— Мы бы услышали. Слушай, позвони еще разок Клементу.
Луиза позвонила, телефон Клемента по-прежнему молчал.
— А где Мой? — спросила она.
— Наверху, я схожу за ней.
Мой не смогла предложить никаких разгадок. Она тоже не получала от Алеф никаких известий, и Алеф не делилась с ней своими планами.
Раздался звонок в дверь. Мой бросилась в прихожую и впустила Харви. Когда Харви вошел на кухню, его тоже допросили, но он не добавил ничего, кроме огорченных восклицаний. Мой опять удалилась к себе наверх. Луиза позвонила на квартиру Эмиля и пообщалась сначала с ним, а потом с Беллами.
Харви и Сефтон, сидя рядом, тихо переговаривались.
— Как ты могла написать мне такое письмо! Мы же только что нашли друг друга!
— Где Алеф, ты не знаешь?
— Разумеется, я ничего не знаю! Ты что, с ума сошла?
— Харви, я же серьезно говорила, что мне надо остаться одной, я должна побыть в одиночестве. А сейчас еще эта ужасная неизвестность с Алеф.
— Алеф тебя волнует больше, чем я!
— Харви, я хочу, чтобы ты подумал об Алеф, серьезно подумал о том, что она значит для тебя… и для меня. Мы не можем просто так…
— Ты хочешь разыграть меня с Алеф, ищешь предлог, чтобы порвать со мной, ты думаешь, что все это было миражом… Сефтон, ты причиняешь мне ужасную боль.
— Мне тоже очень больно, но я хочу, чтобы ты продолжал общаться с Алеф, как раньше…
— Но теперь же все изменилось!
— Я хочу, чтобы ты объяснился с ней. Возможно, она просто ждала и надеялась. В любом случае, мы еще слишком молоды, мы слишком поторопились, и я не хочу увязнуть в этом с головой. Господи, ну неужели ты не понимаешь?
— Ничего я не понимаю. Неужели ты хочешь предложить меня Алеф, а если она откажется, то тогда ты примешь меня?
— Какой ужасный разговор, прости, это все моя вина, мне не следовало… Ну прошу тебя, только держись от меня подальше, постарайся простить меня и не сердись, это невыносимо…
— Сефтон, ты убиваешь меня.
— Разве тебя не волнует, что могло случиться с Алеф?
— Послушай, я люблю тебя! Может быть, она отправилась к Питеру Миру? Порой люди ведут себя как безумные.
— Беллами и Эмиль тоже ничего не знают, — сообщила Луиза, вернувшись в кухню.
— Харви думает, что она могла поехать к Питеру Миру, — обратилась к ней Сефтон. — Питер, кажется, влюбился в нее.
— Возможно, они договорились, что она приедет в условленное место, — добавил Харви, — и он присоединится там к ней. Безусловно, он слегка не в себе.
— Он подарил ей бриллиантовое колье, — сказала Сефтон.
— Правда? — удивился Харви.
— Как вы думаете, не позвонить ли мне в эту клинику? — спросила Луиза.
— Нет, — ответила Сефтон, — Харви несет чушь.
— Не думаю, что это такая уж чушь, надо позвонить им.
Луиза вернулась в прихожую. Мой уже спустилась и сидела на ступеньках.
Сефтон отодвинулась от Харви, они сидели совсем рядом, и она с трудом сопротивлялась его влиянию. Потом она решительно встала.
— Какое-то безумие. Мы все уже сходим с ума. Должно быть, так оно и есть. Алеф поехала к каким-то друзьям, как и предположила Конни. Ей просто надоело жить тут у всех на виду, под нашим пристальным наблюдением.
На пороге кухне появилась Луиза.
— Они отказались дать мне хоть какую-то информацию. Заявили, что не обсуждают дела их пациентов по телефону. О боже, что же нам делать, мы должны что-то предпринять!
— Может быть, она у Клемента? — предположил Харви. — Это кажется вероятным, учитывая все, что…
— Что учитывая? — перебила Сефтон.
— Клемента нет дома, — сказала Луиза, — Я собираюсь звонить в полицию.
— О нет, Луи!
Сефтон вышла вслед за Луизой в прихожую и опустилась рядом с Мой на ступеньки. Мой вся дрожала. Сефтон обняла ее.
Луиза позвонила в полицию, ее выслушали и ответили, что к ним не поступало никаких сообщений о серьезных несчастных случаях или нападениях. Они записали ее номер телефона и обещали позвонить, если что-то выяснят.
Харви вышел из кухни. Мой уже начала подниматься по лестнице.
— Я ухожу, — прошептал Харви Сефтон, — Проводи меня немного. Пожалуйста, — Он повернулся к Луизе: — Мне уже пора домой.
— О Харви, ты не хочешь остаться на ужин? Сейчас ведь почти время ужина, даже не знаю, я в полной растерянности…
— Извините, я должен идти.
— Как ты доберешься до дома? Давай я вызову такси.
— Нет, спасибо. Я пройдусь. А потом поймаю такси.
— Я пройдусь с тобой, — заявила Луиза, — прогуляюсь немного. А Сефтон подежурит на телефоне. Давай, где тут у нас твоя куртка, где мое пальто? На улице ужасно похолодало, да еще и туман сгустился.
