– Кир, живо принеси уксус! Мати, а ты куда, пострел?! Картошка сама себя не почистит! – прикрикивал высоченный повар, колдовавший над кастрюлей у крайнего очага. Оттуда тянуло запахом грибов и пряной приправки. Ммм.
– Пойдемте, – шепнула девушка и мы нырнули под низкий свод бокового выхода.
И оказались в каморке, уставленной ящиками и бочонками.
– Тут прохлада подходящая, – робко пояснила Поли. – Лекарь сказал, что в прохладе жар сам спадет.
Что?!
Я с ужасом уставилась на девочку лет трех, которую держала на руках немолодая полноватая женщина, лицом очень похожая на Поли. Она сидела на ящике, а перед ней остановился худой как щепка мужчина.
– Не вижу другого выхода, только пустить кровь, – поморщился горе лекарь. – Организм слишком перегрет.
Полная женщина испуганно распахнула глаза, а мужчина раздраженно посмотрел на нас с Поли, размял пальцы и потянулся к мешку, валявшемуся там же на полу. Видимо, в нем у него хранились «медицинские» инструменты.
– Я не позволю вам пускать кровь ребенку, – свой твердый голос я услышала как будто со стороны.
– Не знаю, кто вы, юная леди, но вас никто не спрашивает. Их светлость приказали лечить слуг и я выполняю свои обязанности. Магию на них тратить никто не станет.
Я бросила встревоженный взгляд на девочку. Она вся горела, а в комнате было действительно холодно. Не критично, но для больного ребенка и этого могло оказаться достаточно, чтобы вызвать осложнения. Почему ее родные молчат?
Лекарь поднял свой мешок и достал из него ланцет и банку.
– Я сказала, отойдите от ребенка, – и чего я так шиплю? Но дети для меня святое.
– Идите вон! – рявкнул он.
– Это ты сейчас отправишься восвояси, лекарь недоделанный! – рявкнула я в ответ.
Лекарь поджал губы и, поставив на пол банку, невозмутимо протер ланцет полой камзола.
Но я, пожалуй, возьму назад свои слова об агрессивном напоре. К черту мягкую твердость и ум. Только грубая сила! Только брутальная наглость!
А потом я просто дернула силу... Откуда я ее дернула, кстати? По-видимому, все оттуда же – из недр своей благородной, теперь уже ведьминской души.
Внутри силы было много – раскаленной, как лава, мощной и яркой. И, что меня особенно смутило, какой-то слишком безграничной. Или же я этой границы просто не ощущала, ибо дилетантка.
Лекарь отпрянул, а женщина в ужасе прижала девочку покрепче к груди. Пространство на секунду подернулось рябью, пронесся легкий вихрь. Гребни выпали из прически, волосы разметались по плечам, и я поняла – стоп, Лиза. Я не умею этим пользоваться, и рисковать не стоит.
Сила неохотно заструилась по пальцам обратно и свернулась калачиком в груди. Но и краткой демонстрации оказалось достаточно. Лекарь отмер и испуганно произнес:
– Инициированная ведьма в расцвете силы! Какие мощные магические лучи, какая сноровка!
А за это отдельное спасибо Лизабет.
Я отложила книгу и бросилась к девочке. И почему я не врач? Малышка горела, а я не могла поставить диагноз. Поли тоже подошла и присела в ногах дочери. Посмотрела на меня обреченно. Наверное, уже ни во что не верила.
– Но вы бы все-таки позволили пустить ей кровь, – продолжил донимать нас лекарь. – Герцог платит мне за каждую процедуру...
– Уходите, – угрожающе прошипела я. – Кровопускание убьет такого маленького и слабого ребенка, – и ещё я, кажется, глазами полыхнула, потому что лекарь испуганно вздрогнул.
Слегка согнувшись, стал пятиться назад. Спиной побоялся поворачиваться? Хотя... он же герцогу нажалуется! И с радостью того оповестит, что жена Ле Гро – ведьма. Герцог же, не будь дурак, догадается, что я беглая Лизабет Матье.
Я прикусила губу, обдумывая, как остановить негодяя, но дверь распахнулась и к нам ввалился тот самый дородный повар. Вместо поварского колпака у него на голове красовалась стягивающая волосы сетчатая шапочка. Это смотрелось очень смешно на контрасте с крупными и грубыми чертами его лица, и я подавила смешок.
