– А вы-то чего их не любите? – удивился Гринривер. Ладно я-то…
– Да смотрят они так, знаешь, не особо добро…
– Его преосвященство просит передать письмо лично в руки своего начальника и требует, чтобы вы оставались при нем до того момента, как он закончит читать письмо, – сухо и безэмоционально произнес всю эту фразу служка.
– Видимо, желает сразу получить ответ? – уточнил громила. Служка молча развернулся на пятках и удалился. Конверт остался в руках Рея.
В очередной раз пересекая столицу из конца в конец, Салех дремал, а Ричард сидел и думал. Его абсолютно не устраивала полнейшая нелогичность происходящего.
Минуло долгих три года, пока наконец Ричард не научился много думать. Это избавило его от львиной доли травм и побоев. Если Гринривер поступал и рассуждал разумно, то Салех всегда отступал с очередным изуверским способом обучения. Тем самым Гринривер опроверг тезис о том, что сложному адаптивному поведению невозможно научить с помощью побоев. Было ли дело в уникальных педагогических способностях бывшего лейтенанта или же это Ричард такой уникальный. Ну, или как бы по этому поводу сказал Салех: «Слишком тупой, чтобы понять с первого раза, но слишком бессмертный, чтобы у него был хоть один шанс избежать понимания».
Короче, Гринривер сидел и в очередной раз смотрел вокруг и чувствовал, что он что-то важное упускает. Или, как вариант, все вокруг действительно сошли с ума.
Ульрих одобрительным кивком встретил новость о том, что епископ Ритуал благословит, взял письмо и тут же его вскрыл. Начал читать. Закаменел лицом.
Ричард и Рей обреченно переглянулись.
– Так, минутку… – Ульрих устало потер глаза. Давайте я прочитаю это вслух, а вы скажите, что вы услышали. А то мне как-то не верится.
Приятели завороженно кивнули.
Ульрих прочистил горло и начал декламировать:
…выражая глубокую озабоченность сложившейся ситуацией и надеясь на подобное, ответственное отношение и со стороны всех участников данного ритуала, прошу вас, всеми силами и средствами обеспечить:
Первое: гуманное и милосердное прерывание жизней обреченных.
Второе: возможность покаяния обреченных.
Третье: возможность каждому исполнить его последнюю волю (в рамках разумного).
Четвертое: проследить самым тщательным образом, дабы души убиваемые миновала участь погрузиться во чрево демоническое.
Для обеспечения надзора и соблюдения настоятельных рекомендаций светлого храма, а также для безболезненного умерщвления обреченных, их духовного окормления и покаяния, с заботы высылаем вам двух самых преданных, самых светлых, самых милосердных и добрых воинов света, подателей сего.
Располагайте ими с полным своим уразумением!
– Джентльмены, я понимаю, что где-то это даже не совсем мое дело. Но выглядит все так, словно вас только что феерически поимели. Я вам так скажу, выстраивать отношения с начальством это вот не ваше. Совсем не ваше.
Особенно мило это заявление прозвучало в виду того, что именно Ульрих и был непосредственным начальником Рея и Ричарда, даже выше императора.
– Да, Ричард, должен признать, тебя в этом храме пооомнят. Хорошо помнят. Я бы даже сказал любят! – Салеха абсолютно не веселила ситуация, но не подколоть приятеля он просто не мог.
Глава 4
– Да, Ричард, должен признать, тебя в этом храме пооомнят. Хорошо помнят. Я бы даже сказал любят! – Салеха абсолютно не веселила ситуация, но не подколоть приятеля просто он не мог.
– Подобной херней я еще не занимался! – Салех имел вид самый несчастный.
– И что вас смущает, Рей? Как будто вы не убивали раньше! – Ричард же, наоборот, выглядел предельно спокойным и собранным.
– Я не палач! – тяжело вздохнул громила.
