Бамм- зззз!!! — прозвенела сковородка.
Потерявший сосредоточенность Фледегран подпрыгнул от неожиданности. Далия с хмурым видом подняла с пола предмет, спасший ее от нежелательного внушения.
— Итак, мэтр. Я слушаю, — мэтресса перешла на печально известный в стенах Кавладорского Университета «тон экзаменатора». — И каково же ваше мнение относительно случившегося с принцем Роскаром?
— Ну-у… его высочество всегда отличался нестандартным, весьма однонаправленным и чрезвычайно избирательным складом ума. Его ментальные способности, при всей их экстраординарности и необычности…
— Ближе к теме. Роскар под действием чар Магии Разума? Вы определили тип заклинания? Особенности воздействия?
— Дражайшая коллега… — снова принялся юлить Фледегран.
Далия ненавязчиво забарабанила пальцами по дну сковородки.
— Мэтресса, я не думаю что… как бы объяснить… скорее, я хотел бы сказать…
— Одним словом, заклинание из серии запрещенных, — подытожила Далия. Фледегран выдохнул, сразу став похожим на спущенный рыбий пузырь.
— Магия Крови, — прошептал он едва слышно. — Я не поверил собственным глазам, когда увидел! Трижды просканировал, думал, что все-таки ошибся, что меня подводит собственная память… Я никогда не увлекался подобными вещами, поверьте мне, сударыня, не увлекался! Так, пара общеизвестных приемов, не больше! Вы не можете представить себе, какой ужас я испытал, когда увидел на Роскаре эти чары… эту мерзость!
— Вот как? — хмуро отреагировала Далия.
В отчаянии заламывая руки, Фледегран продолжил:
— Его заколдовали где-то в промежутке между свадьбой Ангелики и Днем Черного Ветра. Ну, вы же должны помнить, как Кадик ибн-Самум устроил войну в Великой Пустыне? Когда я встретил принца после сражения, он уже был заколдован. Он отказался рассказывать, где был и с кем; я, конечно, попробовал внушение… Но вы ж понимаете — лечить мозг можно, только когда он имеется!
— Странно получается, — пробормотала алхимичка, — выходит, чары, которыми околдовали принца, оказались сильнее ваших?
— Вы не понимаете! — всплеснул руками Фледегран. — Что вполне естественно, ведь вы не профессионал. Магия Крови — совершенно особый вид магии; она использует не внешние резервы, не обращается к потоку маны, а взывает к внутренней Силе, заключенной в крови живого человека. Считается, что Магия Крови столь же естественна и легкодоступна для человеческого рода, как управление Природными Началами — для эльфов. По крайней мере, закрепить обет, пролив пару капель, может любой дурак.
— Если она так доступна, то почему же оказалась в «черном списке»?
— Потому, что большинство заклинаний не имеют обратного хода! — возмущенный невежеством собеседницы, мэтр вскочил и, расхаживая по комнате, принялся сыпать объяснениями: — Как отрасль Магического Искусства Магию Крови никто не запрещает и не ограничивает. Ее используют, чтобы усилить заклинания поиска, приворота, охраны… Хотя нет, для приворота рекомендуются использовать средства послабее, ведь любовь со временем может пройти, а Магия Крови действовать не перестанет. Именно поэтому некоторые заклинания… — маг с трудом подбирал слова. Нервно закашлялся, потер подбородок, поправил воротник… Алхимичка с каменным лицом ждала продолжения.
— Я имею в виду — те, которые используются для подчинения чужой воли, для управления поведением другого существа, — скороговоркой выдал волшебник, — именно эти заклинания уже лет двести как не используются. Вышли из обихода, я потому-то чары не сразу и признал, думал, что подобное никто уже не практикует…
Некоторое время Далия помолчала, обдумывая новую информацию.
— Итак, маг, заколдовавший Роскара, весьма немолод. Запишем для памяти. А теперь более насущный вопрос: как нам расколдовать принца?
На лице Фледеграна проступила мука и ярость, характерные для любого лектора, чьи студенты пропустили самую важную часть информации:
— Мэтресса, я же сказал: Магия Крови не имеет обратного хода! До тех пор, пока в жилах Роскара течет кровь, которую связал своей волей маг-чернокнижник, принц будет под его контролем!
— И будет выполнять его приказы? Любые, даже те, которые противоречат желанию самого принца?
— Вот именно!
— И до тех пор, пока жив колдун, Роскар будет оставаться марионеткой в его руках?
