– Ну ее… не хочу! Будь рядом, если кто выстрелит, я за тебя спрячусь.
– Знаете что, лорд Скиминок! – неожиданно рявкнул трусливый рыцарь, безоговорочно напяливая на меня кольчужную рубашку. – Вы потом как хотите, но, если Лия после боя найдет на вас больше чем две царапины, – она прибьет меня сковородкой!
– К бою! К оружию! – раздалось вокруг. Войска принца двинулись к центральным воротам. Армия чертей огибала город, норовя взять нас в кольцо и ударить со всех сторон одновременно. Ристайл может не выдержать, слишком мало людей. Наши лучники старались вовсю. Враг наступал, теряя убитыми и ранеными. Злобыня ушел готовить к вылазке дружину, мы с Бульдозером обороняли северную стену. Под нашим командованием пятьдесят стрелков залпами выкашивали целые ряды противника. Люди знали, что их ждет в случае захвата столицы. Прибежал нарочный от короля доложить о боеготовности Тающего Города. Я собрался было идти, но в эту минуту голос Люцифера загремел на все поле:
– Ландграф! Мы знаем, что ты здесь. Выходи и сразись со мной один на один, как мужчина с мужчиной!
– Не ходите, милорд, – тут же вцепился в мой воротник верный Бульдозер. – Не верьте Владыке Ада! Он не имеет ни совести, ни чести. Вас обманут!
– Ну что же ты, лорд Скиминок?! Выходи, или твое имя будет навеки опозорено. Дерись, трус!
– Тьфу! Третий поединок за день! Ну вот зачем мне все это надо?! – раздраженно бормотал я, спускаясь по ступенькам со стены к воротам. – До чего идиотские правила поведения в этом дубовом средневековье! Да в моем бы времени назвал бы кто меня трусом… стоя под окном с пятитысячной армией – разве ж я вылезу?! Ни за что! А вот тут иду себе…
– Остановитесь, милорд! – кричал трусливый рыцарь.
– И главное, ради чего? Ну, вот убьют меня сейчас, сгину я во цвете лет по причине невозможности нарушения традиций рыцарского этикета. Кому от этого тепло? Самое смешное… всем! Он умер как герой! И хоть бы один человек вышел, загородил дорогу и сказал решительное: «Нет!»
– Нет! – решительно сказал Бульдозер, загораживая мне дорогу. – Без лат никак нельзя! Это не по-рыцарски. Это вопиющее нарушение этикета, это неуважение к противнику, это пренебрежение к лучшим чувствам всех нас, это…
– Заткнись! – тонко взвизгнул я, едва удерживаясь от того, чтобы не задушить его. Нервы… Стянув через голову кольчугу, я швырнул ее обомлевшему Жану и приказал страже меня выпустить. Уже выходя из ворот и обернувшись напоследок, я увидел Луну, державшую за руку Ивана. Она была очень бледной… – Ну, вот он я. Чего надо? – Мы с Люцифером стояли лицом к лицу между Ристайлом и откатившимся войском принца. Черти приостановили маневры по охвату города, ожидая развязки грядущего поединка.
– Я пришел за твоей душой!
– Попробуй отними. Лично мне она еще очень пригодится.
– Ха! Ты подписал договор об уничтожении Ристайла, спустив на него демона-разрушителя. Твоя подлая душонка теперь навеки принадлежит мне! – захохотал владыка Ада.
– Ах, вот ты о чем… – Я тоже слегка улыбнулся. – Не буду спорить, как только, согласно договору, пенсионер Хан затопит город морской водой, – пожалуйста, забирай.
– А что, разве он еще этого… не сделал?
Словно в ответ на искреннее недоумение владыки, у стен заклубился дым и насупившийся демон вылил к створкам ворот первую десертную ложечку морской воды.
– Хм… – прикинул я, когда дым вновь рассеялся. – Он бегает до моря и обратно с приличной скоростью, коэффициент полезного действия в среднем примерно одна ложка в час. Значит, двадцать четыре в сутки. Если очень постарается, может догнать до тридцати. Ну что ж, такими темпами он затопит Ристайл где-нибудь…
– Ты издеваешься! – взвыл Люцифер. – Все, мое терпение лопнуло! Будь ты проклят, Скиминок! Я убью тебя своими же руками…
Мне как-то разом поплохело. Могучая фигура Владыки Ада вдруг начала расти! Не прошло и минуты, как он возвышался над Ристайлом, словно слон над тортом. Мир замер в ужасе! Огромная нога поднялась и… Меня вынесло из-под удара какой-то непонятной силой, еще миг – и раздавило бы в лепешку, как зазевавшегося таракана.
– Вероника?
– Да, милорд. Садитесь быстрее, летим!
Юная ведьма, рискуя жизнью, спасла меня от неминуемой гибели. Для такой туши удар Меча Без Имени слабее комариного укуса. Мы взмыли вверх. Увидев меня на метле, Люцифер расхохотался еще громче:
– Не убегай, свирепый ландграф! Тут есть один наш общий знакомый. Он умрет, если ты сбежишь.
