Полина вздохнула:
— Хорошо! Согласна с тобой, гений аргументации. Сначала знания, потом бой. У меня только один вопрос.
— Ну? — мрачно уточнила я, ожидая чего угодно, от «А не будет ли Костик на нас злиться за молчанку?» до «Может, стоит привлечь к поискам информации старшее поколение, раз у них опыта больше и нюх такой продвинутый?», но Поля смогла-таки меня удивить:
— Можно я сегодня у тебя переночую? — спросила она, с тоской глядя на рубашку Богдана. Мои губы дрогнули в улыбке:
— Да. Только помойся сначала. Не знаю, что там дракон устроил в комнате брата, но твой вид с моими чистыми простынями не вяжется никак.
Следующим утром мы поехали в нашу с мамой старую квартиру. Многоэтажка встретила бывших жильцов тишиной и какой-то странной умиротворенностью, которая бывает только в конце февраля, когда снег еще покрывает землю пушистым ковром, но солнце с каждым днем задерживается на небосводе все дольше и дольше, начиная потихоньку припекать. В воздухе витает весна, коты ночами орут под окнами в ожидании любвеобильных кошечек, с крыши по капельке исчезают сосульки, а на лавочке у подъезда, щуря глаза и подставляя лица теплым лучам, восседают довольные пенсионерки. Лидия Васильевна, Татьяна Федоровна и Елена Сергеевна: трио Мушкетеров, так и не дождавшихся своего Д'Артаньяна. Надежный оплот нравственности и культуры дома, несгибаемая защита его спящего сада и хранительницы такого количества знаний о жильцах подъезда, что моя Книга, будь она живой, сдохла бы от зависти. Меня бабульки не то чтобы любили, скорее терпели. Хотя лично я всегда была девочкой-цветочком: им не грубила, вандализмом не занималась, музыку громко и то не слушала. Единственное, что портило мою почти безупречную репутацию в глазах пенсионерок — мои друзья.
Александра, например, они невзлюбили сразу и навсегда. Потому что нужно быть упоротым мазохистом, чтобы поздороваться с человеком, у которого в глазах написано, что он видел войну, сражался за родину, а коммунизм строит до сих пор, по-немецки. Да бабка его клюкой не зашибла только потому, что не сразу выпала из оцепенения. Ладно, признаюсь: это было ржачно, но Алексу шутку так и не простили, даже после того как отыгрались на мотоцикле — он его потом два месяца ремонтировал. Ну, и мне лучей гнева перепало, за компанию.
Полинка с бабулями тоже не особо дружила. Знакомы они были давно, к выходкам друг друга привыкли, но не смирились. Потому я не удивилась, когда Лидия Васильевна, словно кошка приоткрыла один глаз, окинула нас двоих любознательным взглядом и проскрипела:
— Полина Казакова. Как я и подозревала: до сих пор не замужем!
— Лидия Васильевна, — ласково пропела готесса в ответ. — Кто бы мог подумать, до сих пор живая.
Еле успела затянуть подругу в подъезд. Тоже мне, клоунесса! Она сейчас один раз посмеется, а мне потом полгода расхлебывать.
— Когда вы, наконец, перенесете Книгу Знаний в особняк? — недовольно спросила Поля, выходя из лифта. — Лежала бы себе там, под боком. И нам бы не пришлось с бабками общаться.
— Когда мама решит, что особняк безопасен, — ответила я, — тогда и перенесен.
— Да вы там уже крепость похлеще Алькатраса выстроили! Неужели этого мало?
— Решение принимает Ядвига, — толкнула я дверь квартиры. — Если она считает, что место Книги — здесь, значит так и есть.
Готесса пожала плечами и, не снимая сапог, потопала ко мне в комнату. С тоской посмотрела ей в след. А ведь когда-то в нашей квартире была идеальная чистота… Сейчас же пыли как на Луне. Даже Полинкина «берлога» выглядела чище.
— Подруга, ты свинтус, — заявила, как бы, мимоходом, вытягивая Книгу Знаний из сейфа.
— А ты чистоплюй и педант, — ответила она, выхватывая артефакт у меня из рук и укладывая его на столе. — Но это мы и так знаем. Предлагаю вернуться к насущной проблеме и начать с выяснения общей информации.
Я кивнула, провела пальцами по обложке и задала первый вопрос:
— Кто такие девятихвостые лисы?
Книга замерцала и послушно открылась на первой странице. В центре красивыми большими буквами было написано:
«Кумихо, Кицунэ, Хангыль, Хули-цзин. Дальневосточные демоны-оборотни».
А ниже приписочка:
«ТОМ ПЕРВЫЙ».
С отвисшей челюстью я приоткрыла последнюю страницу: однако, расщедрилась сегодня Книга Знаний! Обычно из нее и пары слов не вытянешь, а тут прямо знания целых народов!
— Сколько всего томов? — спросила дрогнувшим тоном.
«Двадцать пять с половиной», — честно ответила Книга. Полина закашлялась:
— И все о лисах?!
«Только о дальневосточных, — поправила книга. — Кумихо, Кицунэ, Хули-цзин…»
— Хули Цзин… — вслух перекривила готесса. — Хули столько информации, о прообраз великой советской энциклопедии? Нам бы краткое содержание.
— Ой, Полина, — испугалась я. — Не надо так! Ругать Книгу Знаний — это не по-нашему.
— Ага, — хмуро согласилась подруга. — По-вашему: ее пытать!
— Шантажировать, — тихонько поправила я, намекая на то, что странички повыдирать мы артефакту обещали — это правда, но так ни разу это обещание и не выполнили. Правда, Книга поняла ответ по-своему:
«Вы что, бабы, белены объелись?! — литературно возмутилась она. — Я вам выдала все, что знаю, а вы недовольны?!»
— Просто мы морально были не готовы, что ты знаешь чуть больше, чем дофига, — развела руками Полина. — Мы думали: за пол часика узнаем нужную информацию и поедем бить наглую рыжую морду…
«Тогда советую читать быстрее, если хотите справиться за полчаса!» — гневно отрезала Книга и вернула предыдущий текст.
— Том первый… — мрачно повторила готесса. — Ну, ты пока начинай, а я пойду кофе приготовлю…
Из кухни Поля вернулась часа через два, не раньше. Я успела пролистать треть книги и даже законспектировать самые важные моменты, а она — приготовить два Капучино.
— Ты что, за кофейными зернами в Бразилию летала? — язвительно уточнила, заглядывая в чашку. Еще и молоко взбить не догадалась, тоже мне, бариста…
— Что ты! — ненатурально возмутилась Полина, пытаясь незаметно спрятать в карман телефон. Я догадливо хмыкнула:
— Всех зомби перебила?
— Нет, блин, — не задумываясь, буркнула подруга. — Гады оказались проворнее. То есть, я вовсе не… а, ну, и ладно!
Готесса махнула рукой и бухнулась на стул рядом со мной. С любознательностью сунула нос в Книгу, с минуту смотрела на текст, потом подняла глаза:
— Это капец как скучно!
— Ты мне рассказываешь? — невесело усмехнулась. Книга не стала мелочиться и щедро представила нашему вниманию сумбурные, путаные мысли восточных верующих, которые так или иначе касались девятихвостых лис. Кое-что из этого было даже на английском. Остальное — иероглифы разной степени сложности. Их я перелистывала сразу — может, там и важная информация, но на перевод такого объема мне жизни не хватит. И все же, кое-что выяснить удалось:
— Смотри! — подвинула к Полине свои записи. — Если верить легендам, этот демон может обращаться в человека, но у него все равно остается лисья сущность. А еще — какой-то характерный для лисы признак. Уши, например…
— Нормальные у Алии были уши, — нетерпеливо перебила подруга.
— …или хвост. А еще — шерсть. В общем, считается, что если снять с лисы одежду ее можно будет узнать.
Поля ухмыльнулась:
— Да фигня вопрос! Нужно только убедить Костика заставить ее раздеться. И все сразу станет ясно.
Покачала головой:
— Не думаю, что она так просто согласится.
— Вот и отлично! — тут же нашлась неугомонная Полина. — Это еще проще: ломается — значит, демон!
— Слушай, ну ты так в демоны полгорода запишешь, — буркнула я. — Начиная с меня. Нет… тут надо что-то другое придумать. Смотри, здесь сказано, что главная способность лисы — менять свою форму. То есть, она может быть не только человеком, но и деревом, и даже облаком.
Готесса изогнула бровь:
— Хочешь заставить ее превратиться в тучку? Плагиатишь Винни-Пуха.
Я вздохнула:
— Вообще-то это было бы неплохо. Потому что еще лисы умеют влиять на людей, вселяться в их тела, пробуждать страх. Даже сводить с ума.
— То есть, ты пытаешься сказать, — нахмурилась Полина, — что если в ближайшее время с Костиком начнет происходить что-то недоброе, Алия — точно лиса?
— Это не все, — мрачно скривилась я. — Как и у любого демона, у лисы есть желание. Она мечтает научиться самостоятельно пересекать грань и жить в этом мире без хозяина. А такое возможно, только если она станет человеком.
Полинка накрутила на палец длинную прядь и задумчиво подняла глаза к потолку:
— Ну, это, вроде не так страшно…
— Угу, — буркнула я. — Только для этого лисе нужно съесть человеческую печень. Вернее, целую тысячу человеческих печенок!
