образом. А то еще простудится. Из своего опыта знаю, каково там, в этих их подземельях — сыро и ужасно холодно.
— Ее Величество созвали совет на утро. Он уже должен был начаться.
Грязно выругавшись (бедная служанка! она не ожидала услышать нечто подобное из уст "благородной дамы"), я нацепила на себя первое попавшееся платье и, демонстративно хлопнув дверью, уверенным шагом направилась в Зал Советов.
— Вообще-то меня участь Нельвии тоже волнует, — хмуро бросила я, устраиваясь в кресле рядом с Лором.
— Неужели? — решил неудачно пошутить принц, но, наткнувшись на мой полный искреннего негодования взгляд, предпочел заткнуться.
— Ты ничего не пропустила, Нарин, — спокойно без каких-либо эмоций сказала королева и возобновила прерванный моим появлением разговор.