– Ага, а кольцо на вашем, как и на моем пальце, говорит об обратном. Палач и еще какой. Хоть частную практику открывай, – Гринривер поднял руку на уровень лица и стал разглядывать безымянный палец. Через десяток секунд на нем появилось кольцо… Точнее, кольцом эта вещь была года три назад. Сейчас палец Ричарда закрывало нечто, больше похожее на латный доспех, чем на кольцо. Острейший коготь, словно капюшон, укрывал две последних фаланги пальца, а заточка в нем шла как по внутренней стороне когтя, так и по внешней. Ричард, кстати, любил в кабацких драках орудовать артефактом. Только на эти мероприятия Ричард старался выбираться без приятеля. За коготь приятель бил. Как правило, стулом, как правило, по голове.
Кольца им даровал Демон темных снов. Как они вообще с подобной тварью заключили сделку? На самом деле в демона переродился их учитель, старик, с которым молодых людей связывало ровно два эпизода: они успели ему нахамить и дать ученическую клятву. И клятву не по своей воле, а чтобы завладеть ценным имуществом. А на следующую ночь к ним пришел старый Роберт, который и объяснил компаньонам сходу, почему в этой жизни стоит уважать старость и проявлять вежливость. Ну и заодно раскрыл глаза друзей на тот факт, что для каждой тяжелой гири есть своя глубокая лужа…
Правда, Ричард, что отличался просто нечеловеческой злопамятностью, все же нашел способ учителю своему отмстить. Так что последний раунд был за Гринривером, но не стоит забывать тот факт, что злопамятностью обладает в этой истории не один Гринривер.
Кстати, эта дуэль продолжается уже три года. Кто знает, насколько бы меньше разрушений учинили эти двое, если бы не развили в себе злобность непрерывной многолетней тренировкой друг об друга?
И вот сейчас Салех грустил.
– Ну ладно одного, ну двух, ну десяток! – громила тяжело переживал ситуацию. – Но пять сотен, пять!
– То есть вас смущает только количество? Слишком тяжелая физическая нагрузка? Требуете себе два перерыва на обед и право четыре раза сходить в туалет? Профсоюз будем организовывать? – теперь уже откровенно глумился Ричард.
– Бешеных псов в своре умертвляет вожак. Не забывай, где я служил! – Салех бросил на приятеля взгляд, полный злобы.
– Оу, нет, разумеется, я предполагал за вами нечто подобное, но чтобы в таком виде… Вы внутренний ликвидатор? – Ричард в притворном ужасе вскинул руки. – Впрочем, должен признать, я нисколько не удивлен.
– Когда человека убиваешь, надо все же его уважить, если он не совсем уж ублюдок какой. Цигарку там свернуть, винца дать. Пару слов передать знакомым или родным, разумеется, после того как контрразведка это одобрит. Кого в драке убивал, тех да, а если вот умирает человек, ну ты хоть ему не говни напоследок! Пусть уйдет без лишнего дерьма! – глухо проговорил Рей.
Ричард начал хохотать. Заливисто. Красиво и до крайности глумливо.
– Мистер Салех, меня сейчас от вас стошнит! Вы омерзительны, вы чудовище во всех мирах! – Ричарда снова согнуло смехом. – Надо же, добрый и заботливый палач! Это же страшно, страшно до икоты! Это убивает всяческую волю! Это хуже сострадания! Хуже бессильных слез подельников, что взирают из толпы на твою смерть! Добрый ласковый палач, который еще волосы в сторону отведет, чтобы их не защемило!
Рей Салех угрюмо молчал. Нет, определенно, это была предельно странная дружба.
Имперское управление надзора и наказания поражало воображение: огромное здание, фасады которого украшали всевозможные башни, башенки, колонны и барельефы, от крохотных, с ладонь размером, до многометровых полотен.
Всем этим приятели полюбовались издали, путь их вел в городское управление надзором и наказанием, обычный особняк высотой в три этажа. Здание попроще, но и вопросы тут решали вполне земные.
– Хм… Значит выдать вам пять сотен молодчиков, приговоренных к казни? Убийц, насильников, фальшивомонетчиков, разбойников, – полковник полиции, мужчина возрастом под сорок, с небольшими щетинистыми усами и круглым лицом, скосил взгляд на записку, которую держал в руках, – растлителей, конокрадов, нелегальных простецов демонологов?
