— Почему же он меня не узнала? Ведь не часто девочки видят барсов. Забыла? — было неожиданно больно осознавать, что она вот так просто забыла меня, когда я ушел. Детское сердечко не сохранило любовь ко мне, нашло замену?
— Нет, здесь моя вина. Но я не жалею и считаю, что поступил правильно. У меня не было выбора. — Прокашлявшись, продолжал Алекс и было заметно, что каждое слово давалось мужчине очень тяжело, — Когда ты пропал тогда, Леа мрачнела на глазах, вновь отказывалась от еды и много — много плакала. Я обложился книгами, пытаясь вычитать хоть что‑то, пробовал и тебя искать, но поисковики возвращались без следов, а солдаты только руками разводили. Хорошо прятался, — я пожал плечами. Такие времена были, — Когда ребенок перестал вставать, а лекари дали строку неделю, я думал, что из‑под земли тебя достану, но тут наткнулся на книгу. Думаю, ты знаешь уже и про пару, и про подсознательное влечение. Понятно, она была кроха — о любви и страсти с твоей стороны речи не могло идти и я нашел выход. Стер воспоминания. Вот почему она тебя не узнала. Я извлек из памяти все, что касалось тебя. Все ощущения, взгляды. Все время, что вы проводили вместе. Если ее спросить про первые пять лет жизни, она ничего не вспомнит. Совсем. Разве что какие‑то события, о которых мы сами ей рассказали.
— Черт, — я нервно взъерошил волосы, терзаясь чувством вины, — но ведь вы могли стереть что‑то важное! Вдруг она тронулась бы умом?
— Да она к тому времени уже тронулась, — в один момент Алекс оказался рядом, схватив меня за рубашку так, что та едва не треснула по швам. — Ты не видел, ее лицо, когда все лекари разводили руками, не ты утешал ее мать, когда они предрекли дите на смерть. Я ни на минуту не жалею. Именно благодаря этому она выжила тогда и я не думал, что подобное может повториться. Нейт, да пойми же ты! Она еще ребенком едва не умерла от разлуки с тобой, а сейчас…
— Мне тоже трудно! — я вырвался.
— Трудно? Нет, ты мужчина. Ты сильный духом. Ты не сдохнешь так просто. Какого черта ты вообще появился! Она без тебя жила прекрасно! — кричал Алекс, но я не винил его. Он прав. Если мне тяжело без нее, то какую боль терпела моя девочка. Моя маленькая принцесса… Именно от этого детского прозвища на душе стало теплее.
— Где она сейчас? — прорычал я, ощущая, как Зверь едва не воет от боли, разнося по жилам не кровь, а разгоряченную ртуть.
— Теперь я понимаю, что случилось, — медленно сказал мужчина так, словно силы покинули его, — когда пришел гонец. Он сообщил о твоей помолвке. Я понимал, что это как‑то связанно, но не мог даже предположить, что вы вновь встретились. Да еще и провели бок о бок столько дней! — он безвольно уронил голову на руки.
— Где она сейчас? — из моего горла вырвался полу рык.
— Она ушла, — я едва успел уловить его шепот.
— Куда, — я тряс друга за плечо, не чувствуя силы, — когда гонец сообщил о твоей свадьбе, она решила прогуляться и пропала.
— Как пропала? Надо ее найти, надо все объяснить, — я метался, чувствуя себя раненным зверем в клетке.
— Найти? Мы знаем, где она, но ближе, чем на сто метров, нам подойти не удалось. Кир видел, как это произошло. В один миг она просто пропала. Стала полупрозрачной и растаяла среди деревьев, — устало закончил Алекс. По лицу друга было видно, как вся эта ситуация подействовала на него. Боль утраты — не только моя ноша.
— Но ведь она жива. Где она?
— Жива? Это с трудом можно так назвать. Мы отыскали ее в Призрачном лесу, но не смогли подобраться ближе. Телепорты там блокируются, а ближе подойти не позволяют деревья. Непроходимая чаща. Мне даже поговорить с ней не удалось.
— Перенесешь меня туда, — попросил я. Я не понимал, что могу сделать, но просто не мог находиться вдали. Мы должны поговорить.
— Хорошо, только передам Элли, что мы ушли, — Алекс встал, одев маску Темного властелина. От усталости и скорби не осталось и следа. Казалось, это не он изливал мне душу пару минут назад.
Короткая вспышка света и вот мы уже на сельской дороге, а вдали виднеется лес.
— Я буду ждать тебя здесь, — Алекс похлопал меня по плечу, пропуская вперед.
Да, здесь действительно ощущается присутствие Леи, да и лес не узнать. Это тот самый Призрачный лес? С туманом, черными безжизненными деревьями? Где то ужасное место, наводящее ужас на все империи? Прямо передо мной расстилался лес — большой, полный зелени и цветов и полностью непроходимый. Деревья росли так близко друг к другу, что нельзя было сделать и шага вглубь. Как же пройти?
