Только бы успеть!
«Желаю, чтобы блокирующие магию пластины перестали работать!» – на бегу пыталась я помочь сестре.
Мимо.
«Да чтоб у Нотеши начался жёсткий приступ хотячки, что она на ногах стоять не могла!» – пришло мне в голову.
«Фьюить!» – голубое облачко радостно растворилось где-то под потолком.
Ладно, хоть это...
Мы, наконец, прибежали. И даже папаша не отстал.
Из камеры доносились стоны и ругань, и мы, не тратя ни секунды, ворвались в пыточную.
Вторая в одной сорочке была прикована к деревянному кресту, над ней навис палач, в чуть в стороне руководила процессом Каролина. Нотеши в камере не было, а жаль.
При виде меня королева выпучила глаза и застыла с открытым ртом.
Родерик бросился ко Второй.
– Снять с девчонки кандалы. Освободить! – приказал Триас палачу, и тот мгновенно подчинился. Далее последовал ещё один приказ: – Схватить королеву!
– Что?! – Каролина явно не ожидала такого поворота.
– В изолятор её! – уточнил король.
Палач, надо отдать должное его стальным нервам и каменным орешкам, надел на Её Величество только что снятые со Второй браслеты и увёл сопротивляющуюся монархиню куда велено.
Вот что значит бесстрастность! Приказали – исполняет. Палач – настоящая безжалостная машина для убийств и наказаний.
Вторую в наши покои нёс Родерик. Гедеон вместе со стражниками убежал за лекарем, а Триас по дороге пристал ко мне с расспросами.
– Так, значит, вот почему у тебя была двойная аура?
– Угу, – устало кивнула я.
– Две души в одном теле! И обе обладают силой! Поразительно!
– Ты коней-то попридержи. Это вообще-то тайна.
– Ясно. И именно поэтому два мужа?
– Какой ты догадливый! – съязвила я, уже особо не фильтруя базар. Усталость просто валила с ног, несмотря на то что Вторая до сих пор в опасности. Яд пока не нейтрализован.
«Хочу прямо сейчас ощутить бодрость и силу!» – пожелала я, но снова мимо.
«Хочу, чтобы яд на Вторую не подействовал!» – пусто.
Эх, что за невезуха?!
***
Иногда мой дар бесит меня. При всём его всемогуществе он не способен исполнить банальное желание и реализует то, что я сказала машинально, от отчаяния, чисто для проверки, не пропала ли моя чёртова сила.
«Хочу, чтобы у всех на лбах выросли пенисы!» – клянусь, подумала я это не подумав, само вырвалось. Бес попутал. Шарики за ролики закатились. Долгое воздержание от отдыха и любви сказалось. В общем, не виноватая я!
Сила не пропала.
Да-да, у всех, в том числе у меня, выросли детородные органы на лбах.
– Жу-у-у!!! – строго выдал Гедеон, и они с Родериком синхронно ко мне повернулись, а хоботы на их лбах сначала мотнулись колбасками, затем начали подниматься аки рога.
– О... Единороги... – лёжа умирающим лебедем в широкой кровати, пролепетала Вторая, и её губы расплылись в улыбке.
– Жу, ты что творишь? – вопрошал Гедеон.
– Оно само... – я потрогала агрегат у себя на лбу – мелкий и вялый, блин! Несправедливость!
К нам в покои постучался патруль, проверяющий безопасность важных персон, и у стражников тоже болтались, нависая над глазами, фаллические сардельки. Членомордые проверяльщики убедились, что, помимо странных наростов в неположенных местах, у нас ничего странного нет, и, поклонившись, ушли.
От усталости я прислонилась к стенке и сползла по ней, давясь беззвучным хохотом.
– Убери это немедленно! – снова Гедеон, который не оценил курьёза.
– Хо... Хорошо... Хочу, чтобы ни у кого не было пенисов!
– Жу-у-у!!! – на этот раз взревели оба принца.
Жу, Жу... А я сижу и не жужжу. И вообще хочу, чтобы от меня все отстали, и чтобы всё стало хорошо.
Когда детородные органы вернулись к мужчинам, я нашла, как исправить состояние сестры:
– Хочу, чтобы яд подействовал на Вторую, как смехотворное!
«Фьюить!» – сработало! Ура!
Вторая тут же села на постели и ка-а-ак заржёт!
– Господи, это было самое фееричное пробуждение! Рик, ты будешь для меня единорогом, когда мы останемся наедине! – заявила она.