— Насколько мне известно, да. Кровь — это навсегда, мэтресса. Природные Начала сильны, но неразумны, их можно нейтрализовать, используя их естественное противодействие; Магия Разума имеет свойство истончаться со временем; практически любой раздел Магического Искусства имеет свои собственные ограничения, но Магия Крови действительно может сохранять свой эффект веками.
— Вы хотите сказать, что заклятие будет действовать и на детей принца Роскара? — ухватилась за неосторожное слово алхимичка.
Волшебник покаялся в своем неведении. Может быть, вполне даже может…
— Последние несколько месяцев я занят исключительно поисками средства, как приглушить действие чар. Единственное, что мне пришло в голову — отправить Роскара куда-нибудь подальше. Я бы и отправил, да побоялся. За несколько дней дурень обзавелся неснимаемым колдовством, а что с ним случится, если надолго уедет?
Пропустив мимо ушей оскорбление королевского родича, Далия меланхолично побарабанила по сковородке. И в самом деле, что же делать?
— И собственную «кончину» вы разыграли для того, чтобы иметь больше времени на поиски спасения?
— А еще, — истово покаялся мэтр, — я пытался подсматривать за теми коллегами, которых подозревал в совершении преступления. Составил подробную хронику, иногда даже — по часам, — он живо предъявил Далии пухлую тетрадь, — можете передать господину Ле Пле, чтобы тот не тратил понапрасну время, проверяя тех, кого я уже оправдал. Надеюсь, слово придворного мага еще что-то значит для главного «спокушника»…
— Бывшего.
— А?
— Вас лишили должности в связи с безвременной кончиной, мэтр, — напомнила Далия.
— Жаль… Но я же понимал, на что иду, устраивая себе этот «отпуск», — Фледегран старался держаться бодрячком, но подергивающееся веко и суетливые движения рук выдавали, насколько нелегко ему дался разговор.
Надо было его как-то утешить. Сказать, что всё обойдется, что Гудеран, хвала богам, не умер, Роскара теперь, когда Далия знает подлинный мотив его действий, не отправят на плаху, и даже Ардена можно не прятать, — теперь-то, когда ясно, откуда ждать удара, можно собрать силы для защиты, принять соответствующие меры… Фледеграна надо было успокоить, поблагодарить, что наконец-то всё объяснил, может быть, обнадежить, что со временем, когда Далии надоест играть в придворные игры…
— Мэтр, — задумчиво произнесла алхимичка. — А у вас, оказывается, очень сговорчивая совесть.
— Да как вы смеете!..
— Вы должны были сразу объявить, что случилось с его высочеством и принять соответствующие меры.
— Какие меры? — вспылил задетый за живое маг. — Выпустить из его жил всю кровь?! Переправить в соседний мир? Превратиться в ищейку и рыскать по Кавладору в поисках мага-чернокнижника?! Я же сказал вам — от чар Магии Крови нельзя избавиться!
— Не знаю, — честно ответила Далия. — Но что-то мне подсказывает, что вас гораздо больше беспокоило не то, что может случиться с заколдованным принцем, а то, что защищать королевское семейство от колдовства — ваша прямая обязанность. А с ней-то вы и не справились. И сбежали, трусливо поджав хвост.
— Вы не… как будто… я… Он сам во всем виноват! — закричал Фледегран. — Он сам, по собственной глупости, выпил магическое зелье, и с тех пор от него большинство заклинаний отскакивает! И вовсе я не трус. Я просто не знал, что делать. Вот погодите — окажетесь на моем месте, послушаю, как запоете… Сторожить от бед королевское семейство — это вам не доказывать существование того, чего нет…
Так как говорить больше было не о чем, Далия пожала плечами и, не прощаясь, покинула бывшего придворного мага.
Разговор с Фледеграном оставил неприятный осадок. Положа руку на сердце, Далия готова была признать, что своеобразная логика в поступках волшебника присутствовала. Более того, они были логичными настолько, что собственные деяния «госпожи придворного алхимика» на их фоне выглядели суматошным мельтешением. Разве на месте мэтра Фледеграна любой образованный человек не поступил бы так же? Погрузиться в опыты и постепенно, год за годом, искать выход из сложившейся ситуации?
А что маг не объявил о том, что принц заколдован, — что, сама Далия так уж спешит признаваться в поступках, способных разрушить ее профессиональную репутацию?
Размышления были неутешительными, и пребывающая в расстроенных чувствах алхимичка пробежала половину Фюрдаста, совершенно ничего кругом не замечая.
