Уже привычное снежное крошево закружилось вокруг него, и Рейвар плотнее прижал к себе девушку, даже зная, что может причинить ей этим боль. Чувства невесомости, которое можно было ожидать, учитывая способ перемещения, не было, скорее уж наоборот: со всех сторон его словно сжимали глубокие сугробы, давя на грудь и мешая дышать. В ушах звенело, и кровь ощутимо билась в висках. Закрыв глаза, он уткнулся лицом в рыжую макушку, вдыхая запах лекарственных трав, смешанный с ее собственным, сейчас слегка горьковатым ароматом.
Белая буря рассыпалась внезапно, оставляя на его плечах и волосах хрупкие, многогранные снежинки. Тяжело дышащий блондин поморщился:
— Все, это было в последний раз. Надорвешься вас таскать.
Рейвар потряс головой, скидывая с волос капельки талой воды, и нахмурился. Потом узнал поле, раскинувшееся перед ним, и обернулся лицом к храму. Сейчас ему было как-то не до вежливости, и он понадеялся, что после такой молитвы всебогиня простит ему непочтительный стук ногой. Все равно, судя по вмятинам на медных листах, которыми были обиты двери, такое обращение тут не впервой.
В узкой щели приоткрытых створок показалось остренькое, симпатичное личико одной из прислужниц. Она, было, нахмурилась при виде мужчины, но тут ее взгляд упал на его ношу. Что-то замычав, чернявая девка дернула тяжеленную дверь на себя, а сама убежала. Рейвар вошел, но не успел сделать и десяток шагов в глубь храма, как открылась боковая дверь и появилась настоятельница, невысокая худая женщина средних лет.
— Снова вы? Кого на… Лиска?
Его быстро взяли в оборот, заставив отнести девушку в одно из жилых помещений, из тех, где мужчинам бывать не положено. Пока молоденькие прислужницы выпутывали Лису из одеял, их настоятельница вытаскивала содержимое сумки, собранной Елной, однако, даже не притрагиваясь к сопроводительному письму. Женщину, следящую за хозяйством, срочно отправили греть воду. К радости Рейвара, особо расспрашивать его не стали и даже не выгнали, хотя, судя по взглядам, присутствию мужчины тут не очень-то рады.
Раздев Лиску, женщины быстро очистили и обработали многочисленные раны. Действовали они довольно умело и споро, что наводило на интересные мысли. Вот только в данный момент Рейвару было не до опыта скромных жриц всебогини. Обработав мелкие раны, Олта взялась за ту, что была на задней стороне бедра, под ягодицей. Тут перевернутую на бок девушку пришлось держать, пока настоятельница острым посеребренным ножом вычищала поврежденную плоть. Сжав одной рукой ноги хвисы, другой Рейвар прижал круглое бедро, придерживая также и хвост. Елна не зря сразу потребовала, чтобы Лиска сменила ипостась, — мало того, что неудобно, так еще и волосок в чистую рану может попасть.
Когда лечение закончилось, девушка, измученная болью, едва дышала. И только тогда настоятельница, шепча себе под нос молитву, потянулась к ошейнику. Он чуть ли не сам расстегнулся, стоило ее пальцам коснуться замка.
— Ну, вот и все. Осталось забинтовать раны. На ней быстро заживает.
Рейвар, осторожно гладящий Лиску по волосам, усмехнулся. Елна, привыкшая к полукровкам, всегда жаловалась на хвисью регенерацию.
— А вам следует поспать. С ней ничего не случится за пару часов. И не надо на меня так подозрительно смотреть, убивать во сне вас никто не собирается. Пусть Лиска сама разбирается.
Спорить он не стал. После двух суток без сна и пары часов волнений в голове шумело, а глаза при слове «спать» начали слипаться. В маленькой комнатке, выделенной ему, он быстро разделся и, повесив над дверью один из своих многочисленных охранных амулетов, попросту упал на постель.
Когда же открыл глаза, за окном пели птицы, а воздух в келье казался спекшимся и очень густым. Если сейчас около полудня, то он проспал немногим меньше суток. Есть у него такая дурная, по мнению многих, привычка — в походе и при каких-то важных событиях спать по несколько часов, а затем наверстывать, когда все заканчивается. Значит, и теперь его организм решил, что приключения позади и здесь достаточно безопасно.
Первым делом он проверил Лиску, лежащую в той сомнительной комнате. Все такая же осунувшаяся, сейчас она хоть не походила на несвежего зомби. Кожа порозовела, дыхание выровнялось, а главное, от нее больше не пахло нездоровой горечью. Скорее уж… вареной курицей! И точно, вон на полке плошка с остатками бульона. Рейвар улыбнулся: если она поесть успела, то точно на поправку идет.
— Я ей травок особых дала, — вошла Олта. — И для организма полезно, и поспит еще. А то не успела глаза открыть, чуть девчонок не заболтала. А ей лежать надо, не дай богиня, ткани сместятся, шрам некрасивый будет.
