– Тебе кто‑то разрешал открывать рот? – поинтересовался ваниар и резким движением наступил фермеру на кисть, вжимая её в пол. Послышался неприятный хруст. – Знай своё место, чернь!
Фермер вскрикнул, но даже не отстранился, покорно снося боль и унижение. Другие даже не попытались за него вступиться.
Парацельс нахмурился. Он всегда считал, что происхождение никогда не даёт право относится к кому‑либо по‑скотски.
– Кажется, они не про нашу душу, мессир, – тихонько прошептала Беатриса. – Зашли по своим делам в бар. Сидим тихо и не делаем лишних движений. И ради бога, не смотрите на них так пристально! А то в самом деле привлечём к себе внимание...
– А как я на них смотрю? – тоже шёпотом поинтересовался Парацельс.
– Так, как будто хотите превратить в нечто не особо живое...
– Эх, леди... – волшебник мрачно следил за издевательствами. – Я даже не знаю, что меня больше всего выводит... то, что эти ублюдки издеваются над мужиком, или то, что все остальные даже не пытаются помочь. Сидят и в кружки свои уткнулись... Их же тут много и наверняка имеют при себе оружие. Если со всех сторон навалятся, то мигом этим Тёмным поразбивают лица.
– Полагаю, мессир... – Беатриса вздохнула. ‑‑ Если они побьют негодяев, то их потом назовут врагами общества, государства. А ещё радикалами и иными нехорошими словами. Вы ведь уже слышали от Миании, как тут на Целене всё устроено.
– Слышать‑то слышал... а вот в живую видеть совсем иное.
Ваниар, прописав фермеру несколько пинков под рёбра, наконец оставили бедолагу в покое. Другие работники, бормоча извинения и стараясь не встречаться с Тёмными ваниар взглядами, оттащили его прочь и занялись ранами. Воины Тёмной материи, посмеиваясь, двинулись к стойке.
– Знаете, леди, я ведь не какой‑нибудь идейный борец за добро и справедливость, – заметил волшебник, внимательно следя за опасной парочкой. – Я на самом деле обычный человек и превыше всего ставлю собственное благополучие. Но вот когда я вижу подобную ситуацию... во мне прямо кровь закипает.
– По моему, мессир, об этом свойстве вашего характера знают все от мала до велика в империи Арсамон, – заметила леди‑инквизитор. – Особенно крестьяне, чьи посевы вы регулярно портите в приступе альтруизма. Но прошу держать себя в руках не смотря ни на что. И Богом‑Имперторам заклинаю, не пяльтесь вы так на них. Могут почувствовать взгляд.
Тем временем воины в чёрном таки дошли до бара.
– "Лунное серебро" есть? – небрежно поинтересовался один Тёмный ваниар, облокотившись о стойку.
– Есть, господин... – бармен покорно наклонил голову. – Как раз пара бутылок осталось.
– Отлично, тащи всё, что есть, – приказал воин. Бармен послушно закивал и скрылся в подсобном помещении. Вернулся он с несколькими бутылками из серебристого стекла. Начал разливать по кружкам пузырящийся напиток опять же серебряного цвета. Данный цвет присутствовал на Луне везде, где можно и нельзя. Видимо, дело было в некоем веществе, вызывавшем соответствующую пигментацию.
Воины схватили кружки и моментально опрокинули их в себя. Про оплату Тёмные ваниар даже не вспомнили. А бармен не пытался напомнить.
– Что это за дрянь? – скривился один из них, резко оторвавшись от напитка. – Что за помои ты нам подсунул?
– Это "Лунное серебро" господин, – пробормотал бармен, вжав голову в плечи. – Клянусь Пресвятой Луной...
– По‑моему это скорее "Лунная моча", – заявил воин. – "Лунное серебро" должно быть холодным, чтобы зубы от мороза сводило! А это что такое? Ты его в тепле что ли держал?
– В холодильной камере, господин...
– Видать, ты хорошо сэкономил на холоде!
Тёмный ваниар с размаху швырнул кружку на пол, та со звоном разлетелась на осколки, расплескав своё содержимое.
Парацельс молча встал, свирепым взглядом буравя разбитое стекло и пролитую жидкость на полу. Беатриса схватила его за руку.
– Мессир, спокойнее, Богом‑Императором заклинаю... – шепнула она. – Помните о маскировке. Давайте хотя бы для разнообразия придерживаться разума и логики...
