Прадед неожиданно закашлялся. О, у призраков имеется и такая физиологическая реакция? Но приглядевшись, Джой понял, что господин Чжой — кстати, надо в отцовских записях уточнить его полное имя — вовсе не кашляет, а смеется. Если даже не неприлично хихикает, поднеся к губам кружевной платочек (да дед у нас франт!).
— Хм, — промолвил он, навеселившись вволю. — Было забавно наблюдать, как ты запихиваешь ее в этот новомодный… прибор, чтобы вызволить из квартиры. Но я был уверен, что ты или Инсон — или вы вдвоем — обязательно что-нибудь придумаете!
Джой вглядывался в предка со все большим подозрением.
— То есть вы все время наблюдали и… Слушайте, а не вы ли сами устроили, чтобы Инсон не могла никуда уйти?
Старик спокойно кивнул.
— Но зачем?!
Предок пристукнул тростью.
— Да затем, чтобы стало ясно, найдете ли вы общий язык, сработаетесь ли в одной команде! Иначе как решиться доверить вам столь важное поручение?
— А. Ну и как, с вашей точки зрения, сработались?
— Вполне.
— А я-то недоумевал, почему ко мне прислали такое недотепистое привидение… Кстати, почему именно Инсон? У вас ведь наверняка на посылках имеются более опытные и умелые призраки? И что вы знаете о ней самой? Ну, то есть о ее досмертной жизни?
Глаза старика — словно обкатанные водой черные камни. Такие же блестящие и невыразительные.
— Что именно тебя интересует?
— Кто она такая, когда умерла, отчего умерла. Почему ничего не помнит, наконец?
Предок помолчал, прикрыв веки. Кажется, что-то прикидывал. Выдал:
— Всему свое время!
— А почему не сейчас? — спросил Джой с досадой.
Прадед еле заметно усмехнулся.
— А то бы что? Ты бы немедля кинулся упокаивать ее дух, как того мелкого пакостника, что устраивал катастрофы с вашими… локомобилями?
— Ну я бы не назвал его мелким, — пробормотал Джой, — столько машин из-за него побилось… То есть вы и за этим наблюдали?
— Наблюдал. И надо сказать, сработано неплохо. Я подумаю, как использовать тебя для следующих поручений.
Вероятно, нужно радоваться похвале — ведь, по рассказам Инсон, прадед редко снисходит до доброго слова — но то, что старик собирается организовать какой-то широкомасштабный бизнес-проект, связывающий тот и этот мир, используя его, Джоя, на побегушках, как-то не вдохновляет. Ладно, когда дойдет до дела, тогда и будем торговаться и увиливать.
— Так что там все-таки с Инсон?
— Все, что тебе надо знать в данное время, — она отличается от остальных.
— Чем?
— Я сказал достаточно для первого раза!
— Вовсе нет.
Джой его провоцировал, но старик, против ожидания, не рассердился. Похлопал по трости рукой в перчатке. Проворчал:
— Ну еще и то, что я питаю к ней некоторую слабость. Только, будь любезен, ей об этом не рассказывай!
Джой рассмеялся.
— Поздно! Она уже услышала.
Господин Чжой даже огляделся.
— Не понимаю тебя?
— Она во мне. Вы разве не видите?
Руки стиснули трость, губы сжались до такой степени, что превратились в белую нитку. Старик подался вперед, глаза его впились в лицо Джоя. Резкий звон — что твой колокол — ударившего в пол наконечника трости слился с воплем:
— ТЫ ПОСМЕЛА ВОЙТИ В МОЕГО ВНУКА?! УБИРАЙСЯ ВОН!
Лицо его внезапно придвинулось вплотную, выросло и из лица корейца почтенных годов превратилось в голый оскаленный череп — из глазниц били черные ослепительные лучи.
— НЕМЕДЛЕННО!
Джой отпрянул от этого черепа и вопля, опрокинулся вместе со стулом, замахал руками, отчаянно пытаясь за что-то ухватиться…
И очутился-очнулся на своей кровати, судорожно вцепившись в скомканную простыню.
— Ох ты ж, м-мать… — выдохнул Джой. Сердце бешено колотилось. Если такими будут и последующие сны, он категорически отказывается их видеть! И не сметь больше являться! Ни снам, ни призракам! Все слышали?!
Мокрый от пота, он сел и машинально протер глаза: и что он собирается разглядывать в темноте? Компанию столпившихся вокруг его постели привидений? Пошлепал на кухню. Выпил воды из холодильника, сказал, прислонив ледяную бутылку к груди:
— Инсон, ты это видела?!
Инсон молчала. Спит, что ли? Или испугалась? А видела ли она тот же сон? Мысли же она его не читает. Пока еще. Как уверяет. Джой потянулся внутри себя к тому, что называл «зоной Инсон», и ощутил пустое место — как дупло от недавно удаленного зуба. Ого!
Огляделся, смутно ожидая увидеть невдалеке бледную перепуганную тень призрачной девушки.
— Ну ничего себе тебя предок своим воплем вышиб! Инсон, ты где?
Может, ее выкинуло сразу в иной мир? С чувством мощного дежавю (не этим ли он занимается уже несколько дней и ночей?) Джой прошелся по квартире, заглядывая во все отражающие поверхности. С громким стуком водрузил зеркало Инсон на тумбочку. Вообще это нормально, разыскивать пропавшее привидение?
…Конечно-конечно, нормально, согласится добрый дядя психиатр, подкрадываясь со шприцем галоперидола…
— Инсон! — громыхнул Джой и сам услышал в своем голосе отзвуки грозных нот прадеда. — А ну, явись немедленно! Не выделывайся!
…А еще на него примерят смирительную рубаху какого-нибудь бодрого оптимистичненького цвета…
Но зато Инсон явилась. Сложив на груди руки, Джой терпеливо наблюдал, как в зеркале возникает белая точка, растет, приближается, пусть и медленно, неохотно, заплетая ногу за ногу, понемногу превращаясь в женский силуэт. Инсон мотылялась от одного края зеркала к другому, еще и оборачивалась на ходу, как бы раздумывая — не повернуть ли ей обратно.
— Цып-цып, — сказал ей Джой мрачно. — Мне что, тебя до утра ждать?
Понурое лицо Инсон, завешенное волной волос, наконец полностью заняло зеркало. Она молчала. Джой произнес со всей возможной ласковостью:
— Да не расстраивайся ты так! Расскажем деду, что ты не нарочно во мне застряла. Позлится и перестанет.
Инсон помотала головой: волосы взметнулись и вновь упали. Джой чуть автоматически не протянул руку — отвести их с лица.
— Не перестанет, — сказала так тихо, что он еле расслышал. — Он знает.
— Что знает?
— Что я в тебе вовсе не застревала, что это я специально… Прости меня, Джой!
* * *
Это «прости» я повторяла раз за разом, хотя сама не представляла, как такое можно простить. Твердила до тех пор, пока Джой не сказал мне заткнуться. Это была его вторая фраза. Первой — после того как он выслушал мое признание — было:
— Понятно.
Он встал и ушел в ванную. Я честно слонялась под запертой дверью, повторяя на все лады свое «прости». Потом занималась тем же самым на кухне — пока Джой, варивший неизменный утренний кофе, не бросил в раковину громко звякнувшую ложку:
— Я прошу тебя, Инсон: заткнись!
Я умолкла. Глядела в его широкую спину. Раз Джой не притащил на кухню «мое» зеркало, значит, видеть он меня не желает, и нет смысла отражаться ни в каких поверхностях.
Джой неожиданно обернулся с кружкой в руке. Сказал спокойно:
— Я понимаю тебя.
— …Правда?
— Наверняка это очень заманчиво: вновь стать живым в живом теле. Подвернись мне такая возможность и такой же дурак, как я, я бы тоже от нее не отказался. Так что перестань извиняться, Инсон. Я все понимаю.
И повернувшись, аккуратно поставил чашку в раковину.
Я глядела на него — такого выдержанного, уверенного, справедливого… Понимающего. Злость взмывала во мне темной волной.
— Ты понимаешь… Ты?!
Джой поднял брови на мой неприятно взвившийся голос. Сложил руки на груди, всем своим утомленно-снисходительным видом показывая, что готов выслушать и вновь меня понять. Это меня только подстегнуло. Я рванулась к нему.
— Значит, хорошо понимаешь?! А давай запрем тебя в темной комнате без малейшего звука, ветерка и света? Через сколько времени ты сойдешь с ума?! Через сколько часов любым способом будешь прорываться наружу?!
— Но ведь вы же… — начал Джой, но дернул ртом и умолк.
— Да! — крикнула я ему лицо. — Да, мы мертвые! НУ И ЧТО?!
Сжав плотно губы, Джой глядел так, что показалось, что он действительно видит меня — глаза в глаза. Но парень опустил и без того низкие веки. Постоял, глядя в пол, сказал обыденно:
— Пора на работу.
Оттолкнулся от кухонной тумбы и шагнул вперед — не посторонись я машинально, прошел бы сквозь меня. Хотя, конечно, он все равно бы ничего не заметил — не почувствовал… Сказал, разглядывая связку ключей на ладони:
— Остаешься дома или со мной идешь? Как я понимаю, теперь мобильник тебе без надобности?
И не дожидаясь ответа, повернулся и закрыл за собой дверь. Так бы по ней и саданула!
Можно было, конечно, остаться — я ведь не обязана бесконечно просить у него прощения, да и вообще постоянно общаться с младшим Чжоем! Я помедлила на пороге, собираясь с духом… опять игра слов! А вдруг снова не смогу выйти из квартиры?
