Надзиратели принялись загонять заключенных обратно в здание. Фил разорялся о том, что по милости Джо у них будет двадцатиминутная прогулка вместо часовой, и пусть кто попробует вякнуть, и все в таком духе.
Против всех, кто шел неохотно, надзиратели активно использовали приклады своих автоматов. Уэсли не стал дожидаться крайних мер и без посторонней помощи направился к двери.
Оказавшись вновь в своей камере, где не отвлекали ни окрики охраны, ни детали тюремной жизни, которые нужно было подмечать, Уэсли погрузился в размышления.
Он думал о последовательности событий сегодняшнего утра. Тошнотворный тюремный завтрак. Леденящий холод бетонной стены. Совершенное на его глазах убийство.
Вкус. Осязание. Зрение.
Лабрисфорт дает себя почувствовать. Приоткрывает непроницаемую завесу тайны, надежно прячущую все, о чем не положено догадываться тем, кто не был и никогда не будет здесь.
Все время, пока эти мысли крутились в голове Флэша, взгляд его не отлипал от непонятный надписи "Ад. 11". Внезапно, словно вырвавшись из-под гипнотического влияния, он почувствовал настоящую ярость.
"Почему, когда смотрю на эти чертовы каракули, мысли теряют всякую ясность и логичность? Думать так может только законченный псих... Поганая писанина!"
Повинуясь минутному порыву, Флэш открыл кран и, набрав пригоршню воды, плеснул на сгиб между стеной и потолком. И тут же понял, что сделал только хуже. Надпись не смылась. Красновато-бурые потеки полились по стене, отчего буквы и цифры приобрели еще более неприятный вид. Теперь можно было бы попробовать оттереть, но касаться надписи почему-то совсем не хотелось. Пусть остается как есть. В конце концов, дело не в надписи, не в том, чем она сделана, и даже не в том, какой смысл вложил в нее автор-психопат.
Дело в нем самом. Что бы ни творилось вокруг, нельзя терять внутреннего равновесия. Нельзя сдаваться.
Просто нужно думать о другом. О том, например, что он, Уэсли, оказался прав насчет Гэба. Как было с ним?.. Как с Дэвидом Кейсом, или иначе? Здесь же существует тысяча и один способ погибнуть...
Но ведь именно благодаря Гэбу появился план отправиться в Лабрисфортскую тюрьму. И сегодня эта тюрьма решила познакомиться с новым "гостем"...
Опять все сначала!
К черту. Он мается от непривычного безделья, вот и все. Сколько времени уже пялится на эти проклятые буквы? Оцепенение, которое нагоняют серые тюремные стены, не приведет ни к чему хорошему.
Уэсли поднялся с кровати, начал разминать затекшие мышцы и сразу почувствовал себя легче и свободнее. Не только физически. Тяжелые мысли если не совсем исчезли, то, как минимум, ушли на второй план.
Во время тренировки Уэсли не обращал внимания на Берни Оллза, который таращился из-за своей решетки, и кажется, что-то говорил. Старался не замечать проходившего каждые четверть часа мимо камер Фила с автоматом наперевес, и не отреагировал на его окрик... Впрочем, судя по тому, что за этим ничего не последовало, обращался Фил все же не к нему.
Остановился Флэш лишь когда откуда-то, как ему показалось, из невообразимой дали, донесся лязг решеток соседних камер. Разносили обед.
Уэсли проглотил еду механически, совершенно о ней не задумываясь. И впоследствии не мог вспомнить, что же на сей раз лежало в тарелке. Точно не перловка, но что-то не более аппетитное. Но голод заявлял о себе, как-то утолять его было нужно. Хотя бы ненадолго. Сытностью лабрисфортская еда не отличалась, полуголодное состояние было здесь привычным.
Когда охранники забрали посуду, Уэсли подошел к решетке и заглянул в дверь в конце коридора. Часы показывали четверть третьего.
Спустя час после обеда Флэш возобновил свои занятия. И не прекращал до ужина, который ему запомнился - скользкие макароны и крошечное подобие котлеты. Сносно... Или так показалось из-за того, что он снова сильно проголодался.
Покончив с ужином, Уэсли сделал то, о чем уже думал как о возможности: испортил молнию на ботинке. Теперь застегивать и расстегивать ее будет неудобно, но придется потерпеть.
Конечно, цели оставлять на стене свой автограф у него не было. Флэш нацарапал цифры 13 и 14 - не хотелось терять счет времени. Царапать оказалось непросто, тем более такой крошечной железкой. Лабрисфортский бетон поддавался с трудом. Но разглядеть цифры все-таки можно. Завершив дело, Уэсли спрятал свое "орудие труда" под ножку кровати и лег.
Он чувствовал усталость и был этому рад. Меньше будут лезть в голову всякие идиотские мысли.