А что если лес не пускает людей? Звери и птицы же здесь живут. Обратившись, я заметил неуловимые изменения: деревья, словно передвинулись, позволяя мне пройти. Все так просто? Я продолжал двигаться вперед, доверившись инстинктам, а они просто таки кричали, что Леа, моя малышка, где‑то рядом.
— Я не сделаю ей ничего плохого, — мысленно просил я и это, как не странно, действенно. Лес, как и храбрые ласки когда‑то, защищал свою маленькую хозяйку, но сейчас послушались, разрешая мне пройти.
И тут я увидел ее, замерев на месте от этого удивительного, волшебного зрелища. Леа походила на фею, лесную нимфу, сотворенную из небесного светила и спущенную на землю, чтоб нести добро.
Тело девушки было полупрозрачным и светилось, когда на ее попадал лучик солнца. Это была она и не она одновременно: платье, что струилось до пят, обволакивая фигуру, казалось, было выполнено из тончайшего кружева, но на самом деле это был дар леса — одеяние из мелких листьев и цветов, делали девушку похожей на мавку из видения. Волосы стали длиннее и доходил до колен с вплетенными в них травами и цветами, а некоторые пряди окрасились в изумрудный цвет.
Я остановился, разглядывая каждую черточку любимого лица, но девушка, казалось, не видела никого. Из ее ладоней, которые она прижимала к дереву, шел неяркий салатовый свет, а на безжизненных ветвях появлялась листва. Я хотел подойти поближе, но тут Леа обратила свой взор на меня и, безразлично скользнув взглядом, присела, чтоб погладить кролика, что терся у ног девы. Она меня не узнала? Обернувшись, я предстал перед девушкой в человеческом обличии, но она меня не замечала, беспристрастно продолжая делиться силой с природой.
— Леа, мне нужно с тобой поговорить, — я сделал шаг к любимой, но та лишь покачала головой, а между нами образовалось небольшое озеро. Что за чертовщина? Кажется, даже лес против того, чтоб его хозяйку кто‑то обижал.
— Ты не понимаешь, — я старался не замечать безразличного взгляда девушки. Ведь моя любовь сильна. Ее хватит на двоих, сможет растопить ее сердце. — Леа, я люблю тебя. Я не говорил, ведь считал это лишним, но не сейчас. Мы можем быть вместе, — она внимательно слушала, а я продолжал говорить, медленно обходя озеро. — Ведь ты ушла потом, что думала, что я женюсь. Это не так. Все это время я искал выход, как сделать так, чтоб мы были вместе.
— Зря старался, — холодный тон ранил сильнее ножа. — Лес — то мой дом теперь.
— Подумай о родных, подумай обо мне, — взывал я к чувствам девушки. Не может все вот так просто раствориться.
— О тебе? — в голосе не было злости. Лишь безразличие. Скупое безразличие, словно я не достоин ее внимания. Зверь разрывал грудную клетку пополам. Как можно умереть от разрыва сердца? Кажется, теперь я смогу это узнать.
Леарина
Появление этого блондина выбило меня из колеи. Он казался до боли знакомым, а исходящая от него опасность настораживала. Я знала его? Где‑то на краю сознания я понимала, что этот человек был дорог мне, но я его отпустила. Зачем тогда он здесь?
Хранительница… Лес принял меня, как родную и помог обрести покой. Я не имела права на собственные чувства, которые лес помог приглушить. Прогнать из глупого сердечка, которое поверило в любовь и так ошиблось. Зачем он пришел воротить то, чего нельзя вернуть? Я отказалась от собственно тела в обмен на возможность дарить себя тем, кто во мне нуждался. Лес не предаст. Он защищает меня даже сейчас.
Я слушала его признание и не понимала, зачем это ему? Зачем трогать прошлое? К чему ворошить чувства и воспоминания. Они в прошлом. Еще немного и меня не станет. Я растворюсь. Стану весенним ветром, цветком лилии, веткой плакучей ивы. Больше не будет наивной девочки, бросающейся в авантюры, больше не будет боли, а пустоту внутри заполнит любовь ко всему живому. Ведь это и есть мое предназначение. Я — Хранительница Леса. Я его дочь и его принцесса. И только это принесет мне столь долгожданный покой.
— Подумай о родных, подумай обо мне, — в глазах оборотня отразилось страдание. Какая‑то часть меня сжалась от боли, но это было лишь слабым отголоском тех чувств, что были раньше.
— О тебе? — все мои ощущения были, словно заморожены. Казалось, что я смотрю на него откуда‑то свысока. Мужчина. Кто он мне? Он был мне дорог? — Ты зря пришел. Уходи.