Ряды чертей раздвинулись, и я увидел связанного… Брумеля! Так вот где он пропадал… в плену!
– Вероника, вперед! Теперь я буду драться.
Ворота Ристайла распахнулись. На врага вышла гордая гвардия Плимутрока. В синем небе показались два пятнышка, белое и черное. Это мои драконы, за ними еще… Силы сравнялись. Юная ведьма проявила недюжинный талант пилота. Мы кружили вокруг носа Люцифера с бешеной скоростью. Куда девалась моя морская болезнь? Я дважды задевал Мечом Без Имени огромный пятачок. Люцифер ревел в бесплодных попытках поймать нас, а мы медленно и верно уводили его в сторону от поля битвы. Что было внизу, не знаю… Неожиданно мимо промелькнула зеленая молния, ударив Владыку Ада в висок. Локхайм! Тающий Город, управляемый твердой рукой, отважно стрелял по Люциферу изо всех орудий.
– Вероника! Доставь меня к рулю.
– Слушаюсь, лорд Скиминок!
На бушевавшую внизу баталию смотреть было некогда. Владыка Ада тоже сосредоточил свои усилия на ловле нас, не отвлекаясь на несущественные мелочи вроде войны. Он размахивал руками, бил в ладоши, пытаясь прихлопнуть нас, как назойливую муху. Я начинал думать, что мужик просто лопнет от злости… Ведьмочка сделала вираж, круто сбросив меня на мостовую. Я здорово хряснулся, перевернулся и встал на ноги, демонстрируя неизвестно кому, что так и было задумано. Вероника резко взмыла вверх, продолжая донимать Люцифера, пока я, прихрамывая, бежал в рубку управления. Взлетел вверх по ступенькам, рванул дверь и… ахнул! У голубого камня стояла Луна, а мой сын восхищенно подпрыгивал рядом.
– Так его, так! Ой, папа? А мы с тетей Луной Люцифера бьем. Сейчас как попали ему прямо в нос!
– Это ты, любимый? – мило удивилась наемница.
– Это я, любимая! – попытавшись зарычать, я лишь спровоцировал ее на поцелуй. Дальнейший разговор велся на пониженных тонах. – Почему вы здесь? Где гвардейцы королевы?
– Они дерутся на земле. Локхайм стоял без дела, а твой сын сказал мне, что знает, как он управляется. Монахи принесли три бочонка святой воды. Когда они ушли, мы подняли Локхайм.
– Вы его попросту свистнули! Слушай, улыбчивая, ты чему учишь ребенка?
– Папа, это не она, это я!
– Не сомневайся, ты свое получишь! И не смей заступаться за Луну, когда я ее ругаю!
– Не кричи на ребенка!
– И ты не смей заступаться за Ивана, когда я его воспитываю.
«Угонщики» оглядели меня с некоторым снисхождением, так сочувственно вздохнув, что я едва не обиделся.
– Не считайте меня сумасшедшим! Здесь война. Женщинам и детям положено сидеть дома, а не заниматься конокрадством… тьфу! Воровать летающие города – неэтично!
– Ваня, папа прав?
– Прав.
– Тогда попроси его не заслонять обзор, а то не вижу, куда стреляю.
Владыка Ада, окончательно осатанев, начал плеваться длинными струями пламени. Пару раз нам удалось уйти, но на третий по Локхайму прошелся огненный смерч. От жары полопались стекла, во многих домах начался пожар.
– Вверх! – скомандовал я.
Бороться с огнем нашими силами было бесполезно. Снизу взмыл заботливый Кролик и, зацепившись за борт, предложил:
– Итите ко мне! Фам нелься стесь остафаться, сголите, как лостественские сфечки!
Спорить глупо. Я аккуратно пересадил на дракона Луну, передал ей на руки упирающегося Ивана и почти уже пересел сам… Что-то большое и тяжелое со страшной силой ударило Кролика снизу в живот. Мой дракон разжал когти и без стона рухнул вниз.
– Не-е-ет!!!
Из-за клубов дыма я не видел, как они разбились. Внизу хохотал Люцифер, целя в Локхайм куском отломленной городской стены. Все кончено… Значит, Ристайл захвачен. Иван… Луна… Внезапно в голове не осталось ни одной мысли. Все вытеснилось невероятной болью потери. Мне и сейчас трудно об этом вспоминать, а уж тогда… Я начал понимать, что делаю, когда стоял у борта и вышибал Мечом Без Имени крышки у бочек со святой водой. Потом быстро пошел в рубку, выровнял Тающий Город на одну линию с грудью Владыки Ада и дал полный газ! Когда до него дошло, что делаю, – было поздно. Локхайм врезался в огромную грудь Люцифера. Три бочонка святой воды выплеснулись на кожу негодяя. Дикий рев потряс Вселенную. Но мне было все равно. Я лежал в рубке управления с разбитой головой, Локхайм падал вниз, огонь раздувался еще больше, а я пытался связно произнести два самых дорогих для меня имени. Потом настала темнота…