– Как я могу быть спокоен, когда тут так бездарно хороший алкоголь переводят? – возмущённо ответил он. – Никакой культуры. Я, конечно, это самое "Лунное серебро" не пробовал, но очень хочется.
– Пожалейте хотя бы эту ферму, мессир. Если вы прямо сейчас выплесните вашу ярость, то волна докатится аж до Целена. А вместе с ней и все присутствующие.
К счастью, Тёмный ваниар пока что не смотрели в их сторону. Своё внимание наглецы полностью сосредоточили на бедняге бармене.
– Что ты голову в плечи вжал и глаза прячешь? – поинтересовался один из Тёмных ваниар. – Смотри прямо в глаза, когда с тобой разговаривают.
– Или ты кому‑то молишься? – предположил второй. – Ты разве не в курсе, что на Целене запрещены суеверия? Или ты на самом деле один из земных дикарей, недавно обнаруженных в окрестностях? Молишься своему тупорылому Богу‑Императору... или какой замшелой глупости они там поклоняются...
Тут уже Беатриса встала, в её глазах пылали костры. Жить Тёмным ваниар оставалось секунд десять от силы... Парацельс поспешил схватить её за руку.
– Леди, держите себя в руках, не надо никого сжигать... Нам ещё эта ферма пригодится, хотя бы для покушать... – поспешил прошептать он.
– Пустите меня, мессир, я им сейчас на пальцах объясню, как не уважать Бога‑Императора... – шипела леди‑инквизитор, пылая праведным гневом.
У Парацельса возникли серьёзные подозрения, что живыми из бара Тёмным ваниар уже не выйти. При любом раскладе. Но волшебник также обратил внимание на их слова про земных дикарей, обнаруженных недавно в окрестностях Целена... не было никаких сомнений, что речь шла именно о нём с товарищами. Значит, каким‑то образом информация о них всё же дошла, куда следует.
В этот момент распахнулась дверь в бар, ударившись о стену – так почему‑то происходило каждый раз, когда кто‑то входил в помещение. Высокий порог перешагнул хмурый... точнее, хмурая Геренд, чем‑то серьёзно озадаченный. Он сделала несколько шагов, прежде чем остановился и огляделся по сторонам, чтобы оценить обстановку.
Один из Тёмные ваниар обернулся, его взгляд застыл на вампироэльфе.
– Вот уж не думал, что среди лунных червей встречаются такие красавицы.. – произнёс он, словно парализованный. – У вашего лунного народца обычно худосочные уродины, а эта прямо...
Второй ваниар тоже потерял интерес к бармену, полностью переключившись на новую цель.
– Откуда ты такая взялась, подруга? – поинтересовался один из воинов, быстро сократив дистанцию между ним и Герендом. – Ты необычно выглядишь и одета странно – скорее по‑мужски, чем по‑женски. Да ещё и так, словно ты родом с варварской планеты, где вручную шьют одежду из примитивных природных материалов...
– А твоё какое дело, милейший? – процедил Геренд, без проблем встречая взгляд тёмных глаз ваниара. – У тебя много свободного времени?
Тёмный воин аж отшатнулся – видимо, не привык к подобному отношению от женщин лунных ваниар.
Парацельс вздохнул – всё шло к тому, что очередной стычки не избежать. Геренд, конечно, очень расчетливый и рассудительный, но... надо помнить, что он находится в женском теле. А значит, он, как и женщины, сильно подвержен эмоциям...
Тёмный ваниар неторопливо обошёл вампироэльфа по кругу.
– Я удивлён, что вижу подобный бриллиант на ферме... – произнёс он вкрадчиво. – Ты наверное, не местная? Приехала в это жалкое поселение со своим отцом и братом?
В этот момент под потолком лопнул один из стеклянных шариков, освещавших помещение. То ли просто из строя вышел из‑за некой неисправности, то ли из‑за физически ощутимого напряжения, натянутого словно струна. В комнате сразу стало намного темнее. Фермеры выглядели так напугано, словно вот‑вот заберутся под свои столы и прикроют головы руками, спасаясь от драконьей бомбардировки.
Чёрная тень легка на лицо Геренда, особенно в область глаз. Он ещё и немного наклонил голову вперёд, отчего увидеть выражение его лица стало невозможным. Но выглядело всё это на взгляд Парацельса довольно угрожающе.