Дверь открылась, и в дом хлынул поток морозных и мглистых частиц тумана. Сефтон жалобно, как птица, что-то тихо вскрикнула. Харви спустился с крыльца вслед за Луизой. Съежившись в своих зимних одеждах, они задохнулись от резкого морозного воздуха и осторожно пошли по скользкому тротуару. Луиза взяла Харви под руку.
— Харви, ты же понимаешь, что давно стал членом нашей семьи. Мы все очень любим тебя. Мне хотелось бы, чтобы ты считал наш дом своим родным. Не расстраивайся, Харви, дорогой мой мальчик. Я уверена, что завтра Алеф вернется и все объяснится.
— Я надеюсь, что вы сами не станете понапрасну расстраиваться, — сказал Харви, — С ней все будет в порядке, она вполне может постоять за себя.
— Да, безусловно, вы уже выросли и поумнели, и ты так хорошо понимаешь ее, вероятно, гораздо лучше, чем я, вы стали очень близки друг другу. Почему ты вдруг решил, что она могла поехать к Клементу?
— Ох, да я просто высказал очередное предположение. Он ведь тоже нам как родной.
— Пожалуй, да, конечно. Смотри, вон едет такси, помню, ты говорил, что у тебя с ними что-то вроде телепатической связи! Спокойной ночи, мой славный мальчик, будем поддерживать связь, не переживай. У тебя хватит денег расплатиться? — Луиза обняла Харви и дважды поцеловала в холодную щеку.
Она побрела обратно к дому, следуя по их же следам, которые еще четко выделялись на густо припорошенном снегом тротуаре. Луиза вышла без ключей, но Сефтон лишь прикрыла дверь, поставив замок на предохранитель, и она легко открылась при повороте ручки. Луиза закрыла дверь, сняв замок с предохранителя, и задвинула засов. Кухня опустела. Она вновь безуспешно попыталась дозвониться Клементу. В прихожей появилась Сефтон.
— Сефтон, пойдем перекусим что-нибудь.
— Спасибо, не хочу, я уже съела сэндвич. И Мой тоже отнесла перекусить. По-моему, она легла спать. Кстати, чайник только что вскипел.
— Ну хоть ты-то не уходи спать! Пойдем, посидишь со мной на кухне.
— Извини, Луи, я ужасно вымоталась, просто падаю от усталости.
Луиза залила кипятком свежую порцию листового чая и вдохнула его успокаивающий, знакомый аромат. Сделав сэндвичи, Сефтон не убрала со стола хлеб, масло и сыр, а от дневного чаепития осталась еще вазочка с печеньем. Сефтон уже закрылась у себя в комнате. Луиза вышла из кухни и начала подниматься по лестнице. Дойдя до третьего этажа, она обнаружила плачущую Мой, которая сжимала в руке несъеденный сэндвич.
— Мой, малышка, не надо плакать. Пойдем, посиди со мной. Я приготовлю тебе ужин. Ничего ведь не случилось, все будет хорошо.
— Да… я надеюсь… ох, мне ужасно плохо. И я отчаянно скучаю по Анаксу.
— Пойдем вниз, поедим что-нибудь.
— Я не могу ничего есть. Просто пойду и лягу спать. Ох, прости… мне почему-то очень грустно…
Мой встала и, поднявшись на последние несколько ступенек, исчезла в темноте верхнего этажа.
Луиза вернулась на кухню и налила чаю в кружку. Она подумала: «Случилось нечто ужасное, и дети знают об этом». Убрав масло в холодильник, она взяла кружку и поднялась по лестнице. Дверь в комнату Алеф была открыта. «Мне следует обыскать ее комнату», — решила Луиза, но вместо этого прошла в свою спальню и выглянула в незашторенное окно, безотчетно надеясь увидеть Питера Мира на том самом месте, где он когда-то стоял. Дверь своей спальни Луиза оставила открытой, боясь и надеясь услышать телефонный звонок. Сев на кровать в своей затемненной комнате, она сделала глоток чая, но он был еще слишком горячим.
«Вот и кончилось счастье, — подумала Луиза, — и будущее окутано пеленой тумана».
— Где же Кора? — спросил Клемент.
— Кажется, пошла спать.
— Так рано? Ах, все понятно… Она решила оставить нас наедине.
— По-видимому, так, милый Арлекин. Какой же ты простодушный!
— Она пригласила меня на «званый ужин». И я полагал, что нас будет по крайней мере трое!
— А теперь нас осталось только двое.
— И вскоре ты останешься в гордом одиночестве, потому что я ухожу домой.
— Нет, ты не уйдешь, мой славный Арлекин. Ты же не откажешься выпить со мной еще немного виски.
Джоан оказалась права. Клемент плеснул немного виски в свой стакан и добавил минеральной воды. Он пригубил эту золотистую «микстуру». Его состояние дошло до той кондиции, при которой желание выпить становится подавляющим. Не подозревая никакого подвоха, Клемент принял приглашение Коры, допуская, что Джоан будет присутствовать среди гостей, но не ожидая заговора, очевидно устроенного Джоан и ее гостеприимной «свахой». Но это не имело значения, вскоре он все равно уйдет. Он выпил виски.