— Шрамы мы потом уберем. Долго ей еще поправляться?
— Кто знает, — пожала плечами настоятельница. — Отрава все равно быстро ранам затянуться не даст. Но хоть лечению больше ничто не мешает.
Рейвар кивнул.
После того как его накормили курицей из бульона, который давали Лиске, он посидел еще немного рядом с хвисой, убеждаясь, что с ней действительно все будет хорошо. И только потом начал собираться, договорившись с Олтой, что вернется через три дня. Рейвар вышел из храма и пешком отправился в замок, благо он не так далеко, тем более напрямик через лес, по уже однажды проторенной им дороге.
Прогулка остудила голову и дала время разобраться в себе и своем отношении к рыжей хвостатой девице, перевернувшей все вокруг с ног на голову. Хотя без пары вопросов к Белому Дракону, улетевшему в неизвестном направлении, тут до конца не разобраться. Одно Рейвару понятно — свое он так просто из рук не выпустит.
Дни тянулись долго. Правда, особо скучными он бы их тоже не назвал — Нейллин вцепился в него, как паук в свою жертву, и выпускать не желал. Запертый в замке, пусть со своей семьей и парочкой друзей, он все равно наскучался и теперь с лихвой отыгрывался на отце, заставляя прогуляться до речки или взять с собой в Илрх-Ин. Да Рейвар и не сопротивлялся такому вниманию, Нейллин хоть как-то помогал избавиться от беспокойства за гвардию и рыжую хвису.
И каких же усилий ему стоило удержать всю честную компанию от желания «проведать бедненькую Лисочку». Нечего тревожить девчонку и его нервы. Когда же, наконец, прошли отпущенные им три дня, в храм собралась целая делегация из циркачей, Нейллина и его матери. И глядя на это собрание, он даже не мог точно сказать, что ими двигало больше — жажда увидеть Лиску или просто желание вырваться из холодного кольца стен Каменного Грифона.
Да, пожалуй, это действительно было слишком — держать такое свободолюбивое существо в столь неуютном месте. Просто удивительно, что она смогла так долго выдержать. От этой мысли Рейвар испытывал боль (как он мог быть таким непонимающим!) и нежность — ведь она торчала в этом жутком месте из-за него.
Любила ли она его тогда или просто привязалась к первому, кто приласкал ее? Хотя это уже неважно. Ему хватало и настоящего, ведь глаза не могут так врать. А Лиса умеет смотреть, выворачивая перед тобой душу, раня и лаская этим нежным влюбленным взглядом.
За лесом уже показался блестящий шпиль храма, когда их осыпало снежинками.
— Кто заказывал холодный душ?
— Лиска!
Ну, как можно было ожидать от нее нормального поведения больной девушки? Даянира вон книг набрала, ниток и спиц для вязания, чтобы девочка в постели хоть как-то развлекалась. А эта заноза уже перекинулась и оседлала Кая. При этом оба, и Лиска и Дракон, выглядели счастливыми.
— Вы только храмовницам не говорите, что я перекинулась, ладно? Олта меня собственноручно ощиплет, если узнает. Она нас погулять потихоньку отпустила. Пока Кай окончательно девчонок на грех не подбил, — громким шепотом добавила она. — Так, а где мое платье? Как — потерял? Ну, ты божество или червяк-переросток? Поищи!
Рейвар не смог удержаться и рассмеялся. И как у нее получается так крутить довольно своевольным божеством? Она ему на шею уже в прямом смысле слова села, а Кай только рад. Ох, не зря они так похожи.
— А у вас чего вкусненького есть? Надоела мне эта диетическая пища!
Лиска осмотрела всю компанию, уделяя особое внимание ему, Даянире, сидящей в женском седле, и крутящемуся вокруг них Нейллину. Зелено-желтые глазки вмиг как-то погрустнели, а уши опустились. Тяжело вздохнув, она помотала головой, буквально заставляя себя вновь начать радоваться, и уже через минуту обо всем забыла.
Ему это ой как не понравилось. В такой ситуации нормальная женщина должна ревновать любимого мужчину, а не отворачиваться. Неужели так и не поняла, что с Даянирой их связывает только сын? Нет, вроде поняла. Тогда почему словно сторонится его, стараясь даже не смотреть в их сторону?
Подъехав к зависшему в воздухе Каю, Рейвар протянул руку:
— Иди ко мне.
В первое мгновение она запаниковала, подалась назад, а затем в зелено-желтых глазах появилось что-то, что отдалось в нем теплом. Неловко перелезая с головы Дракона в седло Рейвара, она чуть не лишила бедное божество глаза, выдрала чешуйку, рассыпавшуюся снегом, и едва не отдавила полукровке очень важный орган. И, поудобнее усевшись между его коленями, ткнулась носом в ребра.