Душевой день
Следующее утро было похоже на предыдущее. Время в Лабрисфорте, за исключением некоторых моментов, вообще тянулось однообразно.
Отличий было только три: во-первых, на завтрак вместо перловки принесли макароны - явные собратья вчерашних, теперь уже окончательно превратившиеся в тесто. Во-вторых, дежурила новая смена надзирателей. Из знакомых среди них оказался один Рокки Костолом. А в-третьих - как и вчера, ровно в восемь заключенных вывели из камер, но, спустившись на первый этаж, они двинулись не к выходу во двор, а к одной из дверей слева от лестницы.
Арестантов со всех трех этажей мужского блока Лабрисфорта согнали в тесное для такого количества людей помещение - нечто вроде предбанника. Вооруженные надзиратели встали по углам, а заключенные принялись раздеваться догола, бросая всю одежду в стоящий у стены бак. Уэсли последовал общему примеру.
Когда с этой процедурой было покончено, все, один за другим, прошли в следующую дверь и очутились в просторной по сравнению с предбанником комнате с выложенными плиткой стенами, вмонтированными в потолок распылителями и водостоками в полу.
Понедельник оказался душевым днем.
У Флэша возникла навязчивая ассоциация с газовой камерой фашистского концлагеря времен Второй Мировой войны. Не то чтобы он читал и смотрел много хроник тех лет - но того, что довелось прочесть и увидеть, было достаточно. Полегчало ему, только когда с потолка упругими струями хлынула вода. Самая обычная "болотная" лабрисфортская вода. И даже довольно теплая.
Громила Джо еще раз наглядно подтвердил, что он здесь главный: забрал себе единственный выданный заключенным кусок мыла. Один на всех - не слишком-то щедро... У некоторых, правда, имелось свое собственное мыло, но далеко не у каждого. Тем не менее, оспаривать права Джо на "общественный" кусок никто не собирался.
Уэсли посмотрел в другую сторону. Там, возле водостока, пристроились двое парней. Один стоял на коленях, а другой притиснулся бедрами к его лицу.
Джо, тем временем, как бы невзначай передумал мыться и, сунув мыло в руки одного из постоянно окружавших его шестерок, направился к Флэшу. Заметив это, Берни Оллз крикнул:
- Эй, Джо! Вчера ты уже сделал одного. Ты обещал, что второй будет мой!
- Мало ли, что я обещал, - не глядя на Оллза, бросил Джо.
Берни насупился, но спорить не стал.
Джо застыл в паре метров от Уэсли. С Кейсом он вел себя точно так же - видимо, это его постоянная тактика.
В душевой воцарилась мертвая тишина. Все ожидали предстоящего зрелища. Краем глаза Уэсли заметил, что даже парень у водостока оттолкнул от себя стоявшего на коленях и стал наблюдать за происходящим.
Глядя в на Флэша в упор, Джо медленно процедил:
- Скажи-ка, к кому ты себя причисляешь: к тем, кто имеет, или к тем, кого имеют?
Уэсли внезапно ощутил, как его губы - совершенно непроизвольно - скривились в презрительной улыбке.
- Для тебя люди делятся только на эти категории? - осведомился он.
Наверное, Джо не привык видеть на лицах своих потенциальных противников презрение. Поэтому решил не продолжать дискуссию, а перейти сразу ко второй части - к расправе с "новым".
Они были примерно одного роста. Мускулатура у Джо была накачена, пожалуй, более рельефно, чем у Флэша. И в плечах он был пошире Уэсли. И, как минимум, килограммов на десять тяжелее. Но это еще ничего не значило.
Да, Джо точно когда-то занимался боксом. Ноги у него шли в дело, только когда противник уже валялся на земле, как Кейс вчера. Но начинал атаковать он руками. И защищаться привык больше от рук. Поэтому, когда Уэсли удачно уклонился от кулачищ соперника, первый же его боковой удар ногой попал в цель - в голову Джо. И порядком оглушил громилу. Брать такой высокий уровень, стоя на скользком полу душевой, было опасно. Но Флэш хорошо умел держать равновесие. Не теряя времени, он снова пустил в ход ноги и пнул Джо в голень.
Но боль того только разъярила. Громила бросился на своего противника, нанося удары с бешеной скоростью, и так же молниеносно уворачиваясь от ответных. Неповоротливым он казался лишь с виду.
Уверенный, что пробил оборону Флэша, он попытался схватить его за ноги и повалить борцовским приемом. Мощный удар локтем сверху пресек эту попытку. Уэсли оттолкнул Джо, нанес обманный прямой удар ногой в живот, и тут же перевел снова на боковой. Джо инстинктивно опустил руки, защищаясь от прямого - и опять словил в голову.
