– Потому что это платье принадлежало жене графа?
Макс даже залюбовался. Вроде безропотная кукла, но когда захочет чего-либо – просто тайфун!
– Именно. На фотографиях, которые сохранились в доме, она всегда в нем! Наверное, и вы видели, только непонятно, зачем надели.
Домоправительница еще постояла, дожидаясь вопросов, и, не дождавшись, вышла вслед за мужем из зала.
– Что ж, призраки – призраками, а наш корпоративчик еще не окончен! – заплетающимся языком подытожил Аристахов. Обернувшись, он увидел расположенные вдоль стены диваны, поднялся и, пошатываясь, направился к одному из них. Сел, а после улегся, сложив на подлокотник ноги в лакированных туфлях. – Только отдохнуть надо. Доча, принеси мне еще фужерчик, а ты, Толстый, не тормози! Наливай! Кстати, слышь, хозяин, сколь хочешь за лачугу? Плачу на десять лямов больше, если откажешься от торгов.
Макс нахмурился, нотариус, услышав такое нелестное обращение, побурел от гнева, но промолчал.
– Папа! – Лиза нервно сглатывала готовые пролиться слезы, но отец ее словно не слышал.
– Так как, Максим? Согласен, нет? А Толстый нам тут все полюбовно и оформит! Да, Толстый? Лиза, а я не понял, где мой бокал?
– Папа, тебе хватит! – она поднялась. – Пойдем, я отведу тебя в комнату!
– Лизок, папа сам знает, когда ему хватит, а если бы он по жизни слушал баб, то до сих пор бы загнивал младшим научным сотрудником!
Она некоторое время смотрела на развалившегося на диване отца, развернулась и бросилась к двери. На мгновение Максу показалось, что он увидел на бархатистых щеках Лизы слезы, блеснувшие в пламени свечей.
Черт, надо действовать! Вот он, шанс поговорить с ней с глазу на глаз, попытаться ее очаровать.
Увы, Лиза оказалась у двери быстрее, чем Максим поднялся, и стук известил, что в комнате их осталось четверо.
– Мужики, отдыхайте без меня. – Макс поднялся и, больше ничего не объясняя, вышел за дверь. Уж лучше он проведет этот вечер в поисках девчонки, чем останется напиваться дедовым самогоном в этой компании.
* * *
Едва за ней захлопнулась дверь, Лиза, не сдерживаясь, навзрыд заплакала и побрела по коридору.
Почему? Почему она до сих пор живет с этим человеком? Почему до сих пор зависит от него? Почему позволяет унижать, травить таблетками? Лиза помнит тот день, через неделю после похорон, когда проснулась и увидела маму сидящей на кровати.
Она рассказала такое, во что не хотелось верить. Занявшись бизнесом, отец ушел в работу, уделяя все меньше времени семье. Потом появились вспышки ревности и скандалы. Он все чаще приезжал домой поздно, а то и вовсе не приезжал. Но мама не винила его. Считала, что сама виновата, а отец запутался, и теперь задача Лизы вернуть ему покой. Она говорила, что бизнес высосал его душу и только Лиза сможет помочь ему ее вернуть. Она много что говорила в ту ночь, но Лизу мучил только один вопрос. Как отец мог причинить боль женщине, которую любил до безумия? И не он ли стал причиной ее смерти?
Мама исчезла, а Лиза твердо решила узнать правду от отца. Дождалась, когда он вернется домой, и выдала все. Отец долго молчал, потом спросил, откуда дочь все это взяла, и Лиза бесхитростно рассказала о встрече с призраком матери.
На следующий день отец отвез ее в психиатрическую клинику частного типа, где она целый год жила в кошмарах, путая реальность и сны. Потом отец забрал дочку домой, а на следующий день в доме появился Сигизмунд Маркович. Только Лиза не почувствовала никакой разницы. И только редкие встречи с матерью дарили ей надежду, что все это затянувшийся кошмар, и она вот-вот проснется, и отец будет прежним, ласковым, внимательным, а мама сама расчешет ей волосы и нальет чаю. А потом они поедут на шашлыки к дальнему озеру…
Лиза вытерла ладонью злые слезы и, услышав как позади хлопнула дверь, бросилась к лестнице. Сейчас она никого не желает видеть! Ни отца, ни Володю, ни уж тем более Верзилу! Он станет ее утешать, как маленькую, а может, посмеется, как всегда, и постарается унизить. Еще один кошмар в ее и без того безрадостной жизни.
Поднявшись на второй этаж, девушка покосилась на ряд дверей. Может, запереться в комнате? Но кажется, там нет задвижки, а ни Верзилу, ни отца не остановит то, что она не хочет никого видеть. Услышав внизу шаги, Лиза скинула туфли и, не раздумывая, припустила вверх по лестнице, ощущая разгоряченными ступнями холод каменных ступеней.
Вот только поднявшись, Лиза обнаружила, что третий этаж закрыт решетчатой дверью. Девушка в отчаянии схватилась за почерневший от времени навесной замок, скрывающий от нее, пусть иллюзорную, но свободу, и тут…
– Мое почтение, госпожа!
Прозвучавший совсем рядом голос заставил ее отпрянуть от решетки и оглядеться.
– Кто здесь? – Она спросила хриплым шепотом, но даже он прозвучал криком в ставшей отчего-то вязкой и мертвенной тишине.
– Мне кажется, вы хотели попасть на третий этаж? – невидимый собеседник словно не услышал ее вопроса.
– Хотела. А как?
– Очень просто. Входите!
Лиза увидела как массивный замок щелкнул и повис на петлях. Открыть дверь теперь не составило труда. Еще одна дверь за этой решетчатой перегородкой оказалась обычной, из мореного дуба с вырезанной на ней уже знакомой лисьей головой.
Надев снова туфли, девушка отчего-то замерла перед дверью в нерешительности и чуть коснулась пыльной поверхности.
– А почему лиса? – до Лизы донеслись голоса. Скорее всего, ее папочка решил найти непокорную дочь и окончательно растоптать ее достоинство. Впрочем, что топтать, если все уже давно растоптано? Не хотелось только, чтобы Макс видел, какая она… тряпка!
– Я не знаю… Не помню… – голос постепенно стихал, словно ее собеседник удалялся. Лиза, очень опасаясь, что скрип давно не смазанных петель ее выдаст, толкнула дверь и, скользнув внутрь, бесшумно ее закрыла.
Темнота внезапно расцветилась синюшной вспышкой, затем еще одной и еще. Молнии, казалось, не прекращая, били где-то совсем рядом. Три огромных окна наполнили мертвенным светом громадный пустой зал. За окнами возвышались колонны, увитые плющом, а между ними, на широком бордюре мансарды, ураганный ветер рвал заботливо посаженные цветы.
– Красиво?
В месиве света и темноты у среднего окна появилась фигура мужчины в странном одеянии.
Отлично! Значит, все то, что говорили за ужином домоправительница с Тимофеем, правда? И призрак матери, девушки в доме и этого мужчины – не сумасшествие? А что, если ей на самом деле все это видится?
– Красиво! На вас странная одежда. Вы при… эм… вы – граф Воронцов?
– Ты меня видишь?! – силуэт вдруг исчез, и Лиза отшатнулась, разглядывая появившегося в метре от нее мужчину.
– Ко… конечно! – Лиза невольно поежилась, вспомнив жесткий взгляд этих холодных, белесых глаз, что она видела во сне. И глубокий шрам, пересекающий щеку, бровь и лоб. Перед глазами вдруг появилась раскаленная кочерга, и тело пронзила боль. Она вздрогнула от внезапно скрутившего ее отвращения и, когда мужчина шагнул к ней, резко вскинула руку. – Не подходи!
Мужчина отступил, но не отводил от нее пронизывающего взгляда и вдруг улыбнулся.
– Не бойся меня! Ты приглашена на этот бал самой судьбой. Ты поможешь мне!
– Я не обязана вам помогать! – Лиза снова отступила, заметив гримасу злости, на миг отразившейся на его лице, и вовремя вспомнила о том, что читала. Когда-то она прочитала гору литературы про призраков и узнала, что их лучше не злить. Наобещать, усыпить бдительность и сбежать. Ведь в основном призраков держит дом, или какая-то вещь, или неоконченное дело.
Нет. Лиза чуть не надавала себе тумаков. Перед ней призрак маньяка-убийцы с лицом психопата, а она спокойненько вспоминает бред из бульварных псевдоэзотерических книжонок! Впрочем, она ничего не потеряет, если поэкспериментирует на этом чучеле.
– Не обязана. Но ты приглашена на этот бал, и либо поможешь мне и я подарю тебе свободу, либо навсегда останешься в списке приглашенных! – на лице графа появилась улыбка, как у сытого кота. Он протянул руку к ее щеке, и Лиза почувствовала заполярный холод, тут же заставивший кожу онеметь, а сердце сбиться с ритма.
– Ладно, ладно! Я согласна! – девушка зажмурилась и тут же ощутила коснувшееся щеки тепло. – Что я должна делать?
Где-то вдалеке раздался смех. Лиза осторожно приоткрыла глаза и с облегчением увидела, что граф стоит у огромного окна и смотрит на обезумевшую стихию.
– Посмотри, как красиво! Я снова живу, когда вижу эту страсть и неистовство! Эту искренность. Та, перед кем я виновен, тоже была такой. Она думала, что подчинила меня глупыми заговорами, но я подчинился сам! Я позволил ей себя возродить, но она меня убила. Ты, верно, не понимаешь? – Он обернулся и поманил: – Иди ко мне.
