— А я — Мыш! — вылез на мое плечо хвостатый.
— Мых?..
— Мыш! — с нажимом повторил мой приятель. — И никак иначе! Усек?..
— Такие вы странные… — циклоп добродушно улыбнулся. — Но через горы я вас проведу. Только утром.
— А почему не сейчас?
Он посмотрел на кружащийся в воздухе снег.
— Метель скоро начнется. Небезопасно… Пойдемте к нам! У нас дома тепло и сухо. Мама вам даст горячего грогу… Пойдемте?..
Мы с Мындером посмотрели друг на друга. Потом — на одноглазого.
— Тепло, говоришь?.. — протянул крыс.
— Ага.
— И грог?.. — Я развела руками. — Ну, это серьезный аргумент… Пошли!
Сквозь ту самую расщелину в скале мы прошли внутрь горы. Наш провожатый уверенно вел нас по каменным коридорам, треща без умолку:
— То-то все удивятся! У нас гости редко бывают, а из людей, почитай, ни разу еще не было никого!.. Мы-то что, мы бы и рады, да только они злые больно!
— Да уж, наслышана… — кивнула я. — Мне Гинко рассказывал. Климат на них, что ли, так неблагоприятно действует?..
— А-а, так ты и Гинко знаешь?.. — радостно обернулся циклоп. — Он славный. Часто забегает. Мама его очень любит… Вот в прошлый раз шаль ей связал — теплую! У ней радикулит…
— Он еще и вяжет?!
— А то как же! Когда линяет — особенно. Знаете, какая у него шерсть густая?..
— Видели… — отозвался Мышель. — А вы, как я погляжу, все тут между собой дружите?
— Без этого нельзя, — серьезно проговорил Ух, сворачивая вправо. — Это, может, человек человеку волк, а у нас всё по-другому!..
Я только вздохнула. Да уж… в этом смысле человеческие взаимоотношения оставляют желать лучшего!.. А жаль, граждане. Очень жаль.
Коридор неожиданно кончился. Мы вышли наружу.
— Вот, — сказал циклоп. — Наш поселок!
Перед нами оказалась довольно просторная почти круглая площадка, засыпанная утрамбованным снегом и со всех сторон окруженная скалистой стеной гор. Стена была вся испещрена отверстиями пещер. Слышались голоса, детский смех и позвякивание посуды. Несмотря на ночь, кажется, никто не спал. Мы спустились по каменной тропинке на плац. Я с интересом осмотрелась и удивленно подняла глаза на провожатого:
— Ух! А что это у вас?..
Прямо посередине, деля площадку на две равные части, стоял невысокий каменный частокол.
— Граница, — пояснил циклоп.
— Зачем?
— Видишь ли… это другая часть племени. Мы уже третий год не разговариваем!
— Почему? — Мышель вылез из кармана и вскарабкался на мое плечо.
— Разногласия у нас… — Ух затопал к третьей пещере слева. — Внутренние…
— Серьезные?
— Даже до драк доходило!
— Ого!.. — покачал головой крыс. Одноглазый откинул меховой полог и вошел внутрь.
Я, на всякий случай держась за его спиной, шагнула следом.
— Мама! — улыбаясь, сказал голубоглазик. — У нас сегодня гости!
— Гости?.. — Мешающая огромной ложкой в котле женщина обернулась.
У нее был большой карий глаз с пушистыми ресницами и длинные пышные волосы. Я робко вышла из тени:
— Добрый день! То есть ночь…
— Человек?! — ахнула женщина. — Ух!.. Ты в своем уме?!
— Мам, да ты не бойся! — успокоил ее циклоп, присаживаясь на камень у входа и снимая меховые унты. — Она не из деревни. И она знала Эха!..
— Правда?.. — с легким беспокойством посмотрела на меня женщина. Я заулыбалась так, будто мои уголки губ к ушам привязали… Нет, они, может, и безобидные, но мало ли что?.. Люди, я смотрю, у них не в чести. И в этом, положа руку на сердце, нет ничего удивительного!..