– Ольф! – взревел повар, – Я предоставляю тебе кладовую, не для того, чтобы ты тут собрания с бабами устраивал! Вон отсюда, живо!
Он предоставляет лекарю кладовую при кухне, чтобы тот таскал сюда пациентов? А если они заразные?!
Что за мир вокруг! Что за темнота некультурная!
– Тут у нас появилась ве... – начал недовольно Ольф, а дальше я как-то даже не успела подумать.
Магия сама сорвалась с пальцев, а книга воспарила в воздух и ударила мерзавца по лбу. Раздался глухой стук и лекарь без сознания свалился у ног повара. Ну, хоть на что-то таинственный фолиант сгодился.
– Бедный господин Ольф переутомился, пока пытался спасти малышку, – заявила я, беря ослабевшую девочку из рук растерянной женщины. – Поли, пойдемте со мной.
Повару было плевать на то, кто я, и зачем забираю ребенка. Он наклонился и пытался соскрести господина Ольфа с пола своей кладовки. Рядом, насвистывая, крутился прибежавший поваренок в такой же сетчатой шапочке. Ну, хорошо хоть волосы в герцогский суп не трясут.
– Поли, прихвати книгу, пожалуйста, – кинула я и мы бодренько направились к моей комнате, где я собиралась осмотреть больную. Полная женщина увязалась за нами и я окончательно уверилась, что это мать служанки.
– Герцог осерчает, – причитала она.
– Не осерчает, я лекаря вырубила. Думаю, он не скоро в себя придет.
У меня вообще появилось подозрение, что определенные заклинания стояли у Лизабет на «автомате» и срабатывали на рефлексах.
Мы ввалились в комнату, где меня уже "дожидалось" ведро с остывающей водой, но, кажется, о купании сегодня лучше было забыть.
Я уложила девочку на диван и расстерянно встала над ней. Постаралась снова применить фокус с силой, который помог мне снять усталость и боль в мышцах. Положила руки на голову малышки, потом провела над ней ладонями. Чувствовала себя донельзя глупо, но вдруг?
И потихоньку я все же увидела. Красные размытые пятна указывали на проблемные участки в горле. Кажется, это воспаление.
– Лета, солнышко, – прошептала Поли.
Девочка при звуке материнского голоса открыла глаза, а я пришла к выводу, что у малышки, возможно, ангина в запущенной форме. Но точно говорить я, естественно, не решалась. Нужен врач.
– Ей было больно глотать? – спросила я.
– Да, госпожа Лиза.
Сейчас, когда я немного успокоилась, сила уже не рвалась наружу так безудержно, и у меня получилось зачерпнуть совсем немного. Направить лучики к Лете, окутать ее горло коконом. Но если я права, и это инфекция, то без антибиотиков ведь никак? Или магия может заменить лекарства?
Я так нервничала, что даже руки тряслись. Женщины замерли и смотрели на меня с благоговением. В их глазах появилась робкая надежда.
Жар понемногу начал спадать и красные пятна, которые я видела внутренним зрением, побледнели.
И все же нужна консультация настоящего врача!
– Принесите воду, – велела я женщинам. – И девочке неплохо бы хорошо покушать.
Свежая вода нашлась прямо в комнате, и мать Поли наполнила стакан. Лета как раз пришла в себя и я напоила ее, придерживая за затылок.
– Горло все еще болит, маленькая? – спросила я.
Она помотала головой и осторожно сделала следующий глоток.
Поли снова заплакала.
– Спасибо, госпожа Лиза. Спасибо за доброту. Герцог Парис обращается со слугами, как со скотиной.
– Мы уходим! Герцог дал мне портальный камень! – донеслось с порога и перед нами предстал взбудораженный Ле Гро.
Игнорируя слуг, он быстро прошел к сундуку. Захлопнул его, небрежно бросив «Уже покопались в моих вещех, миледи»?
– Да больно надо...
– Быстрее собирайтесь, мы спешим.
В распахнутую дверь тем временем ввалился Крамп с ящиком, который он, видимо, придерживал магией. Уж очень легко нес.
– Миледи, этот разбойник Парис догадается послать запрос в гильдию наемников. Узнает правду и меня выпотрошат, специи отнимут! – воскликнул он.
О, значит, мы покидаем гостеприимный замок герцога в экстренном порядке? Прекрасно!