О-оу... Кажется, сейчас Родерик возненавидит меня. Вон, как нехорошо зыркнул в мою сторону. Ну, а что я могла поделать? Дать Второй сойти с ума? Потому что лекаря ждать не приходится – его в аккурат сегодня выслали из дворца по неведомой причине.
– Давайте уже поспим, а? – сказала я, чувствуя, что сейчас мои тяжёлые веки сомкнутся и уже не откроются.
Слишком устала. Всё. Сплю.
***
Не то чтобы я не была рада пробуждению, но так скоро переместиться в новый день я не ожидала. Тем более, что сон был не особо сладкий: матрас на кровати промялся под четырьмя тушками, и мы скатились в кучу малу, где по закону подлости фундаментом была я.
– Первая, вставай! Мне уже не терпится переписать историю!
– Ты чего это? – сонно пролепетала я. – У тебя же постельный лежим?
– Потом будем почивать на лаврах! А сейчас время судьбоносной движухи!
– Ты жестокая... Мы тебя полночи спасали... – простонала я.
– Да ладно тебе! Зато единороги были бесподобны!
Ой ли! Неужели меня только что похвалили? Приятно, однако.
Я посмотрела на спящих глубоким сном принцев и спросила:
– Жаль их будить...
– Пускай дрыхнут. Без них управимся в два счёта. Надо только одеться одинаково.
– А от меня что требуется?
– Поднять задницу и тащить её в библиотеку!
Ох, чует моя жупонька, что Вторая натворит дел.
Но дела начали твориться ещё до того, как за них взялась сестрица. В библиотеке, мерно покачиваясь в кресле-качалке, сидел дедан. Я еле успела спрятаться за стеллаж, потому что Вторая наверняка забыла скрыть меня.
– Какого х... хорошего дня, господин Тадеуш!
Как-как она его назвала?!
Но тут до меня дошло главное: старик как-то проснулся. Кто посмел подарить ему поцелуй любви?! Что за на фиг?! У кого появилось желание целовать этот, простите, засохший изюм?
«Дедуля! Надо было назвать его дедулей! Чёрт-чёрт-чёрт! Мы попали! Он наверняка догадался, что я его вчера усыпила! Злой будет!» – просигналила я Второй.
«Да ёпрст! Язык не поворачивается! Он меня, между прочим, на коленке в детстве не качал!»
«Конспирацию портишь. Заподозрит ведь, что ты – не я! Этот старикан непрост!»
– Вот так неожиданность! А я как раз вас жду, – с хитрой ухмылкой произнёс старый король.
– Меня? Зачем?
– Вас. Обеих.
«Чёрт, сестрица, красный код!» – я принялась грызть ногти от нервного напряжения.
«И что мы делаем, когда у нас этот код?» – весело полюбопытствовала Вторая.
«Не знаю!»
«Значит, будем творить херню!»
«Ой, не надо-о-о!»
– Дедуль, я же вчера говорила, что у меня два тела, но лишь одно сознание.
– Ложь, – и старикан до того пугающе проницательно посмотрел на Вторую, что я, подглядывающая из-за стеллажа, чуть не свалилась в обморок. – Ранее у тебя в теле было две ауры, а значит, две души.
– Может, вы головой стукнулись вчера? – понесло сестрицу. – Стража вас, конечно, сразу унесла к лекарю, но всё же...
– Я ценю твою заботу, – тихо, но ядовито ответил дедан.
Ой-ёй, тут и ежу понятно: мстить будет старый хрен!
Тут Вторая меня огорошила:
«Короче, так: меняемся. Ты отвлекаешь старика, а я делаю дело. Мне нужен час тишины в закрытой секции.»
«Чего? Ты же сама раздраконила его! Тебе обязательно менять историю прямо сейчас?»
«Обязательно. Как хочешь, можешь хоть стриптиз перед ним станцевать! Обеспечь мне час тишины», – Вторая была непреклонна, а пытаться её переспорить – всё равно, что будить мертвеца.
– О, я тут одну книжицу любопытную нашла! Сейчас покажу! – воскликнула сестрица и направилась в мою сторону.
И к деду с томиком по истории географии вышла уже я, в то время как Вторая, сделавшись невидимой для Тадеуша, тихонько начала прокрадываться к закрытой секции с другой стороны стеллажей.
Ну, Вторая, надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