Посмотреть на добрую и хорошую меня заявилась вся одноглазая общественность. Мама Уха, проникшись к нашим злоключениям, расстаралась вовсю — нас отогрели, накормили (невзирая на невнятные протесты типа «да мы не голодные…») и напоили… горячий грог — это весчь!.. Никогда до этого не пробовала — и зря, между прочим… Нас с Мышом усадили во главе гигантского стола (на лавку пришлось подложить гору подушек, потому что мебель в доме была рассчитана не на мои «метр в прыжке со стремянкой», а на высокорослых циклопов) и пичкали вкусностями до тех пор, пока у меня чуть из ушей не полезло. По их меркам, конечно, я и съела-то всего ничего, но для меня лично четырехлитровый тазик под скромным названием «тарелочка» — задача практически непосильная! Зато нехилое ведерко грога оказалось весьма кстати… Поэтому, когда меня попросили рассказать, каким ветром нас с хвостатым занесло в эти края, моя не слишком уже трезвая светлость, бурно жестикулируя, понеслась во все тяжкие!.. Сами подумайте — полтора года я ни одной живой душе в Питере не могла и слова сказать о своих мелиорских приключениях! А тут — такие перспективы!! Не-ет, такую возможность упускать было просто преступной халатностью… Циклопы с открытыми ртами внимали моему изобилующему яркими подробностями повествованию. Включившийся Мышель, скача по столу, изображал отдельные моменты в лицах… в общем, мы имели бешеный успех!
Когда тема была полностью исчерпана, я, тяпнув еще грогу и утершись рукавом, спросила у сидящего рядом Уха:
— Дружище, так всё-таки — что у вас за разногласия?..
— Какие?
— Ну, эти… внутренние!..
— А-а!.. Так это… видишь ли… в общем, наши мудрецы как-то заспорили, что сначала идет — день за ночью или ночь за днем? Один одно говорит, другой — другое… спорили, спорили, весь день спорили, переругались между собой в пух и прах и пошли к народу. А народ, как стал думать, так и сам запутался! В результате всё племя надвое разделилось — одни кричат, что сначала ночь, потом — день, другие — что наоборот… Вот и… — он развел руками, — так три года решить и не можем. Наши говорят: день впереди…
— Ну, правильно…
— Вот. А они — что ночь.
— Тоже верно… Ничего не понимаю! — недоуменно фыркнула я. — Так ведь без разницы!
— Как это?!
— Ну, в смысле… — Я задумалась. — Как объяснить-то?.. Мыш!
— Ась?.. — сонно моргнул крыс, объевшийся до состояния нестояния.
— Слыхал, в чем у них непонятка?..
— Ну?
— День с ночью поделить не могут — что за чем идет!
— И всё?..
— Ага!
— Вот делать нечего!.. Я обалдеваю — в мире бардак, холодина жуткая, нефть дорожает, смертность растет на душу населения и вообще черт в ступе, а они фигней маются!.. Племя непуганых идиотов…
Циклопы притихли, прислушиваясь к нашему разговору. Я задумчиво посмотрела на Уха:
— А тебя самого вся эта дурь устраивает?..
— Нет, — опустил он плечи. — И по ту сторону границы — тоже не всех…
На этих словах молодой циклоп как-то загадочно смутился и покраснел. Ага… чует мое сердце, не обошлось тут без какой-нибудь местной красавицы!..
— Ух… — Я подвинулась к нему поближе и понизила голос: — А у тебя девушка есть?
Он не ответил, но по малиновеющим ушам всё и так понятно было…
— Она — оттуда?..
— Угу… — кивнул он и сник окончательно. — Только не говори никому, ладно? Такое начнется…
— А вы что же, всю жизнь прятаться собираетесь? Не дело!
— Так ведь… никак по другому-то…
Я посмотрела на его убитую физиономию и решительно отодвинула кружку:
— Нет уж! Знаю я, каково это!..
— У тебя тоже так? — удивился он.
— У нее еще хуже, — хмуро сказал Мышель. — Девочка твоя хоть из приличной семьи?..
— Конечно!
— Вот-вот! А у нас… одно расстройство!..
— Ладно! — Я встала из-за стола. — Мои проблемы — это мои проблемы!.. А с твоими, дружок, мы сейчас разберемся…
— Как?!
— Пошли!
Провожаемая изумленными взглядами, моя светлость вышла из пещеры. Ух, оглянувшись на мать, бросился следом… Ну и народ!.. Нет, я могу понять Мелиор и моих друзей, из-за которых нам с Риганом ничего не светит, но… чтобы такая ерунда?! И ведь что самое смешное — сами уже не рады, а поди ж ты — уперлись баранами, и всё!.. Надо что-то делать. И я сделаю!.. Не знаю как, но сделаю. Иначе я Уху в глаза смотреть не смогу. В глаз, точнее…
Я подошла к частоколу и, сложив руки рупором, прокричала:
