Взглянув на вершину почти отвесной скалы, где резвились горные козлы, кваны заулыбались. Скала была почти отвесной, и даже гибкий леопард не рискнул бы своей шеей ради столь неверной добычи.
– Такой кван ещё не родился, – усмехнулся седобородый Тан и, спохватившись, добавил: – Может быть, Лан своим лучом убьёт архара?
– Это сделает Нув, сын Оленя, своим языком! – выкрикнул шутник Коук, и все засмеялись.
Нув печально взглянул на своих могущественных друзей и опустил голову.
– Хорошо! – неожиданно согласился сын Солнца. – Пусть это сделает Нув, своим языком или как-нибудь ещё.
И, взяв из рук Лешки лук, протянул его побледневшему от волнения юноше.
Кваны продолжали смеяться шутке Коука: странный предмет, который держал Нув, им ни о чём не говорил.
– Если Нув промахнётся, он умрёт от стыда, – прошептал юноша.
– У Нува сильная рука и верный глаз, – подбодрил его Лешка. – Лан и Поун знают, что Нув не осрамится.
Нув посмотрел на Лаву, которая насмешливо улыбалась, глубоко вздохнул и прицелился. Послышался свист рассекаемого воздуха – и через мгновение, поражённый стрелой в грудь, архар свалился со скалы к ногам онемевших от неожиданности кванов.
Не веря своим глазам, Тан подошёл к архару и потрогал стрелу.
– Архар мёртв! – торжественно изрёк вождь. – И это сделал Нув!
– Своим языком! – гордо напомнил юноша. – Над Нувом все смеялись!
– Теперь все кваны знают, что Нув не хвастун, – возразил вождь.
«И Лава тоже знает?» – глазами спросил Нув у девушки, и она ответила ему взглядом, от которого на бледном лице страдальца вспыхнул счастливый румянец.
– Лук подарили племени Лан и Поун! – воскликнул Нув. – Теперь руки у кванов станут длиннее на много шагов!
– Лан и Поун дадут лук каждому квану? – сдерживая радость, спросил Тан.
– Да, каждому, – волнуясь, подтвердил Аркаша: ведь шла воистину великая, звёздная минута! Он кивнул Лешке, и тот принёс из тайника, сделанного в расщелине скалы, груду изготовленных ранее луков и стрел.
Прошли бы десятилетия, а может быть, и века, и люди в своём поступательном движении вперёд всё равно изобрели бы это оружие. Так что будем скромно считать, что наши друзья облагодетельствовали не все человечество, а его небольшую часть – немногочисленное племя.
Лук, быстро освоенный кванами, сделал охоту менее опасной и куда более продуктивной. Дротики и метательные копья с крючками уходили в прошлое, даже дети не желали ими развлекаться, предпочитая стрелять по воронам и шакалам из маленьких луков. Отныне любой охотник, пусть и не очень сильный, мог поразить животное на несколько десятков шагов.
Кваны были счастливы, но больше всех – Нув. Не только потому, что он восстановил своё доброе имя, что дальше и точнее его никто, даже могучий Тан, не мог послать стрелу.
Конечно, Нув очень гордился этим. Но счастлив он был потому, что стройная, кареглазая Лава снова расчёсывала при нем свои прекрасные чёрные волосы.
Всякое великое изобретение приводит к огромной экономии рабочего времени.
Лук произвёл настоящий переворот в жизни кванов: охота отнимала куда меньше сил. Если раньше охотники возвращались к вечеру и без сил валились на землю, то теперь они приносили добычу уже в полдень. В них бурлила неизрасходованная энергия, и мужчины не знали, куда себя деть. Они изготавливали впрок луки, стрелы и каменные орудия, бесцельно бродили по становищу, часами болтали, сидя у костра, спали до одури – и всё равно, как говорил сын Луны, «свободного времени у них оставался вагон и маленькая тележка».
Казалось бы, что в этом плохого? Смотря с чьей точки зрения. Праздношатающиеся мужья, которые вмешивались в домашнее хозяйство, давали нелепые указания, требовали разнообразия в еде и усиленного внимания к своим драгоценным особам, вызывали у жён справедливую досаду.
Но была и другая сторона медали. Тан в беседе с колдунами выразил опасение, что такая вольготная жизнь к добру не приведёт. Она изнежит кванов и сделает их плохими охотниками.
– Кваны скоро отвыкнут ходить, – жаловался вождь, – а руки их станут слабыми, как у ребёнка. Молодые охотники нынче совсем не те. В наше время, бывало…
И Тан ударялся в воспоминания о том, какими были люди в его время: как они воевали с таурами, неделями преследовали стадо буйволов, спали на голой земле и могли долго обходиться без пищи.
Лан и Поун в силу своего возраста не разделяли претензий вождя к молодёжи, но в глубине души понимали его правоту. В жизнь племени срочно требовалось внести какое-то разнообразие.
Назревали важные реформы.
Первой и главной из них явился перевод старых охотников на пенсию. Эта гуманная мера не только сохраняла их здоровье, но и удлиняла рабочий день молодых кванов. Старики были чрезвычайно довольны своим новым положением и свысока посматривали на зелёную молодёжь (представляете, как бы они задрали нос, если бы узнали, что стали первыми пенсионерами в истории человечества?). Но это продолжалось недолго. Новизна ощущений быстро прошла, и – вечная проблема! – пенсионеры начали изнывать от безделья, которое дурно влияло на их характер и приводило к многочисленным склокам. Выполнять женскую работу (подметать пещеру, выбивать пыль из шкур, собирать ягоды и прочее) старики наотрез отказывались, а никакого другого занятия им предложить не могли.
– И как это мы забыли! – спохватился Лешка. – Эх ты, а ещё сын Солнца! Я бы такого колдуна уволил без выходного пособия.
Лешка разыскал подходящую древесину, уселся за работу и к вечеру изготовил, скажем прямо, не очень изящный, но вполне пригодный для пользования комплект домино.
Для того чтобы научиться этой игре, высшего образования, как известно, не требуется, и воспрянувшие духом старики быстро стали заядлыми «козлистами». С утра до вечера они «забивали козла», входили в раж, отчаянно спорили, ругались и радостно смеялись, когда проигравшие тявкали, как щенки.
Аккуратный Аркаша не забыл внести в свою тетрадь, что первую «рыбу» сделал Тун, сын Быка, а первого «адмиральского козла», огорчив противников до слез, дал одноглазый Вак.
Да, кстати, изобретение домино принесло облегчение и женщинам: Лан и Поун установили, что топливо для очагов должны запасать проигравшие.
Если проблему времяпрепровождения пенсионеров решил Лешка, то Аркаша взял реванш на молодёжи: он напомнил своему заместителю, что в спортивной сумке уже десять дней задыхается без работы и сохнет от тоски футбольный мяч!
– А с кем я буду играть? – огрызался Лешка, немало смущённый тем, что в сутолоке будней намертво забыл о предмете своей страсти. – С архарами?
Деликатный Аркаша промолчал, и часом спустя изумлённые кваны смотрели, как сын Луны забавляется странным подпрыгивающим предметом: подбрасывает его ногами, головой, плечом и подолгу не даёт предмету опуститься на землю. Старики полюбовались занятным зрелищем и вернулись к своему домино, а молодёжь, как и следовало ожидать, влюбилась в мяч с первого взгляда. Площадь имени Эдуарда Стрельцова по своим размерам примерно соответствовала футбольному полю, и молодые кваны до наступления темноты с несказанным азартом гоняли мяч от ворот до ворот. Разумеется, о правилах и тем более о технике не могло быть и речи, но сам процесс игры так пришёлся кванам по вкусу, что утром, после охотничьей молитвы, никто не хотел идти на охоту. Только когда сын Луны расшнуровал мяч и тот, шипя, испустил дух, футболистов удалось выпроводить из становища. Как читатель догадывается, к футболу мы ещё вернёмся.
Большое внимание колдуны уделили подрастающему поколению. Мальчики у кванов были рослыми и крепкими, они не боялись ни холода, ни жары и мечтали поскорее стать охотниками. Девочки мало в чём уступали своим сверстникам: таких отчаянных забияк надо было ещё поискать. Имея столь превосходный «материал», Лешка решил создать команду первоклассных спортсменов. Кроме обязательной стрельбы из лука, дети занимались спортивным плаваньем, бегом на короткие дистанции, прыжками и метанием копья и камня. Дети же младшего возраста играли в прятки, классы, куклы и… воспитывали щенков.
Лан и Поун хотя и не без труда, но убедили Тана в огромной пользе, которую принесут племени собаки. Решив для себя раз и навсегда, что Лан и Поун ничего не делают зря, вождь приказал щенков кормить и беречь и, к слову будь сказано, не пожалел об этом: Барбос и Жучка сыграли в жизни кванов роль не меньшую, чем гуси в истории Рима.
Так что позвольте внести в наш реестр ещё один пункт: первые собаки были приручены племенем кванов в июле месяце десятого тысячелетия до нашей эры.
Седобородый Тан был доволен: никогда ещё кваны не жили такой насыщенной, интересной жизнью. Но временами вождь задумывался и становился хмурым. Он вспоминал об извечных врагах племени.
